Елена Загоруйко: <br>Единственные музыканты, не знающие всех тонкостей устройства их инструмента, – это органисты Персона

Елена Загоруйко:
Единственные музыканты, не знающие всех тонкостей устройства их инструмента, – это органисты

29 февраля в московском зале «Зарядье» состоится инаугурация органа. А в прошедшем году отметил свое 10-летие орган Концертного зала Мариинского театра, в создании которого участвовали те же мастера, в том числе Даниэль Керн. Рекомендации по органу давал мастер акустики обоих залов Ясухиса Тойота. Елена Загоруйко (ЕЗ), главный органный мастер Маринского театра, и единственный сертифицированный во Франции интонировщик и мэтр органостроения в нашей стране рассказала Наталье Кожевниковой (НК) о своей профессии и об этих двух инструментах-братьях.

НК Акустикой московского зала «Зарядье» занимался тот же мастер акустики, что и Концертного зала Мариинского театра – Ясухиса Тойота. Он порекомендовал ту же органостроительную фирму, похожи ли органы этих двух залов?

ЕЗ Инструменты отличаются, в том числе и производителем. К тому времени, как стали искать, кто реализует такой грандиозный проект для Москвы – инструмент в два раза больше, чем в Концертном зал Мариинского театра, – органостроительная компания «Альфред Керн и сын», которая строила орган в Мариинском, закрылась 31 марта 2015 года. Но Даниэль Керн открыл свою интонировочную мастерскую. Когда возник вопрос о постройке органа в Москве, он ответил, что, безусловно, сделает звук – даст свои размеры и размеры великих мастеров, таблицами которых он обладал, и сам всё проинтонирует. Поэтому в органе «Зарядья» есть в том числе мензуры, взятые у французских известных мастеров – Аристида Кавайе-Колля, у эльзасских мастеров (например, фирма Callinet), у Андреаса Зильбермана, есть немецкие по характеру звучания регистры, есть французские. Орган делался на фирме Мюляйзен (от которой в 1953 году и отпочковалась мануфактура «Альфред Керн и сын») в содружестве с Даниэлем Керном. У Мюляйзен очень качественные добротно сделанные инструменты в разных городах, не бывает интерференций звука, немецкое качество сочетается с французской утонченностью.

Когда старший Керн работал у Мюляйзена, его инструменты услышал знаменитый Альберт Швейцер, и сказал, что ему надо открыть свою фабрику. У Керна не было таких возможностей, и тогда Швейцер купил все оборудование для мануфактуры «Альфред Керн и сын».

Так что, диспозицию органа в «Зарядье» написал Даниэль Керн, дал все размеры труб, сплавы, собственноручно сделал все язычковые регистры, провел прединтонировку. Параллельно консультировал интонировщиков Мюляйзена. Все делалось под его руководством, и орган приехал в Москву 8 июля 2019 года. Дальше начался монтаж и сборка. Прединтонировка идет на фабрике, а потом после «акклиматизации» в концертном зале, трубы окончательно режутся в тон, выравнивается громкость каждой трубы в звукоряде, придается определенный характер. Керн должен был прилететь 19 августа в Москву, чтобы начать интонировку. Но поздно вечером 14 августа он погиб у себя в мастерской. Трагическая случайность.

В итоге все заканчивает фирма Мюляйзен, я помогаю, как единственный сертифицированный ученик Керна, который с ним проработала 10 лет, и имею квалификацию интонировщика и мэтра органостроения, которую я получила у него. Мы стараемся сделать все в стиле школы Керна, чтобы зал наполнялся, чтобы все звучало прекрасно, чтобы каждый регистр имел свой характер.

Орган «Зарядья» в два раза  больше по количеству труб, чем орган Мариинского театра. Зрительно он тоже выглядит гораздо массивнее – фасад органа сделали от стены до стены, больше 20 метров. Архитектор зала хотел видеть в этом фасаде «холмы Зарядья». Мы сделали два ряда труб, позолотили ротики, за счет этого есть игра двух линий, и получились «холмы Зарядья». Это – самый широкий проспект органа в Европе. Орган, безусловно, должен вписываться в архитектурное пространство и гармонировать с ним. Смотрится инструмент в зале очень хорошо, он легкий, необычный, очень интересно скомпанован, у него очень большая и разнообразная палитра звучания.

Двух одинаковых инструментов не бывает. Даже если льют, паяют трубы одни люди, настраивает один интонировщик – все равно все будет разное. Это ручная работа, и это живой инструмент. Он откликается на эмоции человека, и того, кто над ним работает, и у каждого органиста звучит по-разному. Кардинально отличается звук, если в радости работаешь или с плохим настроением.

У инструмента «Зарядья» больше электронных возможностей, органист может себя записать, уйти в зал и послушать, есть сенсорная панель, где можно выбрать, чтобы инструмент дублировал мелодическую линию и играл в терцию, кварту, квинту…

НК Это уже возможности синтезатора?

ЕЗ Да, именно так.

НК 4 февраля прошла приемная комиссия, а 29 февраля состоится инаугурация органа, которая будет длиться 24 часа, целые сутки, будет задействованы 24 органиста, 12 российских, 12 зарубежных, будет художественная постановка, шоу, которое реализует Даниэле Финци Паска.

ЕЗ Это очень грамотный рекламный ход. Хотя его было бы хорошо, как мне кажется, сделать вторым мероприятием, а первым – большой инаугурационный концерт, демонстрирующий возможности этого грандиозного инструмента, как принято в классической традиции.

НК Как был сделан выбор мастера и мастерской для Концертного зала Мариинского театра? Орган французский, большая часть органов нашей страны была немецкая.

ЕЗ Да, либо производства Германии, либо Чехословакии, но был французский орган в Большом зале Московской консерватории, орган Кавайе-Колля. В Петербургской консерватории предполагалось поставить французский орган той же фирмы, но он до нас не доехал, помешала Первая мировая война, после – революция.

Органную фирму «Альфред Керн и сын» порекомендовал для концертного зала Мариинского театра господин Тойота, который работал над акустикой зала. В Японии – 37 органов Керна, Тойота неоднократно сотрудничал с фирмой и лично с Даниэлем Керном (сыном).

НК Чем отличается французский орган от немецкого? Это особенность конструкции или особенность звучания? Очевидно ли это различие на слух?

ЕЗ Это особенность и конструкции, и звучания. Это другие сплавы, особенность мензур, особенность строения язычков, лабиальных труб, и разница в звуке слышна даже неподготовленному слушателю. Французский орган отличается очень ярким звучанием, богатой звуковой палитрой. Каждый регистр не только хороший «солист», обладающий индивидуальным тембром, но и хорошо звучит в ансамбле, в тутти.

НК Наряду с вертикальными трубами у Мариинского органа есть очень красиво нависающие горизонтальные трубы. Это особенность французских органов или данного конкретного инструмента?

ЕЗ Это регистр, который называется «шамады» (испанская труба), один из самых громких регистров органов, его трубы всегда располагаются горизонтально, но во многих спрятаны внутри инструмента. А в Концертном зале театра они вынесены на фасад.

НК Часто, когда органист играет на выносной консоли в отдалении от органа, кажется, что это электрический инструмент.

ЕЗ С появлением электричества специальных рабочих, которые качали воздух в трубы (кальканте в Германии, суфлеры – во Франции), заменили моторы с вентиляторами. Они закачивают в грандмех воздух, но дальше – все происходит механическим способом, как и раньше. И появилась возможность упростить органисту жизнь – когда он играет с оркестром, или в ансамбле, чтобы иметь непосредственный контакт с дирижером и музыкантами, стали делать выносные электрические консоли. Сигнал передается по цифровому кабелю наверх, а дальше – механическим клапанам, которые отправляют воздух в трубы. Но при этом, если открыть механическую консоль, во время игры на нижней электрической, видно, как клавиши нажимаются сами по себе. Как механическое пианино, или собственно механический орган.

НК В этом году – 10-летие органа Концертного зала Мариинского театра. Вы – главный органный мастер, с какого времени вы «опекаете» этот инструмент?

ЕЗ Я начала работать с нашим органом еще в Страсбурге, в момент его рождения. И потом вместе с ним приехала сюда, и смотрю за ним до сих пор.

Фасад органа в Концертном зале “Мариинский”

НК Орган такой инструмент, который может соперничать с оркестром – по массе звучания и разнообразию тембров.

ЕЗ В древности это был своего рода синтезатор, в который было зашито очень много тембров – целый оркестр. В Мариинском органе почти 3 тысячи труб, 41 живой регистр (группа труб, звучащие одним тембром), по 61 трубе на основные регистры, в регистрах смешанных (микстуры) – до 256 труб на один регистр. В органе «Зарядья» – в два раза больше: 84 регистра, почти 6 тысяч труб.

НК Это очень сложно. Где учат на органного мастера?

ЕЗ Учат в Европе, у нас нет такой традиции.  Хотя, что удивительно – орган появился в III веке до н.э. в Александрии, т.е. на Востоке.

В Европе есть такие школы, аналогичные нашим ПТУ (профтехучилищам), куда ребенок приходит примерно в 14 лет, его учат нотной грамоте, азам сольфеджио, игре на органе, обучают плотницкому делу, как лить трубу, как делать механику инструмента, как паять провода. Через 4 года выпускают подмастерье, он приходит на фабрику, и специализируется в более узкой профессии. Самая высокая квалификация у интонировщика, он открывает трубе «рот» и формирует звук.

НК Он работает с каждой отдельной трубой из 3 тысяч?

ЕЗ Да, прорезает «рот», ставит насечки на керновой щели, убирает либо добавляет призвуки (звук-паразит). Это уже зависит от типа регистра, от того, какому мастеру, школе подражают. Это очень интересная работа, я в 2013 году получила квалификацию интонировщика во Франции.

НК Вы прошли школу подмастерьев?

ЕЗ Нет, на тот момент у меня было уже два высших образования – техническое (аспирантура по физике твердого тела) и музыкальное. С детства мечтала стать органным мастером, но считала мечту несбыточной, у нас нет традиции органостроения. И вдруг, по счастливой случайности мне предложили поехать во Францию поучиться, я попала на фабрику Керна. Это уникальная фабрика, самое лучшее, что есть на сегодняшний день. Первое задание было сделать 180 пружин. С кровавыми мозолями на руках, но я сделала. Потом мне стало интересно, как работает интонировщик, и спустя 4 года я сдала экзамен на квалификацию интонировщика.

НК Как интересно соединились две профессии в одной – мастера органостроения, там же есть и физика твердого тела тоже.

ЕЗ Да, я прекрасно понимаю, зачем, когда режут язычки для язычковых регистров, их кладут в муфельную печь, доводят до предплавильной температуры и отпускают на воздухе – так снимают внутреннее напряжение металла.

НК Зачем при органе должен быть все время мастер? Что происходит с инструментом?

ЕЗ Бывает все. Инструмент очень тонко реагирует на изменение влажности, температуры даже в один градус, – половина труб деревянные, другие – из сплава олова и свинца от 87% олова до 85% свинца.

НК От этого процентного соотношения зависит звук?

ЕЗ Конечно! Используется только свинец и олово в разных пропорциях. Чем больше свинца – тем звук мягче, больше олова – звук более резкий. Это легкоплавкие металлы, которые удобно лить и паять. Если изменить сплав на пять десятых процента – изменится звук.

Трубы режутся по одной. Прорезаете «рот», определяете характер звука, который вы хотите получить, и выстраиваете каждую 61 трубу каждого регистра мануальной клавиатуры, или 32 педальной. Есть интонировочный стол, его называют во Франции манекеном, где две клавиатуры, стоит эталонный регистр, по которому настраивают трубу.

НК А как настраивают орган перед концертом? Там же нет струны, колка, который можно подтянуть?

ЕЗ Есть регистр-эталон, который достаточно стабильный, к нему по звуковысотности настраивают все язычковые регистры – меняют положение рычажка, который прижимает язычок к латунной подложке. Можно уменьшить свободную часть для вибрирования, и тогда звук поднимется, или увеличить, и тогда звук опустится. К примеру, перед каждым концертом в Мариинском Концертном зале надо настроить 800 язычковых труб.

НК Сами органисты не могут настроить свой инструмент?

ЕЗ Единственные музыканты, кто не знают всех тонкостей устройства их инструмента, и как правило, не могут его настроить – это органисты. Орган – это дом. В органе Мариинского театра – 3 этажа внутренних конструкций. Органисту не надо знать, как выглядит тот или иной регистр, чем они конструктивно отличаются. Органист выбирает тембры, он смешивает, ищет краски. Ноты – как контур в детских раскрасках, а как вы заштрихуете или какими красками заполните – это уже дело каждого музыканта. В принципе есть определенные правила, но это поле для творчества. Поэтому понимать, чем конструктивно flûte à fuseau  отличается от flûte à cheminée – совсем не нужно.

НК Некоторые инструменты становятся со временем лучше. Как ведет себя орган?

ЕЗ Первые два года самые проблемные – и звук ползет, и клапаны западают, что-то ведет. Это огромная махина от 13 до 20 тонн, все должно устояться. Очень важно соблюдать постоянно температурно-влажностный режим. Со временем на язычках образуется определенная «мозоль», метка, натираемая рычажком, который фиксирует язычок. И тогда дальше по этой метке очень легко его настраивать, и инструмент будет долго держать строй.

После орган звучит достаточно стабильно, а через 15 лет – надо проводить обеспыливание, чем больше слой пыли, тем больше срезаются верхние частоты. Надо чистить перышками, веничками, какие-то трубы можно мыть. Потом заново переинтонировать каждую. Есть трубы, которые деградируют по форме под собственным весом, образуются складки, что-то необходимо заменить.

Валерий Полянский: Когда дирижируешь по авторской рукописи, от нее исходит особая энергетика Персона

Валерий Полянский: Когда дирижируешь по авторской рукописи, от нее исходит особая энергетика

Луис Горелик: Работа у микрофона восхищает меня так же, как и дирижирование Персона

Луис Горелик: Работа у микрофона восхищает меня так же, как и дирижирование

Ольга Пащенко: <br>Моцарт мыслил оперой Персона

Ольга Пащенко:
Моцарт мыслил оперой

Филипп Чижевский: <br>Темные сферы музыки Циммермана мне созвучны Персона

Филипп Чижевский:
Темные сферы музыки Циммермана мне созвучны