Удивительно, что Кирилл Петренко довольно скромно представлен в общем дискографическом пространстве академической музыки. Меломанам хорошо известны его записи сочинений Йозефа Сука (комплект из трех дисков), нескольких опер (особый интерес вызывает «Палестрина» Ханса Пфицнера) и участие музыканта в проекте The John Adams Edition, посвященном американскому минималисту. В добавление к этому – несколько инструментальных концертов и оперных гала. Согласитесь, для 47-летнего дирижера с его опытом и бурно развивающейся карьерой такой небогатый ассортимент выпущенных дисков выглядит странно. Исправить это, возможно, получится в самое ближайшее время: уже в августе Петренко займет пост главного дирижера Берлинского филармонического оркестра, одного из топовых игроков в сфере бизнеса звукозаписи. А пока – в качестве аудиопревью предстоящей большой работы – предлагается послушать Шестую симфонию Чайковского, которую Петренко исполнил два года назад, вскоре после объявления о назначении дирижера на новую должность.
Эту запись очень хочется назвать идеальной, но все же нельзя – и вовсе не по причине каких бы то ни было неточностей или излишеств, которые мог бы себе позволить Петренко, а просто потому, что не совсем понятно, о каком идеале в данном случае может идти речь: каждая запись, транслирующая работу такого оркестра, как Берлинский филармонический, не обращается к особенностям воплощения самого текста партитуры, а определяется созданными благодаря ей условиями существования этого сочинения в нынешнем контексте. С этой позиции можно сказать, что для сегодняшнего слушателя этот релиз – лучший пример того, в каком направлении движется прогрессивная академическая традиция. Петренко не хочет работать на эффектность, не хочет выкорчевывать тот самый психологизм, о котором написано в любом буклете, рассказывающем о Шестой симфонии; одновременно он не стремится и к демонстрации своего оригинального авторского замысла, который будет идти вразрез со сложившейся исполнительской практикой и восхвалять изобретательность его музыкального таланта. Вместо этого: степенность, четкость, аккуратность, направленные на редукцию всех привнесенных в эту партитуру смыслов. Отказ от подражательства и очищение всего звукового материала в пользу целостного поэтического высказывания – вот стратегия, которой пользуется дирижер.
Сразу слышно, как Петренко выводит проведение мелодии в каждом голосе, в каждом инструменте на самостоятельный уровень, что создает особое, крепкое дыхание партитуры, неразрывную ткань повествования – важное качество для выражения стиля Чайковского. Ни одной массивной кульминации или тревожного штриха до начала разработки. Все решено в строгой логике общего движения, все соразмерно форме. Течение второй части спокойное и умеренное, выполненное в том же сосредоточенно-повествовательном стиле, с впечатляющим средним разделом – растворяющимся и становящимся совершенно прозрачным. Триумфальное шествие заполняет решительностью звука, тяжеловесностью шага, а вовсе не громкостью или нервозностью движения. То же с финалом – это не надрыв исповеди, а прощальный взгляд, обращенный к слушателям, спокойный и вдумчивый жест принятия.
Это исполнение – из-за своей простоты и даже суровости – может кому-то показаться недостаточным и даже неудовлетворительным. Но именно благодаря отходу от пафосно-эмоционального, нагнетенного внешними смыслами режима исполнения его хочется слушать снова и снова, хочется стать его частью, включиться в его прочтение самостоятельно – и для этого созданы все условия.
