Релизы
Лидер петербургского авангардного джаз-трио «Кубикмагги», пианистка, певица, автор музыки и текстов Ксения Фёдорова выпустила первый студийный сольный альбом. Долгое время единственной сольной записью был лайв «Оом Ра» (2010), и это казалось естественным: по сравнению с масштабными композициями группы, почти требующими студийной выверенности, песни Ксении под рояль всегда воспринимались как нечто более камерное и спонтанное. И, конечно, больше завязанное на текст: в 2010-е в местечках вроде Pianobar Niko именно Фёдорова, на пару с Григорием Полухутенко, очертила питерский skyline музыкально реабилитированной авторской песни.
Нынешний альбом в числе прочего маркирует переход Ксении в новое отношение к сольному творчеству. Бывшее на периферии деятельности в группе, сейчас оно оказалось важным настолько, чтобы сделать насыщенные, подчас агрессивные аранжировки песен, появившихся после «Оом Ра» (кроме привычного рояля и сэмплера, можно услышать электрогитары, струнные, кларнет – всего участвовало семь приглашенных музыкантов), и записать их там, где и два последних диска «Кубикмагги»: в норвежской студии Ocean Sound Recordings. Как и тогда, в отсутствие продюсера деньги собирали краудфандингом; в таких условиях выбирать ту же студию, что и, к примеру, A‑ha или Arcade Fire – само по себе творческий манифест, к которому сегодня готовы немногие.
Если предыдущий диск Ксении воспринимался как серия ярких, но герметичных образов, то на «Переходном этапе» не покидает ощущение диалога. Девять изначально не связанных между собой песен, похоже, объединяет именно обращенность к современнику – тем более что заглавную композицию автор описывает как «самопредъявление» поколения, родившегося в 80-е. При этом Фёдорова говорит со слушателем в нарочито вневременном, метафизическом регистре (впечатление усиливает активно используемый библейский словарь: «нечестивцы», «гордыня», «закон»). Поэтическая драматургия альбома проходит между закатастрофической нежностью («Как знать, друг мой, возможно ль сберечь?») и феноменологическим холодом («Дети шагают с птицами, это и есть страшная смелость детства»); эти два полюса отражает и вокальный язык, становясь то напевным, то мрачноватым декламационным.
Парадокс Фёдоровой-композитора вновь проявляется в том, как ей удается внутри песенного формата развернуть сложную музыкальную форму и незаметно задействовать в ней элементы различного генезиса. Конечно, минималистские корни спрятать трудно, они налицо и в виртуозных репетитивных эпизодах, и в умении провести слушателя через идеально выстроенную череду аффектов. Однако, это только база для невероятно подвижного стиля Фёдоровой, который возникает из свободного владения романтической и джазовой гармонией, фактурой, фольклорной интонационностью – а также из чем-то напоминающих Таривердиева импровизаций. На «Переходном этапе» к этому добавляются аранжировки: обволакивая аскетичный фортепианный саунд и создавая новые напряжения в минималистских структурах, они выводят сольную музыку Ксении на новую территорию, какую – еще предстоит разобраться.
