Литовский саунд-артист и композитор Артурас Бумштейнас записал альбом при помощи барочных шумовых машин. Подобные механизмы размещались за сценой барочных театров (чаще оперных) для имитации звуков ветра, дождя, шторма, грозы. Аппараты нехитрые, но изящно придуманные: например, для имитации ветра использовался вращающийся деревянный цилиндр (он на обложке), на который натягивался холст (достаточно крутить ручку, и цилиндр начинает свистеть о бумагу); чтобы воспроизвести дождь, внутрь круглого деревянного барабана насыпали рис или сухой горох; а аппарат для имитации грозы – огромный деревянный короб с камнями внутри. Крепится он к стойке с осью по центру и качается влево-вправо а-ля детские качели. Булыжники громко перекатываются, и вот уже небеса содрогаются.
В 2017 году проект Bad Weather представлял собой театральный саунд–перформанс, в котором шесть исполнителей «играли» на этих механизмах, используя в качестве партитуры метеорологические карты. А в 2019-м из фрагментов Bad Weather появился полноценный LP. И это не просто полевые записи in vitro, а оформленное концептуальное нечто.
Бумштейнас в принципе чудной автор. Среди его проектов есть, например, продолжающееся по сей день «Органное сафари» («Organ Safari»), где он путешествует по городам Литвы и записывает местные церковные органы в их естественном состоянии; или альбом, в котором довоенные записи еврейских песнопений звучат на фоне абстрактной электроники, записанной на советском «Поливоксе». Интерес к шумовой машинерии – тоже не просто так. Альбом «Эпилоги» посвящен столетию манифеста музыкального футуризма Руссоло. В качестве инструмента здесь также используются барочные шумовые аппараты, сэмплы голоса Маринетти и клавесин. Сам перформанс мыслится как эпилог к утерянной опере Якопо Пери «Дафна», считающейся самой первой оперой в истории (1598 год).
Партитура для «Bad Weather» сделана как раз на манер нотации для Интонарумори – рупорных нойз-машин, которые Руссоло создавал для своего шумового оркестра. Получается изящная 300-летняя рифма между шумовыми инструментами разных эпох.
«Bad Weather» – захватывающий опыт даже на уровне текстуры. Мерцающий электрический треск рисовых зерен; шквалистый рев холщовой бумаги; камни, перекатывающиеся внутри короба и грохочущие будто со всех сторон разом. Все какое-то странное, текучее, иллюзорное. По отдельности каждый аппарат звучит вполне правдоподобно. Но вместе и без сюжета они превращаются в какую-то самостийную машину иллюзий, чем и был Барочный театр по своей сути. Логика интереса Бумштейнаса очевидна: он просто искренне очарован тем, что при должной концептуальной сноровке все эти наивные фокусы, на которых держится «иррациональность» барочного искусства, по-прежнему работают и увлекают. Несмотря на всю показную хладнокровность и посткритичность современного слушателя.
