Транссибирский всепланетный

Виолончелист с потрясающим звуком Александр Князев, тончайший мастер рояля Константин Лифшиц, уникальный коллектив под водительством скрипача, композитора, дирижера Дмитрия Ситковецкого, в чьем спектакле «Черт, солдат и скрипка» на музыку Стравинского выступили супервостребованный кларнетист Игорь Федоров, самобытная пианистка Полина Осетинская и даже, на минуточку, рок-музыкант Андрей Макаревич и телеведущий Владимир Познер… Вот лишь некоторые штрихи программы – которую, кстати, услышали далеко не только в Новосибирске, но и в городах области, и в «соседнем» (800 километров) Красноярске, и действительно соседнем (всего 250 верст) Томске. И даже в совсем далекой Самаре, и в Москве с Петербургом… Транссибирский стал по сути трансконтинентальным артистическим смотром, а некоторые его проекты долетели или еще долетят до Вены, Берлина, Токио, Нью-Йорка, рассредоточившись на весь год до декабря. А там недалеко и до начала следующего, VII фестиваля. Вадим Репин шутит, что праздник с центром в его родном Новосибирске скоро станет всепланетным и круглогодичным…

Один из ключей этого успеха – в том, что руководство области адекватно отнеслось к нуждам своих же музыкантов и слушателей: здесь построили современный высококачественный концертный зал, который получил имя замечательного дирижера Арнольда Каца, посвятившего жизнь здешнему филармоническому оркестру. Откликаясь на зов Репина, главного инициатора и художественного руководителя Транссибирского, в столицу Сибири сразу потянулись лучшие исполнители мира, друзья и партнеры Вадима по основным сценам планеты.

Но пора оставить космический масштаб и рассказать о собственно музыкальных впечатлениях. Хотя и здесь без превосходных степеней мне будет трудно обойтись. В соответствии с исполнительским составом, программу финального вечера сделали русско-французской. Великолепный новосибирский оркестр, один из лучших региональных коллективов страны, органично чувствовал себя в самых разных стилях.

Высоким уровнем органики отличалась уже сама программа. Начиная с музыки Стравинского, которого с родиной Дютуа связывали многие годы жизни и дружба-взаимовлияние с самыми крупными французскими музыкантами. Отдадим дань маэстро – он выбрал далеко не самую исполняемую партитуру композитора – балет «Игра в карты». Доказав, что Стравинский не менее ярок и композиторски виртуозен в репертуарных редкостях, чем в своих шлягерах. Все три «сдачи» (так по-картежному называются части произведения) сверкали ювелирно отделанными соло, взрывной энергией ритма, классической отточенностью формы.

А вот из музыки старшего друга Стравинского, глубоко им чтимого Дебюсси, напротив, отдали предпочтение самой играемой вещи – циклу симфонических эскизов «Море». В чем-то упростив, но скорее усложнив задачу коллектива, вступившего тут в конкуренцию с лучшими исполнителями мира. Испытание было с честью выдержано: сибирские музыканты продемонстрировали владение совсем другим, нежели у Стравинского, оркестровым стилем – здесь востребована не резкость граней, а их затушеванность, не графичность партитуры, а волшебная алхимия тембров –наподобие «рождения» валторнового звука из хора виолончелей в первой части или тонких

эффектов звукописи вроде «искорок» треугольника сквозь пелену деревянных духовых (будто звон ракушек на прибое) во второй… Но также поражает слух и грозный бой виолончельно-контрабасоых «валов», и призывный «птичий» клич трубы, и мощный гимн морю, который «поет» в финале весь оркестр.

Конечно, публика с особыми надеждами ждала выступления главного действующего лица праздника – Вадима Репина. И солист вместе с оркестром их полностью оправдал. Испанскую симфонию Лало также не отнесешь к заигранным в России партитурам. Скажу больше: с консерваторских лет считал ее не более чем мило-пресноватым опусом. Сейчас удивляюсь – как было не расслышать, насколько богато это произведение упругой энергией ритмов, колоритной прорисовкой тем-характеров!

И так – с самого начала, с момента, когда оркестр «затопал» тяжеловесным мотивом виолончелей и контрабасов – ну точно выход танцоров фламенко! С задорно и хитро синкопированного танца второй части. С пародийно-мужланской пляски в третьей части… Это пока речь об оркестре. Партия скрипки вызывающе контрастна этому «топоту»: парит, словно птица, над пляшущей массовкой. Или, как задорная красавица, оказывается в центре хоровода «персонажей» – оркестровых голосов. Звук солирующего инструмента полетен, пассажи вихреобразны – или наоборот, хабанера в третьей части замедленно-знойна, песня в четвертой части по проникновенности сравнится разве что со второй частью Скрипичного концерта Чайковского (говорят, Петр Ильич и сочинил свою мелодию малороссийско-еврейского склада под впечатлением от знакомства с Симфонией Лало, в мавритано-испанской вязи которой тоже ведь не обошлось без ближневосточных корней). И – вершина композиторского и исполнительского мастерства: финал с каким-то удивительным серебристым блеском орнаментики, где есть место и виртуозному кокетству моторной сегидильи, и мелодической страсти томной малагеньи.

Сам Вадим Репин потом, уже за кулисами, признался, что испытал в этот вечер совершенно особый подъем – такое, сказал он, случается раз в пару лет, не чаще. Что ж, действительно не каждый день тебе выпадает закрывать фестиваль в твоем родном городе, с родным оркестром, с дирижером мирового уровня, с музыкой, которая словно сама ложится тебе под пальцы и очевидно заводит всех, от оркестрантов до аудитории.

А на следующее утро довелось наблюдать, как щедро Вадим отдает своим землякам энергию, которую они же помогают ему концентрировать в себе. Имею в виду мастер-класс с юными скрипачами Сибири. Точнее, скрипачками – почему-то все прошедшие отбор в очные занятия с Вадимом оказались девочками. Каждая играет достаточно бойко – но с наивной фразировкой, детским, еще не обретшим настоящую плотность звуком. И поразительный эффект, я до сих пор не думал, что такое возможно: полчаса общения с мастером буквально преображали игру! Особенно впечатлила девочка, вышедшая на сцену последней – 16-летняя Женя Фадеева из Барнаула. Не знаю, на каком инструменте она играла, но вряд ли он может составить серьезную конкуренцию репинскому Страдивари, наполняющему огромной звуковой экспрессией любой зал. Однако и эта скромная скрипка благодаря точным замечаниям Вадима и чуткости девочки начала звучать настоящим «маленьким Страдивари», вызвав овацию аудитории.

А ведь, может быть, эта образовательная программа фестиваля, только малую часть которой мне довелось наблюдать, и составляет его главную ценность? Ну, уж точно одну из главных: ведь она дает полное основание сказать, что Транссибирский работает на будущее нашей музыки.