Первый пошел

Мысль исправлять эту ситуацию постепенно и неуклонно пришла в голову руководителю казанского фонда «Sforzando» Данияру Соколову. За пять лет фонд, при котором есть даже свой оркестр, Молодежный симфонический, осуществил массу интереснейших музыкальных проектов, а оркестр даже выступал в столичном Зале имени П. И. Чайковского. Но амбициозному руководителю «Sforzando» и его коллегам, а среди них оказался известный в России критик и завлит Театра имени Г. Камала Нияз Игламов, захотелось явно большего. В идеале – создания современного национального музыкального театра. А для начала буквально с нуля и только своими силами придумать и поставить несколько новых оперных спектаклей. Собрав вокруг себя молодых и творчески настроенных единомышленников, Соколов сумел получить и серьезную поддержку республиканских властей.

Уникальный для России проект, названный KazanOperaLab, стартовал в декабре 2017 года. Первый этап имел мощный образовательный акцент, группу из двенадцати человек: композиторов, художников, драматургов и режиссеров на мастер-классах и практических семинарах в течение трех недель обучали приглашенные мастера, ключевые фигуры современного музыкально-театрального процесса, практики, теоретики, критики. Затем участники лаборатории объединились в творческие команды из четырех человек каждая и целый год работали над созданием новых камерных опер. Финалом KazanOperaLab стал показ двух новых произведений (третья премьера на подходе) в Татарском театре драмы и комедии имени К. Тинчурина, и это событие в Казани было расценено как историческое. С этим не поспоришь. Среди молодых казанских театралов и музыкантов оказалось возможным найти тех, кто способен не просто придумать идею для новой оперы и показать эскизы, но осуществить весь длинный, технически сложный процесс создания оперного спектакля, воплотить задуманное в жизнь. Учитывая, что среди авторов и исполнителей этих опер абсолютное большинство – студенческая молодежь, происходящее выглядит фантастикой. Соколов на одной из пресс-конференций назвал эту работу беспрецедентной для респуб­лики, и, конечно, был прав.

Итак, две камерных оперы. Первая из них, под названием «1+6» Ляйсан Абдуллиной, недавней выпускницы Казанской консерватории (класс Э. Низамова), создана на сюжет сказки директора музея «Остров-град Свияжск» Артема Силкина (драматург Павел Поляков). Забавный со скрытым философским подтекстом сюжет повествует о том, как главный герой (названный в опере Председателем), одуревший от необходимости решать множество проблем управляемого им острова, получает в результате колдовства шесть своих клонов. Казалось бы, можно расслабиться и отдохнуть, но возникают новые проблемы: шестеро шустрых бесцеремонно вламываются в его жизнь, включая личную, и готовы наломать немало дров… Парадоксальная притча об уникальности и незаменимости человеческой личности музыкально получилась несколько простоватой, в духе советских детских опер и даже оперетт. Просто сказка. Постановщики Ксения Шачнева (сценография и костюмы) и Василиса Шмелева (режиссура) тоже не стали грузить зрителей, придумав ясное, с элементами минимализма решение, которому не повредила бы энергия процесса и развития. При этом опере повезло со всеми исполнителями, и главный герой (Иван Балашов), и мужской ансамбль, и занятые в женских ролях Александра Хадарова и Айсылу Нуруллина показали хорошую профессиональную подготовку.

Опера «Бледно-голубая точка» композитора Ильдара Камалова на либретто уже хорошо известного в Казани драматурга Сюмбель Гаффаровой оказалась на другом полюсе, и с точки зрения главной идеи, и музыки. Пятичастная одноактная опера – о проблемах гуманистических и экзистенциальных, о ненависти, погоне за наживой, счастье, свободе и о Земле, как главной человеческой ценности. Режиссер Булат Минкин и художник Ляйсан Хусаинова помещают абстрактный сюжет, точнее текст, в пространство гротеска и клоунады, наряжая всех героев в яркие забавные одеяния коверных, придумывают новый термин для определения жанра оперы – «клоуноперада», и в духе оппозиции дурашливого внешнего и сложного внутреннего пытаются разговаривать со зрителем. Но разговор не клеится. Прежде всего, потому, что текст не слышен практически совсем. Дисбаланс пения (не всегда полноценного и профессионального) и плотно звучащего оркестра не дает возможности до конца разгадать авторский замысел. Вся постановка воспринимается как абстрактная визуально-музыкальная композиция, за которой увлекательно следить, но хотелось бы подробностей, логики и смысла. При этом Камалов показал себя композитором-драматургом, мыслящим контрастами. Опера начинается выразительным в фольклорном духе ансамблевым зачином, партитура полна стилевых аллюзий, от классики до рэпа, прекрасно инструментована, слушается с неослабевающим интересом.

Переоценить роль оркестра в реализации этого замысла невозможно. Его лидер Евгений Сакмаров так же молод, как и его подопечные, видно, что музыканты и дирижер работают с азартом и увлечением. Пожалуй, это один из главных итогов показа. Есть серьезная музыкальная основа, все остальное можно нарабатывать постепенно. На то и есть лабораторный процесс, который порой важнее собственно результата. Главное – не останавливаться. Кстати, Театр Тинчурина был выбран неслучайно. Это второй театр в Казани, имеющий оркестровую яму. В нем в 1930–1950-х годах работала труппа оперного театра, ставились и оперы, и балеты. Сам театр выглядит местом в театральном смысле намоленным, нарядный и уютный зал на 400 мест, неплохая акустика, в общем, идеальная площадка для камерных опер. В вечер премьеры опер молодых татарских авторов он был заполнен под завязку, это ли не показатель актуальности проекта KazanOperaLab!