Столкновения и контрасты

Название «Рожденные Россией» могло бы подойти к фестивалю любого формата, связанного не только с музыкой, но и с литературой, живописью, оперой. Ведь в  нем сфокусировались как темы искусства, так и  политики, дипломатии, нравственно-этические вопросы. Название, вбирающее в себя и историю, и действительность, творимою великими умами, рожденными в нашей стране.

Пока фестиваль, проходящий второй год подряд в Большом зале Московской консерватории, ищет себя. В прошлый раз акцент был сделан на хоровой музыке, сейчас рамки серьезно расширились. В первой программе по замыслу художественного руководителя фестиваля, профессора, дирижера Александра Соловьёва прозвучали инструментальные произведения композиторов, связанных с Московской консерваторией, от ушедших классиков  – Чайковского, Шостаковича, Шнитке, до классиков нашего времени – Губайдулиной, Рыбникова, Артемьева.

Получился довольно пестрый набор имен, отражающий все многообразие культуры сегодня и привлекательный именно отсутствием клановости и приверженности к какому-то одному направлению.

Еще одна идея фестиваля – баттл коллективов и дирижеров. В первый вечер «соревновались» Камерный оркестр «Новая музыка» Центра современной музыки Софии Губайдулиной под управлением заслуженной артистки Республики Татарстан Анны Гулишамбаровой и Московский оркестр «Opensound» –  специальный проект скрипача Станислава Малышева и виолончелистки Ольги Калиновой.

Камерный оркестр «Новая музыка» и Анна Гулишамбарова

Вся программа вечера – сплошные столкновения и контрасты. После «Элегии» из Струнной серенады Чайковского, при звуках которой невольно начинают всплывать пейзажи бескрайних полей или водной глади с лесистыми берегами, гости из Казани сыграли «Фахверк» Губайдулиной. Солирующий баян у Фридриха Липса поначалу имитировал орган – мрачно, торжественно, полновесно, а струнные и маримба создавали вокруг него необычные сонорные миры. Вообще говоря, в этом сочинении – как и во многих иных у Губайдулиной – главенствовала идея сопоставления светлого и темного, божественного и демонического, Валгаллы и Нибельхейма. Пьеса носит несколько иллюстративный оттенок, такой Катехизис с картинками, – но исключительно эффектна по инструментальным приемам, производящим ошеломляющее впечатление на слушателей.

Фридрих Липс

Все эти утробные басы, подвывания или уходы в верхний хрустально-звенящий регистр у баяна вызывали в сознании какие-то фантастические образы; по ходу развития пьесы краски постепенно сгущались, и строгость вертикали стропил фахверка рушилась на глазах. Обязательный хорал – символ незыблемости и божественной твердыни – не стал спасительным якорем в движении по кругам ада, которое в итоге привело к полному краху мироздания.

Зал, разогретый такими страстями, с энтузиазмом встретил второго участника – Opensoundorchestra, вышедшего на исполнение «Каприччио» Алексея Рыбникова. Представляя этого автора, ведущая Ирина Тушинцева акцентировала внимание на его кино- и театральной музыке, благодаря которой Рыбников действительно завоевал всенародную популярность. Что не отменяет интереса к его академическим опусам. В той же Казани, когда Госоркестр Татарстана проводил его авторский вечер, люди ломились, чтобы познакомиться с «серьезным» Рыбниковым. «Каприччио» – раннее сочинение, и никакого намека на «Красную шапочку» и того самого Мюнхгаузена тут не наблюдается. Зато тянется ниточка к будущим симфониям, где затрагиваются сакральные темы. По сравнению с Губайдулиной Каприччио более монолитно, не пестрит спецэффектами, но не менее драматично.

Нерв всему задавал солист Станислав Малышев – голос его скрипки парил над бушующей стихией оркестра, укрощенной Александром Соловьёвым. Его мы чаще привыкли видеть перед хором, но в этой программе за пультом симфонического коллектива он смотрелся весьма органично – уверенный жест, волевой посыл, цельность интерпретации. Хотя Каприччио написано около полувека назад, но внутренний юношеский запал делает эту музыку актуальной здесь и сейчас, и композитор, услышав спустя столько времени свой опус, отнесся к нему с воодушевлением и даже обещал музыкантам дописать еще части, превратив в полноценный многочастный концерт.

Эпоха шестидесятников в России – это новый «серебряный век», породивший  удивительные миры. И аркой к прозвучавшей в первом отделении  Губайдулиной логично встроился Concerto grosso №1 для двух скрипок, приготовленного рояля и оркестра Альфреда Шнитке. В нем сконцентрировались главные художественные приемы композитора: ирония и скепсис по отношению к окружающему миру, феноменальный контраст между обыденным и духовным, порождающий  фантасмагорию.

Станислав Малышев, Александр Соловьёв, Елена Ревич и Opensoundorchestra

В дуэте со Станиславом Малышевым выступила Елена Ревич, скрипачка яростного темперамента, и эта парочка создала до мурашек наэлектризованное эмоциями поле. Их экстремальный диалог оттеняли «наивные» реплики «расстроенного пианино» и клавесина – между обоими инструментами как-то успевал перемещаться мультиинструменталист Михаил Дубов.

Concerto grosso в данном исполнении воспринимался не как сложная авангардная конструкция, а как театральная драма с понятными внутренними переживаниями, поисками себя, разочарованиями и попытками обретения гармонии. Сочинение, построенное на темах из разных кинофильмов, в трактовке Александра Соловьёва совершенно не напоминало набор иллюстративных эпизодов. Для дирижера музыка Шнитке, кажется,  вообще особенно близка – в его портфолио замечательные исполнения Реквиема, трех духовных хоров, кантаты «Доктор Фаустус», «Песен войны и мира»… Отсюда внутреннее интуитивное ощущение того страшного напряжения, борьбы света и тьмы, что составляют суть почти всех произведений композитора, и естественная передача этих состояний – в инфернально-вихревом движении Токкаты, в адских корчах Речитатива, в обольстительном Танго (ретроспективно «читаемом» как усмешка Мефистофеля).

Конечно, после таких катаклизмов требовалась разрядка. И она последовала в виде популярных саундтреков Эдуарда Артемьева из фильмов «Реквием о Великой отечественной войне», «Сибирский цирюльник», «Свой среди чужих». Слово «популярный» в данном случае – лишь констатация факта широкого признания и всенародной любви к этим мелодиям: они звучат и из телевизора, и в уличных переходах, привлекая народ той пронзительной сентиментальностью, в которой,  так или иначе, нуждается всякий из нас. И которую великолепно выразил Владислав Лаврик в безбрежной кантилене своей трубы.

Владислав Лаврик и Александр Соловьёв

Замысел фестиваля – показать все лучшее, чем может гордиться Россия – раскрылся во втором концерте через парад молодых хоровых дирижеров и студенческих коллективов. В этом баттле участвовали Хор студентов высшего образования ГМПИ имени М.М. Ипполитова-Иванова, Хор студентов Московской консерватории и Камерный хор МГК, за пульт которых как на смотринах выходили Рамис Байчурин, Петр Фролов-Багреев, Валентин Белецкий, Наталия Лёвина, Татьяна Гавдуш-Поникаровская.

Рядом с Рахманиновым и Шубертом ярче высветилось своеобразие сочинений современных российских композиторов, от «почвенных» опусов Романа Леденева («Край родной») и Юрия Буцко («А мы просо сняли») до символистских «Метафор по Крейцеровой сонате» Толибхона Шахиди. И в этом единении исполнителей со своим временем есть что-то очень правильное в настоящем и хорошие перспективы на будущее.