Скрипичный концерт Шёнберга в мире исполняют нечасто, а в нашей стране не играют вовсе. Новые его записи появляются редко и по стечению обстоятельств парами: в 2020 году вышли интерпретации Джека Либека и Изабель Фауст (о ней и пойдет речь), в 2015-м – Коли Блахера и Михаэля Баренбойма. В 2008 году, по-видимому, первой в новом столетии это сочинение Шёнберга записала Хилари Хан с Оркестром Шведского радио. С ним же сотрудничала и Фауст.
Шёнберг ждал премьеры Концерта на протяжении четырех лет. Говорили, что лишь скрипачу с шестью пальцами под силу сыграть эту пьесу, на что автор отвечал: «Я подожду». Современные исполнители отзываются о сочинении по-разному. Михаэль Баренбойм считает, что «в техническом отношении Концерт превосходит все другие». Патриция Копачинская называет его «очень красивым, веселым, задорным» и уточняет, что понять его помог шёнберговский же «Лунный Пьеро», разговорную партию которого она выучила, соединив оба сочинения в соседних программах. Было бы интересно услышать на одном диске Концерт и «Пьеро», разделенных четвертью века. Но не менее любопытна пара из Скрипичного концерта и «Просветленной ночи». Между ними – треть столетия.
Хотя в эпоху CD и стриминга порядок треков каждый определяет сам, на первое место не случайно помещен именно Концерт. После более популярной «Просветленной ночи» он мог бы для кого-то звучать необязательным довеском, но музыканты предлагают именно по Концерту мерить «Просветленную ночь» (а не наоборот), увидеть в паре сочинений нечто иное, нежели «хит с раритетом в нагрузку». Когда-то Изабель Фауст называла «Просветленную ночь» своей любимой пластинкой, и теперь она дополнила любимое сочинение еще одним, технически более трудным и не самым легким для восприятия. Но цель диска – показать, что оба сочинения отнюдь не просты, и секстет «Просветленная ночь», в оркестровой версии нередко исполняемый «крупным помолом», в оригинале – полотно ювелирной выделки.
Это особенно хорошо слышно у ансамблей, где каждый – яркая личность, как в записи Жанин Янсен с командой (2013) или в нынешней, где помимо Фауст блистают Антуан Тамести, Жан-Гиэн Керас, да и остальные не хуже. Особенно удачны последние части – мерцание струнных в четвертой так выразительно, что словно видишь солнце за лесом, а финал особенно нежен и мягок, что редкость и для раннего Шёнберга.
Не меньше лиризма и в Концерте, особенно в средней части: у солистки и дирижера Дэниела Хардинга она – отдельный исполнительский шедевр. Фауст не пытается ни романтизировать Концерт, ни заострять углы, как многие его исполнители, – просто позволяет музыке литься, демонстрируя, что композитору удалось совместить форму концерта, как ее понимали Бах, Бетховен, Брамс, с двенадцатитоновой системой. Идеальный интерпретатор, Фауст будто отходит в сторону, уступая место голосу автора – беззащитному и настойчивому одновременно. Близко к идеальному и ее партнерство с Оркестром Шведского радио – такой Шёнберг придется по вкусу даже широкой публике, особенно финал с его чисто романтической виртуозностью.
