Айдар Гайнуллин: Нравится сочетать и сочинять нестандартные вещи

ЕК Айдар, кажется, что вы и баян – неразрывное целое. Так было с самого начала – выбор профессии музыканта ваш?

АГ Нет, мне было абсолютно все равно, куда идти, как, наверное, многим детям. Во втором классе родители отдали меня в музыкальную школу, по стопам старшего брата, чтобы я не обижался, когда вырасту, что брат играет на баяне, а я нет. За что я очень им благодарен! Мои родители – не музыканты, папа – электромеханик по лифтам, мама занималась фотографиями. Но они очень любят музыку и особенно баян, поскольку ни одна татарская песня без баяна практически не обходится. После окончания Российской академии музыки имени Гнесиных параллельно учился там в аспирантуре и поступил в Высшую школу музыки имени Ханса Эйслера в Берлине.

ЕК Вы поехали по программе DAAD? Серьезно учили немецкий, наверное?

АГ На самом деле, не учил его практически вообще. Уже в Берлине по ходу дела начал говорить. Было непросто, кстати, получить эту стипендию. Я сначала подал документы, казалось бы, со всеми регалиями, выиграв практически все возможные конкурсы. Даже установил некий рекорд, за 10 месяцев победив в 8 самых престижных конкурсах.

ЕК Был спортивный азарт?

АГ Да, и, кроме того, хотел побыстрее разделаться с этой частью биографии, заняться какими-то своими проектами. Потому что для конкурсов приходилось постоянно что-то учить, в том числе обязательные произведения современных композиторов.

ЕК Эстрадные?

АГ Нет. Именно в стиле Губайдулиной или других европейских композиторов, как Катцер, Шмидт и Ганцер.

ЕК У вас есть такой солидный багаж авангардной музыки? Вам она нравится?

АГ Сначала, когда я слушал, мне казалось все странным, какие-то абсолютно непонятные произведения, но потом, когда я начинал их учить, то погружался в них. А мой девиз – «что бы я ни исполнял, я должен делать это с удовольствием». То есть, даже если это не очень хорошая, казалось бы, музыка, я должен из нее сделать максимально интересную композицию, найти свою интерпретацию, чтобы людям понравилось. И часто ко мне даже потом обращались композиторы, чтобы я их музыку сыграл, подготовив премьеру.

А возвращаясь к истории с DAAD… Я подал все документы, приложил газетные рецензии, дипломы – и тут мне приходит отказ. Я подумал, странно, кого же тогда берут, если тут у меня такие лауреатства, регалии… Потом я обратился к Мстиславу Ростроповичу – на тот момент я был стипендиатом его Фонда. «Маэстро, можете мне написать рекомендацию в DAAD?» Он отвечает: «Да, конечно». Я отослал вновь, и мне на следующий день тут же звонят, чтобы уточнить, действительно ли маэстро Ростропович написал эту рекомендацию. Только после этого я получил положительный ответ и уехал в Берлин, где меня сразу начали приглашать на разные концерты.

ЕК Что теперь предпочитаете включать в свой репертуар?

АГ Стараюсь играть разную музыку. Когда я задал вопрос своему уважаемому профессору Фридриху Робертовичу Липсу, что нужно вообще исполнять на баяне, он мне ответил: «Айдар, нужно играть все, а время покажет». Я так в принципе всегда поступал. Раньше и на свадьбах, бывало, выступал, приходилось сходу подбирать сопровождение к незнакомым песням. Одна свадьба мне особенно памятна – это золотая свадьба Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской, отмечавшаяся в гостинице «Метрополь». На ней присутствовали практически все короли, принцессы, принцы и президенты, Жак Ширак, Борис Ельцин, королева Испании, которую я не узнал, к своему стыду. Она после выступления начала поздравлять: «Мне нравится баян, танго». Я сдержанно поблагодарил, а меня потом спрашивают: «А вы в курсе, кто сейчас только что к вам подошел? Это же сама королева Испании». А я даже не сфотографировался… Конечно же, я сейчас продолжаю играть и серьезную музыку. Вот, например, недавно мы с замечательным музыкантом Ави Авиталем, артистом Deutsche Grammophon, живущим в Берлине, представили программу с сочинениями Стравинского, Баха, Глюка.

ЕК Вы создали собственные группы – «Эйфория» и «Евразия».

АГ «Евразии» уже не существует. Это был чисто экспериментальный телевизионный проект. После я решил собрать прекрасных музыкантов, чтобы иметь свободу в выборе репертуара и места выступления. Так родилась «Эйфория» – нам уже 10 лет будет на следующий год. Важно, что состав получился универсальным: скрипка, электроконтрабас, гитара, фортепьяно и ударные – такой мобильный оркестрик. Причем каждый из ребят не только замечательный исполнитель, но вдобавок еще и композитор. Иногда мы задействуем нашего друга, уникального музыканта Павла Новикова, который играет на дудуке, бансуре – индийской флейте.

ЕК Откуда интерес к этническим инструментам?

АГ Нравится сочетать и сочинять нестандартные композиции.

ЕК Вы часто импровизируете на концертах. Вам это всегда легко давалось, или специально учились?

АГ Моим первым наставником в искусстве импровизации является… мой друг Денис Мацуев, с которым еще детьми мы были в фонде «Новые имена». Хотя он лет на пять старше, но мы все дружили, ездили в разные поездки – в Таиланд, в Малайзию, в Сан-Франциско. Помню, когда мы с ним вместе выступали, он показал, как нужно импровизировать джаз, – взял два аккорда и объяснил про блюзовую гамму: «Играешь минорную пентатонику с повышенной четвертой ступенью. И дальше можешь просто в этой тональности крутить туда-сюда, меняя ритмический рисунок, и в принципе будет везде совпадать». Я попробовал, начал практиковаться, и потихонечку стало получаться. Играл с Зулей Камаловой – певицей из Австралии, исполняющей татарскую этническую музыку. Мы делали импровизации в этно-стиле, с различными национальными инструментами.

Потом благодаря режиссеру Ивану Вырыпаеву я начал сочинять музыку к фильмам. После этого мне захотелось еще больше расширить состав – прибавить хор, симфонический оркестр. Сейчас я специально готовлю к проекту «Месса-танго», осуществляемому компанией «Новая Русская Классика» в Концертном зале имени П. И. Чайковского 20 апреля, мировую премьеру – мое новое сочинение называется «Арториус». Раскрою небольшую тайну: на самом деле я посвятил это моему сыну Артуру, но назвал «Арториус» на латыни, как великого короля бриттов.

ЕК Многозначное слово получилось – тут и «арт» есть, и «оратория». В каком стиле эта музыка?

АГ Я как раз сейчас завершаю партитуру. Дописываю фугу, которая образует эпизод в середине, будут и ирландские мотивы. Я также использовал свою тему из кинофильма «Сибирь. Монамур». Мне захотелось симфонически масштабно развить ее…

ЕК Что еще прозвучит в концерте?

АГ С Хором Мариинского театра и камерным оркестром под управлением Андрея Петренко мы исполним также «Мессу-­танго» современного аргентинского композитора Мартина Палмери. Это произведение и дало название всему проекту.

ЕК Ваше серьезное композиторское творчество вообще началось с киномузыки. Есть разница между импровизацией и специальной сочиненной, записанной музыкой?

АГ Конечно. Хотя импровизация все равно подготавливается. Но бывают моменты, как, например, когда я пришел на телеканал «Культура» к Вадиму Эйленкригу, и он мне говорит: «Так, ну давай вот эту песню сейчас сыграем». Хорошо, что я тренировался раньше на свадьбах и смог с ходу подобрать аккомпанемент.

ЕК А что за песню он вам предложил?

АГ Татарскую. Потому что мы с ним участвовали в одном очень грандиозном проекте в Казани – «Ветер перемен». Мы начали импровизировать, а он дальше предлагает: «В румбу переходим». Ну, и так далее… Но все получилось. Когда я сочиняю, конечно же, я более тщательно продумываю план композиции, приемы развития. Хотя в начале я делаю какие-то наброски в виде импровизации, наигрываю на баяне или на фортепиано отдельные темы. Потому что сразу очень тяжело писать музыку как чистовик.

ЕК Вы на компьютере все делаете?

АГ Да.

ЕК В какой программе работаете?

АГ В «Нуэндо». Использую сэмплы инструментов, чтобы представить себе оркестровое звучание. Потом все набираю в «Сибелиусе».

Хотя я не рискну сделать сам профессиональный мастеринг, но бывают случаи, как сериалы, например, где мне приходится все самому делать. То есть я все расписываю по трекам – бас, ударные, гитару, что-то живьем играю, что-то сэмплами, потом обрабатываю, делаю сам сведение.

ЕК А песни вы пишете?

АГ Случалось. У меня был проект с певицей Джамилей, она в Финляндии живет, но по рождению татарка. И мы записали с ней альбом из наших авторских песен на татарском языке. Как-то я выступал в качестве певца-эстрадника, пел на татарском языке с трио Jukebox.

ЕК Вы любите такие необычные и экстремальные вещи в творчестве. А в повседневной жизни?

АГ Ну, в жизни, наверное, я все-таки больше за спокойствие, за стабильность. Стараюсь четко идти к цели и особо сильно не рисковать. У меня девиз: «Все, что ни делается, – к лучшему». Стараюсь всегда относиться к неудачам как к уроку и стремлюсь извлечь пользу.

ЕК Можете рассказать о чем-то необычном из вашей концертной практики?

АГ Однажды мне позвонили из редакции «Московского комсомольца»: «Айдар, можешь поучаствовать в эксперименте?. Мы хотим проверить, сколько может заработать российский музыкант по сравнению с американским». Суть предложения сводилась к тому, чтобы я – в Москве, а скрипач Джошуа Белл – в Нью-Йорке стали играть в подземном переходе.

ЕК Вы согласились?

АГ Да, конечно. Это была своеобразная мечта. Мне всегда было интересно, сколько я смогу вот так с ходу на улице заработать. Короче говоря, получилось, что он за 40 минут заработал 32 доллара, а я за 30 минут – по курсу 55.

ЕК В чем причина вашего успеха?

АГ Я отнесся к предложению очень серьезно – играл, как на концерте. Я представил, что я в зале, там публика… А вообще было довольно холодно, около 0 градусов, и ветрено. Я пришел, сел на железную лавку и начал играть Баха, Вивальди, Пьяццоллу. Когда мехом пришлось тремоло играть, я как раз согрелся. Ну вот, и мне накидали денег. Причем классика вызвала больший отклик. А Джошуа надвинул на лоб бейсболку и играл отстраненно, как бы наигрывая, и без аккомпанемента. Все это можно на моем канале в YouTube посмотреть – ролик стал очень популярным, более 3 миллионов просмотров.

ЕК Вы ведь не только в переходах играете, но и в Берлинской филармонии. Даже фестиваль там проводите.

АГ Мы с моим другом-аккордеонистом в Берлине решили совместно организовать такой фестиваль. Я предложил пригласить моих друзей – потрясающих музыкантов, таких как гобоист Алексей Огринчук, трубач Сергей Накаряков, виолончелист Борислав Струлев, валторнист Аркадий Шилклопер.

Можно сказать, мы все – мацуевская команда, еще с поры «Новых имен». Потом Денис нас собрал на «Крещендо», и дальше мы участвовали в его фестивалях и подружились на этих проектах. Алексей Огринчук меня приглашал в Амстердам – выступить с ним с программой в Консертгебау.

А что касается фестиваля в Берлинской филармонии, то немцы были в полном восторге от увиденного и услышанного. Они не ожидали такое сочетание несочетаемых инструментов. Проект оказался очень удачным и успешным. В следующие разы я приглашал и Михаила Дзюдзе – виртуоза контрабас-балалайки, Элиаса Файнгерша – удивительного тромбониста, Артема Дервоеда – блистательного гитариста… Слушатели, выходя с концертов, подходили и плакали, и говорили: «Как это возможно! Мы всегда привыкли слушать Бетховена, Баха, а здесь слышим совершенно другую музыку, которая нас так затрагивает, и мы даже не можем удержать свои эмоции».