Пионер медитативного минимализма, 84-летний калифорниец Терри Райли выступит в Москве и Петербурге вместе с сыном Гьяном.
В Россию с концертами возвращается живая легенда — Терри Райли. Вместе с сыном Гьяном он выступит 8 декабря в Москве в культурном центре «ЗИЛ» и 11 декабря — на сцене «Лендок» в Петербурге.
Для развития музыкальной культуры Райли в XX веке сделал не меньше, чем Чайковский в 19-м столетии или Бах в эпоху Просвещения. Революционные идеи Терри Райли заложили основу для множества стилей, нашли отражение в творчестве многих других музыкантов, в том числе Стива Райха, Брайана Ино, Филиппа Гласса, Майка Олдфилда, группы Tangerine Dream, The Who, The Soft Machine и Curved Air. Композиция “In C”, созданная Райли в 1964 году, — как эссенция «Хорошо темперированного клавира» Баха, стала точкой отчета для тысяч музыкантов, которые ищут себя в гипнотизирующей простоте. “In C” — основа минимализма, произведение, вся партитура которого размещается на одном нотном листе. Исполнение “In C” всегда уникально: сколько играть каждый из 53 фрагментов, индивидуально решают исполнители оркестра. Порой музыка не заканчивается, даже когда утихнет последний инструмент. Сыграть “In C” считали за честь множество музыкантов — от неоклассиков Bang on a Can до ведомых Деймоном Албарном Africa Express. Впервые в России легендарное произведение исполнили в 1969 году в московском «Доме самодеятельного творчества». Говорят, в зале было меньше людей, чем на сцене, но зато среди них находились Альфред Шнитке и София Губайдулина.
Композитор, оказавший колоссальное влияние и на академическую, и на электронную музыку, уже полвека ищет нюансы в тишине. В музыке Райли, строгой и свободной, сосредоточенность соседствует с медитацией. Райли с благодарностью смотрит на истоки — индийские раги, балийский гамелан, африканский трайбал и довоенный джаз. В 60-е годы музыкант называл свои концерты-импровизации «всенощными полётами», и это ощущение сохраняется на его выступлениях и сейчас. Райли то играет на синтезаторах, то берётся за гигантскую мелодику, то переключается на пение раг. Последнему он научился у индийца Пандит Пран Ната, который также был учителем еще одного классика минимализма Ла Монте Янга. Главным на сцене остается рояль, на котором Рейли умудряется совмещать размеренность и свинг. При этом процесс игры у Райли фирменно медитативен: каждое его выступление — это магическое путешествие, как если бы сама природа решила поиграть джаз.
В Москве и Петербурге Терри Райли выступит вместе с сыном Гьяном, виртуозным гитаристом, унаследовавшим от отца умение превращать музыку в магические заклинания. Гьян смело обновляет музыку отца в духе новых времен, оставаясь также верен и буддийской выдержке, и спонтанности. Но кажется, еще немного — и начнется рейв и метал. По признанию маэстро, импровизации с сыном — лучшее, о чём он мог бы мечтать в своей долгой жизни: «Ничего из того, что я делал ранее, не сравнится с той интуитивной синхронностью, которая возникает у нас на сцене. Гьян предлагает гениальные контрапункты к потокам и настроениям этих произведений, постоянно удивляя виртуозностью своих насыщенных энергией музыкальных исследований. Я и представить себе не мог лучшего союза разума и духа, чем это сотрудничество».
