Мартина Пастушка: Открытие забытых сочинений – большая привилегия

ВД Трудно открывать неизвестную оперу?

МП Трудно настолько, насколько найденную рукопись можно прочитать. В любом случае открытие и исполнение забытых сочинений – всегда необычайно приятное занятие и одновременно – большая привилегия. Воображение исполнителя не может быть сковано канонами, исполнительская традиция должна подкрепляться всей доступной информацией, ассоциациями, давать огромную свободу интерпретации, окрылять артистически. В нашем ансамбле мы стараемся передавать друг другу вдохновение, прекрасно осознавая, что все ответственны за конечный результат – и это тоже привилегия.

ВД Какие были ваши первые шаги после того, как узнали, что вам предстоит дирижировать эту оперу Винчи?

МП Идея родилась в 2016 году, вскоре после завершения постановки оперы «Арминий» Хассе. Исторический оркестр за время своей семилетней деятельности вернул на сцену три забытых оперы: «Покинутую Дидону» Сарро, «Арминия» Хассе и «Сигизмунда, короля Польши» Винчи. Каждый раз нас переполняло счастье работать с отчетливо читаемыми рукописями и даже с книжечками либретто. Поэтому в случае с «Сигизмундом» мне оставалось лишь передать материалы для подготовки к выпуску и заняться непосредственно исполнительско-артистическими вопросами, познакомиться со стилем, наконец, найти партнеров по логистике и финансам для такого большого «продукта», каким является барочная опера.

ВД Мы знаем, что такое стиль опер Генделя, Вивальди и даже немного Порпоры. Но что такое стиль их младшего современника, однофамильца и тезки великого Леонардо – Леонардо Винчи?

МП Леонардо Винчи – представитель неаполитанской школы. Рядом с такими звездами как Перголези или А. Скарлатти он был очень плодовитым композитором, написавшим более тридцати опер, драматургия его сценических произведений прекрасно читалась современниками, была очень жизненной. Музыкальная сторона «Сигизмунда, короля Польши» на первый взгляд кажется не слишком привлекательной, а мелодика не настолько восхитительной, но в этом кроется суть красоты оперного стиля неаполитанской школы. Эскизно выписанная партия скрипок и бассо континуо в исполнительской действительности сменяется в звучащей реальности богатым потоком звучания струнных, а партия бассо континуо усиливается техникой partimento, согласно которой множество элементов музыкальной ткани должно было досочиняться клавесинистом. Кажущаяся простота вокальных партий открывает огромные возможности для орнаментации, оперирования звуковыми красками и темпом rubato. То есть на бумаге эта музыка выглядит иначе, чем в звучании, и эта перемена достигается усилением черт южно-итальянского стиля. Бесценным музыкантом в области техники  partimento является клавесинист, мой творческий партнер Марцин Щвёнткевич, который посвятил этому много времени, и должна признать, что каждое исполнение арии или симфонии даже на репетиции становится буквально уникальным музыкальным событием. Каждый раз Марцин по-новому заполняет это пространство средних голосов. С первого же аккорда он вдохновляет и весь исполнительский ансамбль, и публику.

ВД Опера написана в поздний период творчества Винчи. Какие тенденции в ней преобладают: реформаторские или консервативные?

МП Эта опера является очередным, в целом совершенно стандартным произведением Винчи, результатом воспроизведения им отработанной эффективной жанровой модели, что было одним из элементов большого успеха неаполитанской школы у публики того времени. Для сравнения новатор Бетховен создал всего одну оперу, Моцарт – тринадцать. Творцы неаполитанской школы нередко достигали 30-40 опер. Но эти показатели имеют больше общего с «продукцией», чем с сочинением чего-то выдающегося, написанного под воздействием высокого вдохновения. Не будем забывать, что в XVIII веке композитор – такой же ремесленник, как и во многих других профессиях, пусть связанный с созданием объектов красоты и роскоши, но все же ремесленник. Концепция исключительного, вдохновенного композитора утвердилась лишь в XIX веке.

ВД Слышна ли Польша в «Сигизмунде»?

МП Винчи старался выразить «польскость», опираясь на ритм полонеза. Этот танец часто использовался в барочной литературе, особенно когда сочинение посвящалось польскому королю или было как-то связано с Польшей. Полонез также отождествлялся с гордостью или конфликтностью. В опере Винчи полонез звучит в симфонии (медленная часть Largo), а также в некоторых ариях, как например в Se soffia irato – арии Сигизмунда в первом действии.

ВД Откуда у вас возник интерес к старинной музыке?

МП Со старинной музыкой я столкнулась в восемнадцать лет, когда параллельно занятиям на современном инструменте стала пробовать свои силы и на барочном инструменте. Счастью моему не было предела, когда в двадцать один год я попала в знаменитый польский ансамбль Arte dei Suonatori, где получила возможность встреч со звездами и наиболее страстными замыслами мира музыки. В этом ансамбле я сформировалась как ансамблистка и даже солистка. С тех пор идеи для интерпретаций музыки я черпаю отовсюду, из каждого вида искусства. Много информации содержится и в живописи, и литературе, и в архитектуре прошлого. Но самым важным я бы назвала наблюдение за людьми, их психологией, динамикой отношений, видами общения.

Если же говорить о совершенствовании музыкального вкуса, то большое влияние на мое воображение оказывают певцы и клавесинисты. Это удивительный и небанальный мир экспрессии, риторики, искусства, деталей, всевозможных агогических аспектов (взять хотя бы темп рубато). Бесконечный интерес представляет для меня и изучение их концертного творчества. Совершенно иная динамика присутствует на сольных вокальных концертах, если сравнить ее с более интровертной, интимной реальностью, которую создает на своих сольных выступлениях клавесинист. Все это очень интересно! Барочная опера – восхитительное приключение с множеством аспектов, захватывающее на уровне сотрудничества с людьми, логистики, на уровне визуальном, музыкальном и так далее.

ВД Насколько старинная музыка нуждается в воссоздании исторически достоверных условий исполнения?

МП Сколько в мире сообществ, занимающихся старинной музыкой, столько и мнений о том, что же такое приближение к реалиям XVII–XVIII веков. Для кого-то это исторический инструментарий и «инвестиции» в соответствующий репертуар, для других – это игра с точностью до йоты с учетом всех советов, содержащимися в источниках (на этом поле могут быть огромные расхождения во мнениях) и вереница других вариантов. Я со своей стороны стараюсь держать руку на пульсе, читать, слушать новинки, приглашать музыковедов на сессии, организовывать мастер-классы. С другой стороны весь наш ансамбль прекрасно понимает, что при таком разбросе репертуара, охватывающего 300 лет, это необычайно трудно и вынуждает идти на компромиссы. Я мечтаю, чтобы каждый участник нашего ансамбля был бы исторически информированным партнером в дискуссии. В нашем ансамбле много таких солистов. В сообществе креативных, самостоятельно мыслящих музыкантов работается и творится намного быстрее, с большей эффективностью. В «Историческом оркестре» превосходные солисты. На концерте в Москве можно будет услышать клавесиниста Марчина Щвёнткевича, гобоиста Бенуа Лорана, виолончелиста Томаша Покшивиньского  или фаготиста Йани Суннарборга и, разумеется, много других.

ВД Как вы оцениваете уровень образования современных исполнителей барочной оперы?

МП Барочная опера – огромная фабрика, состоящая из множества ракурсов: умения петь, исторически информированного актерства, барочной жестикуляции, риторики высказываний, понимания музыкального стиля, способности орнаментировать сольные партии, знать символику текстов, аллегорических образов, мифологии. Чтобы освоить эти умения требуются годы вокального и интеллектуального шлифования. И тут на пути  встает пресловутый культ молодости. Зрители хотят видеть на сцене молодые, прекрасные лица, гибкие тела, которые попадают в распоряжение экстравагантных режиссеров. И здесь предлагается выбор: либо мы закроем глаза на общее фундаментальное образование и довольствуемся тем уровнем, который имеем и примем на сцену молодых, привлекательных, как бы слишком «свежих» певцов; либо мы признаем красоту зрелых артистических личностей среднего возраста, а молодым оставим роли болельщиков на пути к впечатляющим результатам.

ВД Вы довольны составом солистов, которые исполнят «Сигизмунда» в Москве?

МП Я могу говорить о них только самые восторженные слова! Это превосходный харизматический облик Макса Эмануэля Ценчича в партии короля Зигмунда. У Юрия Миненко теплый, чувственный высокий голос, который захватывает в арии Оттона Quell’ usignolo. Другая мужская роль – очень динамичный образ литовского князя Пшемыслава очень интересно исполняется Александрой Кубас-Крук. В роли Кунегунды врезается в память полная огня, а в иные мгновения нежности и грусти работа Софи Юнкер… Можно было бы долго обо всех рассказывать, но достаточно сказать, что это ансамбль солистов, изумительно собранный агентством Parnassus Arts Production.