История
Летом 1995 года я впервые побывала в Бремене по приглашению Георга Шнайдера, старшего брата профессора Михаэля Шнайдера, у которого я занималась с 1990 года. М. Шнайдер умер в ноябре 1994 года. С Георгом Шнайдером я познакомилась в Кельне летом 1995 года, когда он приезжал на могилу брата. Тогда же и последовало его приглашение посетить его в Бремене вместе с вдовой Михаэля Алисой Шнайдер.
Сразу же по приезду я узнала, что в ближайшее воскресенье будет очень интересное мероприятие: Orgel-Reihe.
«Reihe» – в переводе ряд, серия. Что это такое? Это несколько концертов в центральных церквах Бремена, которые проходят не одновременно, а один за другим. В этом вся прелесть и изюминка этого проекта, автор которого – главный органист Бремена профессор В. Баумграц.
Выглядело это так. В 10 часов утра довольно большая толпа народу собралась около входа в храм, который надлежало посетить в первую очередь (названия церквей я уже не помню, но в данном случае это не имеет значения). Нас встретил органист этой церкви, который подробно рассказал об органе, его истории и стилевых особенностях. Затем последовал небольшой концерт минут на тридцать, который начинался с Токкаты и фуги ре минор И. С. Баха. По окончанию вся публика двинулась по направлению к следующей церкви, до которой прогулка заняла не более десяти минут, и мы уже стояли перед входом, где нас ожидал местный органист. Вся церемония повторилась: мы прослушали краткий рассказ об истории органа, потом, как оказалось, обязательное произведение для этого проекта Токкату и фугу ре минор И. С. Баха, которой и начался небольшой концерт.
Очень хорошо помню, что Токката и фуга ре минор звучала здесь совсем по-другому. Поскольку орган был романтический (а не барочный, как в первой церкви), органист играл ее в соответствии с традициями романтизма, с частыми сменами мануалов, использованием эффекта «эхо» и очень мощным Pleno.
Следующий храм оказался совсем рядом. Все повторилось: рассказ органиста, Токката и фуга ре минор И. С. Баха и небольшой концерт. Всего таких небольших органных концертов было запланировано восемь. Мы с Алисой посетили пять; на последние три, каюсь, сил не хватило. Дело шло к вечеру, смеркалось. Мысли о хлебе насущном (предстоящем ужине) явно доминировали. Выйдя из кирхи, мы отделились от любителей органной музыки и пошли по направлению к дому. А любознательная и терпеливая немецкая публика с неослабевающим энтузиазмом отправилась к шестой церкви…
В 2017 году Ярославская филармония готовилась к юбилею. Праздновать 80-летие филармонии решили в сентябре, в самом начале концертного сезона. Вот тут я и вспомнила о проекте Баумграца. Ведь в Ярославле к тому времени было уже три органа! До немцев нам, конечно, далеко, но три органа для русской публики вполне достаточно, ведь Бог Троицу любит. Короче говоря, идея Баумграца как-то легко легла на русскую почву. И даже получила новое освещение. Ведь органы Ярославля находятся в очень разных по назначению местах: Концертный зал имени Л. В. Собинова Ярославской государственной филармонии, лютеранский храм Свв. Апостолов Петра и Павла и Концертный зал частного музея имени Джона Мостославского «Музыка и Время».
А вот теперь пришло время рассказать подробнее о ярославских органах и их истории. Выписка из Государственного архива Ярославской области: «Ярославская государственная филармония организована согласно постановления президиума Ярославского облисполкома от 5 апреля 1937 года… Начальный период деятельности филармонии проходил при весьма неблагоприятных условиях: контора филармонии ютилась в 22-х метровой комнате, в связи с чем сотрудникам филармонии приходилось работать в своих квартирах, отсутствовал концертный зал». Концертный зал был построен только в 1947 году. Строили его пленные немцы. Удачно получилось. Ведь кроме Концертного зала Ярославской филармонии до сегодняшнего дня нет в городе помещения с достойной для академических концертов акустикой.
Появлению органа в Ярославле предшествовала довольно затейливая, можно даже сказать, забавная история. В 1972 году, в те весьма далекие времена, когда вопрос установки органов в СССР решался на государственном уровне, Комитет по органостроению при Министерстве культуры СССР принял решение установить орган фирмы «А.SCHUKE» в Кремлевском концертном зале в городе Горьком (Нижнем Новгороде). Но при обсуждении в Министерстве культуры сочли эту сумму непомерно большой для одного органа и разделили ее на две части. Одну часть денег предназначалась для Концертного зала Института искусств города Душанбе, другая – для Концертного зала Томской филармонии. Установку органа в Нижнем Новгороде решили отложить. С органом, предназначенным для Душанбе, никаких затруднений не возникло. Заказ отдали фирме «Rieger–Kloss» города Брно из Чехословакии, и все пошло своим чередом. А вот с Томском, где планировался орган фирмы «W. SAUER» (Франкфурт-на-Одере, ГДР), получилось недоразумение: то ли местные власти не правильно поняли ситуацию и решили, что за орган платит Министерство культуры, то ли Министерство культуры недостаточно внятно объяснило местным представителям власти Томска, что платит за орган город Томск и никак иначе. В результате оказалось, что контракт подписан, денег нет и не предвидится, а директор фирмы «W. SAUER» Герхард Шпаллек мечется по Москве в полной растерянности и недоумении.
Ситуацию решил поправить Гарри Яковлевич Гродберг. Он схватил Шпаллека в охапку и повез его наудачу в Ярославль. Там они оба явились прямо к директору Ярославской филармонии Якову Фридриховичу Блеху. Более благоприятной почвы для идеи «объорганивания» Ярославля трудно было найти. Яков Фридрихович «завелся» с первой же минуты. Он просто «заболел органом». Только благодаря ему и появился этот инструмент в Ярославле. Добыть четыреста тысяч рублей (советских!), незапланированных бюджетом, было почти нереально. Но Блеху это удалось! О том, как это было, он рассказал мне спустя десять лет после установки органа, когда мы отмечали его (органа) десятилетие. Привожу его рассказ почти дословно:
«Прихожу к Василию Федоровичу Торопову (в те времена председателю Облисполкома Ярославля).
– Василий Федорович! Вот предлагают нам из Министерства культуры СССР, есть возможность орган поставить. Всего 400 тысяч стоит!
– Яша! Какой тебе орган!? Мне нужно детский дом в Угличе строить. Только органа не хватало. Уходи, и говорить не о чем.
Недели через две прихожу снова.
– Василий Федорович! Ну давай орган поставим, пусть ярославцы слушают.
– Уходи, Яша! Тут шоссе в Рыбинске нужно срочно ремонтировать. Не до органа!
Еще через три недели пришел опять к Василию Федоровичу.
– Яша! Ты чего пришел? Я же сказал, что ни о каком органе и речи быть не может.
– Василий Федорович! Пришел сказать только одно, и сейчас же уйду.
– Ну говори!
– Орган отвлечет верующих от церкви!
Минутное молчание. Наконец, Василий Федорович в сердцах махнул рукой:
– Ладно!!! Бог с тобой, Яша! Пусть ярославцы орган слушают.
Так была решена судьба ярославского органа. Слушают ярославцы орган уже без малого сорок пять лет! За это время орган пережил два капитальных ремонта: в 1997 и в 2015 годах. У него поистине счастливая судьба, так как оба раза ремонт проводила фирма «W. SAUER», а интонировкой занимался главный интонировщик фирмы, а теперь один из ее директоров, Петер Фрессдорф. Ярославцы называют Петера отцом нашего органа, так как он регулярно навещает свой инструмент, приезжая на фестиваль имени Леонида Ройзмана, который проходит каждые два года, начиная с 1997 года. Много замечательных исполнителей как зарубежных, так и наших российских побывало в Ярославле. Последний ремонт, точнее реконструкцию, летом 2015 года можно считать особенно удачной. Ярославский орган получил новый Spieltisch (пульт). Теперь в распоряжении органистов 10 000 комбинаций. В диспозицию добавлено несколько копул, которые значительно расширили объем звучания инструмента. А новая интонировка, благодаря улучшенной акустике (благодаря директору филармонии Ларисе Викторовне Гавриловой удалось получить и установить кресла из Вены, специально сделанные для концертных залов) и мастерству Петера Фрессдорфа, можно сказать, преобразила инструмент. Для полной характеристики органа Ярославской филармонии следует привести его диспозицию в окончательном виде. Вот она:
Орган фирмы «W. Sauer» (Франкфурт-на-Одере, Германия, 1974), opus 2014
Реконструкция – фирма «W. Sauer», 2015.
Орган имеет 48 регистров, игровую механическую и электропневматическую регистровую трактуру.
I Manual. Hauptwerk (C–g3)
Pommer 16`, Principal 8`, Rohrflöte 8`, Spitzgambe 8`, Oktave 4`, Kleingedackt 4`, Gemsquinte 2 2/3`, Waldflöte 2`, Mixtur 5-6 f., Zimbel 3 f., Trompete 8`, Tremulant
II Manual. Positiv (C–g3)
Holzgedackt 8`, Quintadena 8`, Prinzipal 4`, Rohrflöte 4`, Oktave 2`, Sifflöte 1 1/3`, Oktavlein 1`, Sesquialtera 2 2/3` + 1 3/5`, Scharff 4 f., Krummhorn 8`, Tremulant
III Manual. Schwellwerk (C–g3)
Bordun 16`, Prinzipal 8`, Gedackt 8´, Weidenpfeife 8`, Oktave 4`, Nachhorn 4`,Blockflöte 2`, Terz 1 3/5`, Quintan 2 f. 1 1/` + 8/9`, Spitzflöte 1`, Mixtur 5–7 f.,
Dulzian 16`, Oboe 8`, Franz. Trompete 8`, Tremulant
Pedal (C–g3)
Prinzipalbass 16`, Subbass 16`, Gedacktbass 16`, Quintbass 10 2/3`, Oktavbass 8`, Pommer 8`, Choralbass 4` + 2`, Hohlflöte 4`, Hintersatz 4 f., Posaune 16´, Bombarde 8`, Trompete 4`
Koppeln: II/I, III/I, 1 sub, II/I sub, III/I sub, III/I super, III/II, II sub, III/II super, III sub, III super, I/P, II/P, III/P
Spielhilfen: Walze, Schweller III. Man., Serzerkombinationen mit Sequenzer (10000)
Следующий предмет нашего знакомства – орган лютеранской церкви Свв. апостолов Петра и Павла. Но сначала небольшой экскурс в историю. Первыми протестанты появились в Ярославле в XVI веке. Это были специалисты, которых царь Иван Грозный пригласил для работы: архитекторы, врачи, люди, занимающиеся торговлей и оружейные мастера. С середины XVI века они работали и жили в Ярославле, Рыбинске и Великом Устюге. Еще одной причиной увеличения числа евангельских христиан-лютеран были пленники Ливонской войны (1558–1583), которых поселили в Ярославле и окрестностях.
Когда точно была построена первая лютеранская церковь в Ярославле неизвестно, но после Тридцатилетней войны (1618–1648) в России и, в частности, в Ярославле появилось большое количество протестантских солдат. Они и построили в городе небольшую деревянную церковь.
В 1742 году на 19 лет в Ярославль был сослан курляндский герцог Эрнст Иоганн Бирон, в ссылку с которым отправился его домашний врач и одновременно пастор Гове. После отъезда Бирона, а вместе с ним и пастора Гове, верующие остались без постоянного духовного попечения.
В 1817 году в Ярославле образовалась небольшая лютеранская община, однако, пока еще лишенная официального статуса и собственного пастора. Самостоятельные общины в России разрешили создавать только в 1832 году, когда царем Николаем I был подписан «Указ об официальном статусе Евангелическо-Лютеранской Церкви». После этого общины стали объединяться в церковные округа. Так, например, возник округ Ярославль-Кострома-Вологда, который включал в себя общины не только в Ярославле, Костроме, Вологде, Рыбинске, но в Сумароково (совр. Костромская область), Каменке (совр. Ярославский район Ярославской области). По данным 1917 года управление всех 118 общин, включая ярославскую, осуществлялось Петербургской консисторией.
В 1840 году Ярославль посетил император Николай I. Церковный совет не мог упустить такой хорошей возможности и передал через адъютанта Бенкендорфа прошение о строительстве лютеранской церкви в Ярославле. В том же году начался сбор средств. Особая заслуга в осуществлении строительства церкви принадлежит принцу Петру Георгиевичу Ольденбургскому. Он лично составил прошение императору и пожертвовал на строительство 12 000 рублей. Такое отношение к судьбе ярославских лютеран не было случайным: Петр Георгиевич родился в Ярославле 14 августа 1812 года. В течение жизни он дважды посещал Ярославль в 1831 и 1856 годах.
Первоначально строительство лютеранской церкви планировалось на площади Бориса и Глеба, где ранее находились православные церкви Бориса и Глеба. Но подобное решение вызвало сопротивление со стороны Православной церкви, и строительство было решено перенести на улицу Борисоглебскую (совр. улица Свердлова). Евангелическо-Лютеранская церковь в 1846 году была освящена в честь апостолов Петра и Павла. В 1847 году в церкви был установлен колокол, после чего спустя два года строительство было полностью завершено.
К 1917 году в Ярославле около 2 000 членов округа Ярославль-Кострома-Вологда (по статистическим данным 1905 года: 1 000 эстонцев, 720 немцев, 660 латышей).
После революции 1917 года институт церкви был разрушен. 28 января 1918 был принят декрет об «отделении государства от церкви». 23 февраля 1922 был обнародован декрет советской власти о «национализации церковного имущества». В 1924 году число лютеранских пасторов сократилось более чем вдвое. В первые годы советской власти из России выехало более 100 пасторов. Последний пастор Евангелическо-Лютеранской церкви Кенигсфельд уехал из Ярославля в 1923 году. После его отъезда в церковном округе больше не было пасторов. Число членов общины постоянно сокращалось. Община прекратила свое существование в 1934 году. Имущество общины было национализировано, а здание перестроено в трехэтажное; в советское время вплоть до перестройки там находилась школа. Орган фирмы «E.F.Walcker» был также разобран и удален из здания церкви.
В январе 1996 года началась пошаговая передача здания церкви в пользование общиной, и 16 мая 1999 года здание было передано полностью. Ввиду сильного износа конструкций перекрытий было принято решение проводить постепенную сложную реконструкцию здания. В настоящий момент работы продолжаются. В ближайшем будущем планируется поэтапное восстановление коммуникаций в здании.
Первым пастором после нескольких десятилетий запустения и запрета стал пастор из города-побратима Касселя (Германия) Мартин Швейцер. Он служил в общине с 1994 по 2005 г. Община вспоминает его с огромной благодарностью. Он умер в 2008 году. За годы своего служения ему многое удалось сделать, в том числе, наладить связи между общиной в Ярославле и лютеранскими общинами Касселя.
С 2012 года пастором в общине служит пастор Иван Вячеславович Широков. В 2009 году он окончил Волгоградский государственный педагогический университет по специальности «учитель биологии и химии» и в этом же году поступил в теологическую семинарию Евангелическо-Лютеранской церкви в Новосаратовке, которую успешно окончил в 2012 году и был направлен руководством лютеранской церкви в Ярославскую общину.
Важнейшим событием за время служения пастора в Ярославской общине стало освящение органа 4 октября 2015 года. Духовой орган «Paul-Ott Orgel, Göttingen 1958» был подарен общиной Эммаус Кассель-Брассельберг Евангелическо-Лютеранской церкви европейской части России для установки в Евангелическо-Лютеранской церкви Свв. Петра и Павла в Ярославле.
Первым органистом после установки органа летом 2015 года был Сергей Коновалов. Он окончил консерваторию в Нижнем Новгороде по классу фортепиано Беллы Абрамовны Альтерман. Игрой на органе Коновалов овладевал в нашем городе-побратиме Касселе. Чтобы сопровождать на органе богослужении, нужно было пройти специальный курс обучения, с чем он успешно справился.
В настоящее время здесь работает органисткой лауреат международных конкурсов Светлана Разрядова. Она училась по классу органа на музыкальном факультете Петербургского Университета у профессора Д.Ф. Зарецкого, затем окончила Казанскую государственную консерваторию по классу профессора Р.К. Абдуллина. Опыт работы в лютеранской церкви у нее солидный: до Ярославля она была органисткой лютеранской церкви в Казани.
Орган строился в послевоенное время, далеко не всегда удавалось органостроителям использовать для строительства нужные материалы. Клапаны виндлад оклеены синтетическими материалами, а совсем не натуральной кожей, как это требуется. Регистровые задвижки – шляйфы – сделаны из картона. Конечно, для инструмента «переезд» в новое помещение и другие климатические условия не прошли бесследно. В здании пока отсутствует отопление, и, хотя, планируется восстановление всех коммуникаций, в том числе и отопления, «пережить» это время инструменту будет нелегко. Уж очень большие колебания влажности и температуры в зимний период. Конечно, орган нуждается в основательном ремонте, замене многих деталей.
Но, несмотря на все трудности, инструмент функционирует, и уже третий летний сезон в Ярославле проходят органные концерты в новой точке. Играют здесь органисты органисты Москвы и Петербурга, а также и ярославские. Кроме штатной органистки Светланы Разрядовой дает здесь концерты и Лидия Янковская, которая, начиная с середины семидесятых годов прошлого века (когда в Иркутске был установлен орган фирмы «А. Schuke»), и до конца десятых годов нынешнего долгое время бессменно была органисткой Органного зала Иркутской филармонии.
К сожалению, в зимний сезон концертов, как и богослужений, не бывает из-за отсутствия отопления. Богослужения проходят в другом помещении без органа. Община Свв. апостолов Петра и Павла небогата, так что придется ждать, когда появится возможность достать нужную сумму денег и отремонтировать орган. Мастера фирмы «W. Sauer» готовы это сделать, смета составлена. Остается ждать и надеяться на лучшее.
Диспозиция органа «Paul-Ott, Göttingen 1958». Орган имеет 16 регистров и механическую игровую и регистровую трактуры
Rückpositiv: Rohrflöte 8`, Blockflöte 4`, Oktave 2´, Quinte 1 1/3`, Terz 4/5`, Scharff 3–4 f., Dulzian 8`, Tremulant
Hauptwerk: Gedackt 8`, Prinzipal 4`, Quinte 2 2/3`, Nachthorn 2`, Mixtur 3–4 f.
Pedal: Subbass 16`, Oktavbass 8`, Koppelflöte 4`, Rauschpfeife 2 f.
Koppeln: RP/HW, HW/P, RP/P.
Третий орган – небольшой позитив фирмы «W. Sauer» в Концертном зале музея «Музыка и Время» имени Джона Мостославского. Вот его диспозиция:
«W. Sauer» (Франкфурт-на-Одере, Германия, 2006)
Manual (C–f3): Rohrflöte 8`, Prinzipal 4`, Flöte 2`, Scharff
Pedal ist angehängt (педаль собственных регистров не имеет, скопулирована с мануалом).
У этого инструмента есть тоже своя предъистория. В 1974 году в конце августа началась установка органа фирмы «W. Sauer». В то время главным администратором Концертного зала работал Джон Мостославский. Человек удивительно контактный, с большим чувством юмора, всегда с улыбкой, он появлялся на сцене под конец рабочего дня (немцы работали с 7 до 16 часов) и произносил только два слова, но по-немецки: «Genug arbeiten», что дословно означало «хватит работать». У немцев эти слова на родном языке вызывали бурю смеха. Уж очень выразительной была интонация. Джон быстро подружился с главным интонировщиком фирмы, тогда еще совсем молодым органостроителем Петером Фрессдорфом. Надо сказать, что Петер выделялся среди своих коллег тем, что очень хорошо говорил и понимал по-русски. Время от времени они виделись, когда Петер приезжал на гарантийные ремонты в течение трех лет после установки органа. Но потом до конца девяностых годов был долгий перерыв.
За это время много воды утекло. Фирма «W. Sauer», которая во времена ГДР была народным социалистическим предприятием, после падения берлинской стены снова, как и до Великой Отечественной войны, стала дочерним предприятием фирмы «E. F. Walcker». Первым деянием нового (старого) хозяина был переезд фирмы в небольшой городок под Франкфуртом-на-Одере Мюлльрозе. Старое здания, в котором находилась фирма со дня своего основания в 1857 году, было продано. В Мюлльрозе было быстро построено новое, большое и просторное. Но без боли об этом Петер говорить не мог. Уезжать из старого, уютного и такого родного было очень тяжело. Да и для клиентов было это не очень удобно. Вместо центра Франкфурта, надо было еще минут тридцать-сорок добираться до Мюлльрозе. В остальном все шло без особых изменений. Фирма работала, получала заказы как на ремонты, так и на постройку новых инструментов. Петер продолжал интонировать органы.
А вот в жизни Джона произошли кардинальные изменения, виновником которых был он сам. Я знала, что главный администратор Концертного зала страстный коллекционер. Масштаб его коллекций превосходил все мыслимые и немыслимые ожидания. Он собирал все: колокола и колокольчики, утюги, граммофонные и патефонные пластинки, граммофоны и патефоны, музыкальные шкатулки, часы, фисгармонии, иконы, фарфор, каслинское литье, самовары и т.д. Его квартира была до потолка забита самыми разнообразными вещами, что вызывало вполне оправданное недовольство со стороны его супруги Софьи. На несколько лет Джон уехал из Ярославля в Магаданскую филармонию на заработки, как он выражался. Он ведь был замечательным артистом – фокусником и иллюзионистом. В Ярославль Джон вернулся к началу перестройки. Купил дом на набережной Волги (это стало уже возможным в то время), разрушил его до основания и построил дом по своему разумению. Были у него трения с городскими властями: на набережной полагалось, чтобы все дома были выкрашены белым цветом.
А красно-кирпичный игрушечный домик Джона являл собой заметный контраст с окружающими особняками. «Хоть в зеленый цвет покрашу, это моя собственность!» – таков был ответ начальству. Карательных мер не последовало, время уже было другое. Не так легко было добиться разрешения на открытие частного музея в России. Много было возражений: на набережной Волги и так три музея (Музей икон, Музей города, Художественный музей), зачем еще четвертый музей, да еще частный! Уж очень звучит непривычно, да и кто в него ходить будет!?
Но директор Департамента культуры Ярославля – в то время Владимир Георгиевич Извеков – сразу понял всю перспективность идеи Джона и очень поддержал его. И вот 21 ноября 1993 года состоялось событие поистине историческое: был открыт первый частный музей в России «Музыка и Время». Все коллекции Джона постепенно заняли соответствующие места. Все экспонаты в рабочем состоянии. Можно послушать бой старинных часов и звучание механических музыкальных инструментов, граммофонные записи начала века, а также песни военной поры на патефоне.
Весной 2000 года открылся второй музей Джона Мостославского – «Русский фарфор», около двух тысяч предметов. Ко Дню города в 2006 году был открыт третий музей . На первом его этаже представлены четыре коллекции. Первая, коллекция каслинского литья, насчитывает около двухсот предметов, выполненных из чугуна. Вторая коллекция – самовары. Зал самоваров в музее – это целая история русского чаепития. В третьем зале находится собрание старообрядческой медной пластики – кресты, иконы, складни. Наконец, в четвертом зале располагается большая коллекция колоколов. Это настоящая звонница, на которой можно устраивать концерты колокольной музыки.
Возвратимся в конец девяностых годов. Со времени установки органа прошло 23 года. Пора было делать капитальный ремонт органа. По счастью в это трудное время Правительство Ярославля нашло возможность оплатить этот дорогостоящий ремонт. И вот, в ноябре 1996 года в Ярославль приехал Петер Фрессдорф. Он должен был осмотреть орган и составить подробную смету для его ремонта. В первый же свободный вечер он спросил о Джоне. Созвонившись с хозяином музея, мы пошли к нему в гости. Петер подробно осмотрел всю экспозицию музея и остался от нее в восторге.
Джон продемонстрировал нам почти все шарманки и часы с боем. Музыкальная часть была закончена. Мы поднялись к Джону в мансарду, где он теперь проживал (расставаться с музеем он не хотел и по ночам). Хозяин быстро и элегантно накрыл на стол. Здесь были, конечно, его любимые соленые огурчики собственного производства, мясо с картошкой для немецкого друга и прочие яства. Появилась и запотевшая бутылка «Столичной». Неспешно текла беседа. Джон рассказывал о том, что особняк прямо напротив его дома, принадлежавший до революции купцу Вахромееву, находится в ведомстве театрального общества. Здание превратилось почти в руины, а театральное общество не спешит его восстанавливать. И Джон решил купить его. Все бумаги уже оформлены, и можно приступать к реставрации здания. На первом этаже он думает разместить несколько коллекций, а на втором устроить концертный зал. Тут глаза Джона загорелись.
– Слушай, Петер! А ты можешь подарить мне орган? Поставим его в концертном зале и будем устраивать органные концерты!
Петер воспринял идею Джона с невиданным энтузиазмом.
– Пойдет! Покажи зал.
Был уже двенадцатый час ночи, но остановить друзей было невозможно. Джон вооружился фонарем. И мы по ветхой, шатающейся деревянной лестнице, у которой не все ступеньки были в наличии, полезли на второй этаж особняка. В темноте при свете фонаря Джон и Петер ползали по огромному помещению по колено в пыли и грязи и решали, где будет сцена, и где будет стоять орган. Честно говоря, я была настроена немного скептически. Мало ли приходит замечательных идей и фантазий в состоянии некоторого восхищения?!
Но прошло ровно десять лет. Особняк был прекрасно отреставрирован по проекту Джона. Концертный зал на 150 мест сиял чистотой. А на сцене стоял самый настоящий орган-позитив. В январе 2007 года состоялось открытие органа Концертного зала музея «Музыка и Время». Теперь уже, приезжая в Ярославль, Петер навещал оба своих детища. И если филармонический орган мы называли его дочкой (по-немецки орган женского рода), то маленький орган получил статус внучки.
Наша экскурсия по органам Ярославля проходит следующим образом. Мы, прямо как немцы в Бремене, начинаем знакомство с органом Ярославской филармонии в десять часов утра в воскресенье. Несколько слов об истории инструмента, небольшой концерт. Публика может подойти к органу и рассмотреть вблизи место, где сидит органист (пульт органа). Потом все садятся в автобус и едут к лютеранской кирхе. Там нас встречает пастор Иван Широков. Богослужение как раз заканчивается к этому времени, и он рассказывает гостям историю кирхи и органа. А играет для туристов моя коллега – органистка храма Светлана Разрядова. И здесь тоже любознательные любители органной музыки могут подняться на хоры и рассмотреть орган вблизи. Из кирхи мы едем на набережную Волги, где нас встречают в Концертном зале музея «Музыка и Время» имени Джона Мостославского. Три года назад в июле 2015 года не стало нашего друга, редкостно одаренного, замечательного и неповторимого Джона. Теперь музеем руководит сын Джона Григорий Джонович. По его инициативе музей получил имя отца. Григорий Джонович очень много делает для того, чтобы музей успешно существовал дальше. Публика поднимается по лестнице в Концертный зал, и там проходит последний концерт. Звучит музыка, написанная специально для органа-позитива. На этом экскурсия заканчивается.
Приезжайте к нам в гости!
