Гремят ли взрывы в Хаддерсфилде События

Гремят ли взрывы в Хаддерсфилде

Что происходит на одном из главных мировых фестивалей новой академической музыки

Метровый подиум, прямой свет прожекторов. Чернокожий мужчина обнимает ледяную виолончель. На нем обтягивающий гидрокостюм, он неспешно водит по черно-зеленой глыбе руками, она отзывается шершавым шумом – в нее вморожены микрофоны, звук с них идет в динамики, закрепленные на стеклах по периметру зала. Взмах, безжалостный и точный удар шилом по телу виолончели, выбитый кусок льда слетел в желоб и провалился в темную гладь подкрашенной воды. За два часа виолончелист Сет Паркер Вудс раздолбил инструмент до скелета проводов и микрофонов – под впечатляющий треск со звенящими электронными обертонами.

Перформансом Iced Bodies Вудс и саунд-художник Спенсер Топел пересказали знаменитое Fluxus-представление виолончелистки Шарлотты Мурман из США. В 1972 году полностью обнаженная Мурман в The Roundhouse в Лондоне много часов кряду пилила плексигласовым смычком полноразмерную ледяную виолончель, пока та не растаяла. Об этом интересно читать в подробном фестивальном каталоге, но само действие вряд ли было захватывающим: из сопротивления льда и оргстекла много акустических звуков, кажется, не выжмешь, партитуры нет, нарратив сведен до демонстрации хрупкости тел. Зато какая история: прорывное искусство в исполнении женщины, пощечина консерваторам (в 1976-м Мурман за нагой перформанс арестовали), да и, в конце концов, просто рискованное для здоровья дело.

Американцы Вудс и Топел интерпретировали первоисточник как прилежные отличники от современного искусства. Потенциально дискомфортный шумовой фон они подчинили хореографически выверенным движениям, от единичных ударов Вудс перешел чуть ли не к садистской, ледяной жестокости – и в ответ тут же получил крещендо укутанных в электронику звуков. Это красивый и увлекательный перформанс с плакатным высказыванием об актуальной социальной проблематике: десятилетиями медиа выставляли афроамериканцев скрытой угрозой, из-за чего они чаще белых сталкиваются с физическим и ментальным насилием (прямо передо мной в аэропорту Манчестера визовый офицер не пропускал черного парня со словами: «А ты точно уедешь из Британии?»). Это искусство безопасно, охотно поддается толкованию и будто бы произведено из готовой культурологической формы – как и многие другие события фестиваля современной музыки в Хаддерсфилде.

Сет Паркер Вудс

От HCMF к hcmf//

Huddersfield Contemporary Music Festival основал музыковед и композитор Ричард Стейниц в 1978 году, когда «куратор» было новым словом, а о кураторстве в музыке не говорили вовсе. За двадцать три года во главе фестиваля в 150-тысячный промышленный город в графстве Уэст-Йоркшир он пригласил в композиторские резиденции Карл­хайнца Штокхаузена и Джона Кейджа, Терри Райли и Стива Райха, Луи Андриссена и Брайана Ино. Его книга об истории первых тридцати трех годах фестиваля вышла с подзаголовком Explosions in November («Взрывы в ноябре») – и его вряд ли можно назвать художественным преувеличением.

Несмотря на то, что Хаддерсфилдский фестиваль современной музыки – один из крупнейших в мире, – он так и остается результатом ручной работы одиночек-­энтузиастов. За 41 год в суровых викторианских и бруталистских зданиях Хаддерсфилда так и не появился стандартный для западных исполнительских искусств black box (найти для него место обещают в ближайшие годы). Ратуша города в 2019 году выделила фестивалю смешные тридцать тысяч фунтов – при том, что он шел без пауз с 15 по 24 ноября, два уикенда и всю неделю между ними, и привлек десятки иностранных специалистов и фанатов новой музыки.

В постоянной команде нынешнего арт-директора фестиваля Грэма Маккензи – он возглавил его в 2006-м и сразу же стилизовал название в хипстерскую аббревиатуру hcmf// – всего четыре человека. В этом году они придумали и организовали более полусотни событий – концерты, перформансы, театрализованные действия, лекции, воркшопы, инсталляции и выставку, – на которых академические звезды делили компактные сцены с гениальными дилетантами.

Музыка

У hcmf// нет стержневой идеи. В 2006-м, желая встряхнуть высоколобый академический фестиваль, Маккензи забил программу импровизаторами. На следующий год он привез в Хаддерсфилд кучу саунд-­инсталляций. На этом подобие всеобъемлющих концепций закончилось. В 2019-м здесь творилась прекрасная неразбериха, которую как нельзя лучше показала программа понедельника 18 ноября: шоукейс-дня, до ночи заполненного двумя десятками бесплатных концертов длительностью 30–40 минут.

Где-то рядом с импровизацией титулованного фри-джазового саксофониста Джона Бутчера был концерт Филипа Томаса, одного из крупнейших знатоков музыки Мортона Фелдмана (он сыграл его редкие пьесы для танцев и кино). На сцене городской ратуши потрясающий концерт дал молодой дуэт GBSR – чуть ли не подсознательный контакт перкуссиониста Джорджа Бартона и пианистки Сиван Рис уместно сравнивать со взаимопониманием в передовых джаз-бэндах времен Майлза Дэвиса. Под вечер были и оглушительный гитарно-басовый дрон (дуэт Super Luminum), и психоакустический электронный сет (Томас Анкерсмит). Перформативную антитезу выдали местные студенты в составе edges ensemble – они показали скучный хэппенинг по инструкции Йоко Оно. В пространстве рынка нашлось место и для бессмысленного совместного действия: композитор Сильвия Розани приглашала всех желающих пошуметь с помощью подзвученных металлических листов. И это даже не половина всех событий одного длинного дня.

Композитором-резидентом этого hcmf// была Ханна Хартман из Швеции. Для фестиваля она сочинила и сама исполнила «Hurricane Season» – чудесную вещь, похожую на абстрактный мультфильм. На небольшом поле бумажного листа, видео с которого проецировалось на стену, она с помощью магнита манипулировала металлическими безделушками и железной стружкой. В самый ответственный момент – когда кучка саморезов противостояла круглой шайбе – для акустического эффекта в ход пошла лопающаяся с громким и резким пшиком взрывная карамель. Используя кейджевские методы, Хартман не шутит и не иронизирует, а выводит незначительные вещи и звуки из практических рамок – и создает взвинченную микроскопическую драму предметов.

И концерты Хартман, и вообще большое шведское присутствие в программе, вероятно, обусловленное партнерами фестиваля, обозначили лишь один из крупных нарративов hcmf//. Тут хватало и вполне исторических событий. Например, впервые чуть ли не за сорок лет всемирно известный театральный режиссер и композитор Хайнер Гёббельс сыграл импров-концерт с саксофонистом Джанни Геббиа – очень последовательная, взвешенная и немного старомодная импровизация восхитила 81-летнего Стейница, который ходил почти на все дни фестиваля.

Были и крупные премьеры. Великолепный ансамбль London Sinfonietta исполнил New Work Георга Фридриха Хааса (название не врет, это фирменная микротоновая текучка Хааса без откровений), а через день давали мировую премьеру сочинения Grounds of Memory ключевого композитора Wandelweiser Юрга Фрая – со стихами поэтессы Эмили Дикинсон у него получилась очень сентиментальная оперная музыка. Увесистую точку в hcmf//–2019 поставил громкий и бурлящий полуторачасовой электроакустический джем во главе с выдающимся британским саксофонистом-импровизатором Эваном Паркером.

Тем не менее музыкальные откровения фестиваля будто бы выскользнули из категорий и направлений. Где-то посреди недели шведский ансамбль Skogen впервые исполнил новое часовое сочинение своего основателя Магнуса Гранберга: по-фелдмановски разряженную и негромкую, но при этом очень теплую музыку, которая будто бы имитирует хрупкие текстуры северного пейзажа (за день до премьеры музыканты побывали в студии, так что чуть позже стоит поискать запись на стриминговых сервисах). Рядом был концерт Ирмина Шмидта: в молодости он ходил на курсы Штокхаузена, но тоталитарной зауми учителя предпочел личные неинституциональные музыкальные поиски и прославился как клавишник великой краут-рок-группы Can. В бывшей Церкви Святого Павла он сыграл свои атональные клавирштюки, вескость каждого звука которых намертво впечаталась в незатейливую простоту композиций.

Участница фестиваля – Келли Джейн Джонс, перформер из Манчестера

***

Российские академические фестивали ставят вопросы, своим масштабом взывающие к исторической существенности. На прошедшем недавно «Московском форуме» среди названий концертов были: «Локальное – глобальное», «Eroica – Erotica. Конструкция и деконструкция чувств». Фестиваль «Другое пространство» под управлением Владимира Юровского сосредоточился на вопрошании о новой и новейшей истории: разные музыкальные современности здесь сравниваются и обобщаются параллельно с заполнением самых явных дыр в кругозоре российского слушателя современной музыки.

За пару недель до старта на самом видном месте сайта hcmf// стояла новость о том, что уже в этом году 52 процента произведений во всех программах написаны женщинами, а в скором времени фестиваль запустит инклюзивные проекты для женщин и гендерных меньшинств. Это не художественная проблема, но и хаддерсфилдский фестиваль уже не цепляется за ультимативные исторические позиции искусства: здесь решаются вопросы культуры, а не истины. Академические рамки hcmf// все еще очевидны из-за могучей инерции университетского знания, но его будущее – в социальных переменах. И этот фокус, вероятно, сохранит за ним репутацию одного из самых прогрессивных фестивалей новой музыки в мире.

Мейерхольд и одушевленные предметы События

Мейерхольд и одушевленные предметы

В Москве проходит выставка, приуроченная к 150-летию со дня рождения первого авангардного режиссера в СССР

Музыка для Ангела События

Музыка для Ангела

В Московской филармонии продолжается «Лаборатория Musica sacra nova»

Будь в команде События

Будь в команде

Второй день «Журналистских читок» открыл новые творческие перспективы молодым журналистам

Что сказано трижды, то верно События

Что сказано трижды, то верно

В Российской академии музыки имени Гнесиных открылся Всероссийский семинар «Журналистские читки»