События
Пражская Национальная опера работает на трех сценах. Обладает большим репертуаром по чешской части, в основном, в традиционно-разводочном исполнении, и по общеевропейской тоже. Там недавно сменился интендант – в главном кабинете появился норвежец Пер Бойе Хансен, который сразу же начал наводить новые порядки. Заявил, что в Праге непременно должны ставить острую классику ХХ века, в частности, «Великого Мертвиарха» («Гранд макабр») Дьёрдя Лигети, и обновлять постановки по операм чешских композиторов. Внутри театра тут же начались волнения, чуть что не забастовки. Но постепенно все улеглось.
«Лолита» Родиона Щедрина (1994, Стокгольм) к самой острой классике ХХ века не принадлежит. И поставить ее решился не новый, а предыдущий интендант. В каком контексте она появилась в Праге? Лет пять назад я был в красивейшей чешской столице и дал себе труд походить на оперные спектакли. Ни по музыкальной, ни по театральной части увиденное не чаровало. Как правило, приходилось уходить в антракте («Травиата», «Свадьба Фигаро», «Либуше»).
На этот раз два спектакля по европейской классике в каком-то смысле «зацепили». В «Вертере» показали режиссуру серьезного немецкого профессионала Вилли Деккера, которая превращала мелодраму в занятную интеллектуальную игру. Но музыкальная сторона оказалась ниже всякой критики, из французской лирической оперы пытались сотворить нечто пуччиниобразное. А в «Лоэнгрине», наоборот, возобновили байройтскую «режиссуру» Вольфганга Вагнера (я недаром взял слово в кавычки), которая сегодня вся совершенно смехотворна. Возобновляла постановку в Праге его дочь, нынешний интендант Байройтского фестиваля Катарина Вагнер. Она напихала туда каких-то ненужных полупсихологических подробностей, от которых делается неловко. Зато музыка Вагнера звучала иногда очень даже лихо – молодой немецкий дирижер Константин Тринкс «собаку съел» на операх байройтского лебедя и умело вел нас по всем заводям и протокам романтических коловращений. Два скандинава (Магнус Вигилиус и Олафур Сигурдарсон) в главных ролях пели как надо, хор работал по полной, оркестр «наяривал» – в результате дело довели до несчастливого финала с большой эффективностью.
«Лолиту» исполнили в полном виде, что в последнее время случается нечасто. Я не видел стокгольмский спектакль (дирижер Мстислав Ростропович), но хорошо помню Татьяну Куинджи в броском пермском спектакле Георгия Исаакяна (2003). Певица обладала такой удивительной актерской энергетикой, что как будто творила совершенно живую, изящно поющую нимфетку рядом с самой собой. Она вставала в центр спектакля, заслоняя все остальное.
Основой пражского спектакля стала строгая музыкальная основа. Дирижер – Сергей Неллер, который в свое время закончил Московскую консерваторию как пианист и композитор и представил в Москве оперу «Тентажиль» (ее воплотил в «Геликон-опере» Дмитрий Крымов). Потом он отправился в Германию и стал немецким дирижером, получил вторую премию на престижном Конкурсе имени Малера. «Лолита» – его театральный дебют. Партитура Родиона Щедрина драматургична, подчеркнуто театральна, содержит хорошо читаемую внутреннюю логику. Неллер все это чувствует точно и тонко. Он проводит «размытую» линию тихого нагнетания в первой части – и ударяется «во все тяжкие» во второй, где нимфетка показывает все свои позитивные и негативные качества, а мужчины проявляют себя как агрессивные и тиранические мерзавцы. Усиливающийся драматизм находит свое мощное отражение в раздирающем чувства дуэте Хумберта и Куилти. Вплоть до самого конца музыкальная ткань жжется и царапается, как злое пресмыкающееся, и в самом конце слушатели испытывают странное удовлетворение, вырвавшись из когтей этого существа. Неллер делает много для того, чтобы одолеть оркестр, который не всегда готов быть дисциплинированным, и полностью подчиняет своей воле хор и солистов.
Они все как на подбор. Прежде всего, Петр Соколов – Хумберт: четкая подача текста, погруженность в роль, стильность, ничего не отнимешь. Дарья Росицкая в роли Шарлотты убеждает на все сто процентов: работа, достойная драматической актрисы, пение без помарок. Александру Кравцу приходится по воле режиссера с самого начала рисовать своего антигероя Клэра Куилти законченным извращенцем. Наверное, будь рисунок роли поинтереснее, и результат был бы богаче. Но и в таком виде певец достоин высоких похвал. Пелагея Куренная, которую мы знаем по ролям в Мариинском театре, поет очень качественно. И внешне она к роли очень подходит. (Тут замечу, что для премьеры в Стокгольме директор Королевской оперы отсматривал всех потенциальных нимфеток чуть не со всей Европы в течение года и тем самым заслужил репутацию потенциального педофила.) Но в ней как театральной фигуре нет той особой отстраненности от роли, того «полета в высоту», который должен быть в Лолите. Потому что именно тогда мы и осознáем на глубинном уровне, сколь мерзки и отвратительны те двое взрослых мужчин, которые грубо манипулируют ею.
Спектакль поставила Слава Даубнерова из Словакии. Она знаменита своей многофункциональностью – актриса, автор, перформер, режиссер. Декорации Бориса Кудлички и костюмы Наталии Китамикадо сработаны не по-оперному (в пражском смысле), мы переходим в крутой драматический театр со всеми его прибамбасами: автомашина «в натуре», жилой вагончик, броская уличная реклама. Эффектно и убедительно поставлены хоровые сцены. Певцы точно выполняют непростые режиссерские указания. Спектакль идет динамично, суггестивно, заразительно. Хотя, впрочем, последнее слово нужно понимать в более широком смысле.
История Лолиты действует на нас в этом спектакле более назидательно, ригористично, чем обычно. Отрицательное отношение женщины-режиссера к мужикам («козлам») на уровне интеллекта выгораживает Лолиту, и она почти лишается всей своей нимфеточной предосудительности и соблазнительности.
На спектакле, который видел я, присутствовали приехавшие из Мюнхена Валерий Гергиев и Родион Щедрин. Приятно было узнать, что постановка собирается переехать в Петербург для показов в Мариинском театре.
