Персона
Варвара Мягкова – в определенном смысле новое имя для многих, хотя она не новичок в профессии. Любителей и профессионалов покорили записи выступлений Мягковой в соцсетях. С момента их появления в музыкальной среде начался всплеск интереса к этому нестандартному пианизму, о котором говорят в превосходных степенях, употребляя слова «стихийный», «летящий» и «самозабвенный».
Недавний концерт в галерее «Нико» прошел с аншлагом, грядущий концерт в Музее Скрябина – лишь часть планов на будущее. Январский фестиваль «Возвращение» пригласил пианистку в свои ряды, а в феврале ее можно будет услышать в Малом зале в «Зарядье». Варвара Мягкова рассказала Майе Крыловой о перипетиях карьеры, особенностях своего плей-листа, связи музыки с детством и отношении к мобильным телефонам на концертах.
МК Варя, вас еще не все знают, поэтому начнем с начала. Как вы пришли в профессию?
ВМ Мои родители – художники. Они очень любят музыку. В доме постоянно звучали разные пластинки. С двух лет меня водили в хор, где сами пели. Я помню, как была «заражена» Глинкой, этим его «Веселится и ликует весь народ». Позже меня отвели в Гнесинскую музыкальную школу к великолепному преподавателю Елене Сергеевне Пляшкевич. Потом была Московская консерватория у Ксении Вадимовны Кнорре, уникального человека и педагога. Как и у моего школьного преподавателя, педагогический шантаж, давление, манипуляция – то, с чем я не столкнулась ни разу в классе. Это уважение к музыканту и его личному выбору вкупе со строгостью позволило мне оставаться исполнителем даже в самые сложные времена. Уважение было даже к заблуждениям – например, к былой юношеской недооценке техники, к боязни конкурсов. Понимание того, что педагог абсолютно права, пришло не сразу. Ксения Вадимовна учила и продолжает учить меня всему. Главное – как соотнести технику и живое высказывание за роялем.
МК Почему карьера долго не складывалась?
ВМ Сложный вопрос. Это вообще не такое уж и редкое явление. Мне известны совершенно уникальные люди, потрясающие музыканты, неизвестные широкой публике: например, такие, как пианистки Зара Амбарцумян или Елена Дроздова. Это один из ярких и несправедливых случаев невероятного таланта, о котором мало кто знает. На мой взгляд, нужно это как-то исправить. Что касается меня, то я когда-нибудь напишу книгу о своей жизни, и это будет энциклопедия для сценариста. Сошлись внешние обстоятельства и мои личные, во многом ошибочные решения. Я сомневалась в своем техническом совершенстве, боролась с зажатостью – явлений опасных для конкурсов или записей дисков. Малейшая неточность, волнение – и вся структура может распасться. Сказались и семейные сложности, разные драматические события… И у меня родились трое детей. Но я всегда оставляла место игре на рояле. Хотя бы несколько минут в день. На прочее у меня просто не хватало сил.
То, что происходит в моей жизни сейчас, – не просто сказка о Золушке, как вы обо мне писали раньше, а экзистенциальная возможность дышать. Новый огромный опыт, после которого у меня, что называется, поменялись мозги. И кредит доверия.
МК Вас активно поддержали многие коллеги.
ВМ Я очень благодарна всем, кто мне помог и продолжает помогать. Особенно Борису Березовскому и Роману Минцу. Они рискнули, пригласив меня в свои проекты, и активно поддерживают в концертной жизни, делами и советами.
Отдельно хочу сказать о фестивале Березовского в Елабуге. Елабуга в российской истории – трагическое место. Маленький город, отдаленная от столицы точка. И как много там сделано для музыкантов и людей, слушавших концерты бесплатно. Атмосфера необыкновенно теплая, люди истосковались по живой, глубокой музыке. И так повсюду в малых городах. Мне недавно звонили из Ногинска, моего родного города, умоляли приехать и сыграть, но сказали, что у них, увы, нет роялей.
МК Как вы составляете плей-лист?
ВМ У меня сейчас выгодная ситуация: предлагают отобрать для концертов то, что у меня лучше всего получается. Пока что это романтики: Шуман, Брамс, Шопен, которого я сейчас начинаю активно играть. Мой композитор – Дебюсси. Бах, конечно. Венские классики – Моцарт и Гайдн. Шуберт. В любом случае, я выбираю в диапазоне между традиционной классикой и тем, что играется редко. Люблю творчество Всеволода Задерацкого. Мечтаю играть Алексея Курбатова, уже дала анонс концертов с его музыкой.
МК Вы назвали очень разных композиторов. Брамс и Дебюсси. Гайдн и Курбатов. Что для вас их объединяет?
ВМ Многие композиторы были любимыми еще в школе. Сегодня я смотрю на них не только как музыкант, но как бы со стороны своей жизни, такое системное отношение. Если Бах – музыкальная теософия, то Дебюсси – философия движения самой жизни и природы. Если все же пытаться найти что-то общее, это светлое начало.
МК По какой музыке у вас есть экзистенциальная тоска? Может быть, она еще не написана?
ВМ По доброй музыке. Раньше это не нужно было расшифровывать. А сегодня нужно. Есть музыка саркастическая или смешная. Есть красивая, философствующая или претендующая таковой быть. Доброй музыки очень мало. Это музыка, которая прислушивается к человеку, к его переживаниям. Не в плане романтизма. А в плане сочувствия, понимания сложности и жалости. Василий Розанов говорил: «Любишь – значит, жалеешь». Вот этого лично мне не хватает.
МК Вам нравится, когда про ваши концерты говорят: «Это больше, чем музыка»?
ВМ Я бы хотела, чтобы мои концерты были больше, чем музыка. Для меня музыка – всегда событие. Я, например, не могу слушать ее в фоновом режиме.
МК Многие, кто вас знает, говорят, что вы одно и то же сочинение каждый раз играете по-разному. Потому что это новый день, с новой повседневностью, и вам важна сиюминутность?
ВМ Я не иду за повседневностью. Не думаю, что она должна влиять. Просто не хочу быть схематичной, погружать композитора в какие-то заранее заданные рамки. При этом стараюсь быть деликатной по отношению к сочинению, как только возможно. Но я буду неискренней, если прямолинейно скажу: «Нужно играть то, что написано в нотах», потому что то, что написано в нотах, каждый музыкант все равно слышит по-своему. Вот в чем дело. Как преподаватель я на практике выяснила, что между ложью и правдой в трактовке музыки огромная разница и притом – незаметная грань. Это баланс на грани фола. Но сознательно перекраивать партитуру, менять темпы, штрихи и прочее – нет, конечно. Музыкант должен чувствовать музыку живой и передавать ее так, чтобы она дышала. Модуляции, которые происходят с произведением во время концерта, не могут быть исключительно плодом моей личной фантазии. Я бы говорила о соприкосновении и соучастии.
МК Нужно держать слушателя в состоянии удивления, как ребенка, да?
ВМ Скорее, музыканту нужно оставлять в себе непосредственное, детское. Но да, музыка обращается к ребенку во взрослом. К сердцу, которое живет над возрастом. Так, по-моему, играли Горовиц, Нейгауз, Корто, Флиер, Гилельс, Софроницкий.
МК Как бы вы прокомментировали высказывание Малера: «Музыка – в паузах»?
ВМ Овациями. Основная музыка происходит в паузах. Когда занимаешься с детьми, искусству пауз очень трудно научить. Ноты живут и в промежутках между нотами. Умение услышать и слушать то, что между строк, – основа всего.
МК На концертах всегда слышно, как разнятся подходы пианистов: одни тщательно работают над деталями, при этом не всегда удерживая линию целого, другие исходят прежде всего из общей картины. Вам важна скрупулезная отделка? Или ваш идеал, как мне показалось, – подстраивать детали под целое?
ВМ Отделка мелочей тесно связана с техническим совершенством, которое наращивается с возрастом. Очевидно же, что идеал – когда ты можешь позволить себе прекрасную отделку вместе с совершенством общей формы. Это – зрелость музыканта. Думаю, по части отделки мне есть куда стремиться. Самое захватывающее, если честно, вот этот постепенный процесс соединения.
МК После вашего участия в концерте в Аптекарском огороде (с фортепианным квартетом Брамса) в публике дискутировали, ансамблистка ли Варвара Мягкова или нет. Вы себя лучше чувствуете за роялем один на один, или хотели бы играть в ансамбле? И считаете ли себя камерной пианисткой или запросто представляете себя сидящей на сцене перед большим оркестром?
ВМ Трио, с которым я играла в Аптекарском огороде, – замечательные и теперь уже любимые мною музыканты Максим Рысанов, Кристина Блаумане и Роман Минц. Для меня это событие было, однозначно, впечатляющим и в то же время беспрецедентным. У них большой опыт совместного музицирования. Я же этим похвастаться не могу. Опыт этот стоит наращивать. Я хотела бы заниматься ансамблем чаще. Если найдутся те, с кем мне играть комфортно и кому комфортно со мной, будет потрясающе. Вообще, в мечтах я себя вижу в разных ролях, хотя у меня есть конкретные предложения – например, сыграть концерт Баха. Но это в будущем.
МК На концертах вы кажетесь музыкантом, который чувствителен к обстановке вокруг музыки. Не так давно на концертах оркестра Теодора Курентзиса начали принудительно лишать публику возможности проносить в зал мобильные телефоны. По этому поводу среди публики возникли споры.
ВМ Мне как слушателю посторонние шумы на концерте мешают, конечно. Но как исполнителю – не особо. У меня никогда не было желания тут же выразить протест, прервать игру из-за аплодисментов между частями, внезапного рингтона в зале или несдержанного кашля.
МК Одна известная певица в интервью сказала: «Я пою для тех, кто приходит в театр отвлечься от своей жизни». Для кого играете вы?
ВМ Для меня музыка – продолжение жизни, а не ее украшение. Я играю для всех.
