В середине августа в Московском международном Доме музыки прошли Дни культуры Республики Татарстан в Москве. В качестве главного действующего лица в гала-концерте, приуроченном к этому событию, выступил Госоркестр Республики Татарстан вместе со своим худруком за дирижерским пультом – Александром Сладковским. Маэстро рассказал «Музыкальной жизни» о творческих горизонтах
Йосси ТАВОР
– Александр Витальевич, с каким настроением вы и ваш коллектив открываете новый сезон?
– С будущего года впервые в истории мы будем давать свои собственные абонементные концерты в Большом зале Московской консерватории. Я не припомню, выпадало ли такое счастье какому-то региональному оркестру, кому было дано такое право… В первом концерте в октябре будем исполнять Шостаковича – те самые произведения, которые были записаны нами ранее. К этому времени они уже будут изданы и, я уверен, поступят в продажу. В декабре мы покажем в концертном исполнении «Иоланту» Чайковского. В феврале – «Жанну Д’Арк на костре» Онеггера с замечательными «Мастерами хорового пения» под управлением Льва Конторовича (мы уже делали это в прошлом сезоне, но очень хотели повторить). Сочинение невероятно масштабное и затратное, его не хочется откладывать надолго, хочется срочно вернуться к нему, тем более что в главной роли вновь выступит фантастическая Чулпан Хаматова. То есть подобралась совершенно потрясающая компания, с прекрасными солистами. А завершится абонемент Шестой симфонией Малера, которая у нас с этого года в репертуаре – я бы хотел представить ее не только в Казани, но и в Москве.
– Когда вы составляли эту удивительную и оригинальную программу, ориентировались на репертуар, который востребован у других коллективов?
– Я стремился максимально полно показать, насколько высок уровень владения разными стилями у оркестра Республики Татарстан. Любой симфонический коллектив обязан играть оперы в концертном исполнении, равно как и оратории такого масштаба, как «Жанна Д’Арк на костре», очень редко исполняемое сочинение. Это и слушателям интересно! Таким образом, в абонементе представлена русская и французская музыка – Чайковский и Онеггер, советская музыка в лице Шостаковича – это наше все, и австрийская – Малер, который тоже наше все, но с точки зрения симфонизма как такового. Это очень показательно, насколько свободно чувствует себя оркестр в таком бушующем океане музыки.
– В Санкт-Петербурге у вас тоже собственный абонемент?
– К великому счастью мы уже несколько лет находимся в постоянном и тесном контакте с Валерием Абисаловичем Гергиевым. Три сезона назад он любезно пригласил нас выступить – впервые в истории оркестр, в то время совершенно неизвестный за пределами Республики Татарстан, играл в своем абонементе в Мариинском театре. Это тоже уникальное явление, на мой взгляд. Мы начинали очень робко, хотя тоже составили интересные программы, обсуждали и согласовывали их с маэстро. Он очень серьезно и внимательно относится к репертуарной политике приглашенных оркестров, все вымерялось до микрона. Третий концерт первого абонемента проходил при аншлаге. Буквально за полгода, за три выступления в Петербурге, мы громко заявили о себе и получили приглашение продолжить сотрудничество. В следующем году мы исполняем в Мариинке Чайковского в одном концерте и Шостаковича во втором.
– Слушатели Казани не сетуют на ваши постоянные турне по России и Европе? Ведь на эти периоды они лишаются удовольствия слушать ваш оркестр.
– Мне кажется, они, наоборот, рады за нас. Если бы мы играли только в Казани, это было бы нашим тихим семейным счастьем. Наша функция и главная задача – презентация того, что является музыкальной визитной карточкой Республики Татарстан. Мы демонстрируем наш потенциал, и это повод для гордости – нашей собственной, преданных слушателей и руководства республики – лично Президента Республики Татарстан Рустама Нургалиевича Минниханова, который невероятно внимательно относится ко всем нашим вопросам, проблемам. Я думаю, что при такой поддержке мы можем спокойно взбираться на любой Эверест.
– Вы уже взобрались на симфонический Эверест с Шестой симфонией Малера в частности, да и вообще с симфониями Малера. Какие еще вершины собираетесь покорять в ближайшем будущем?
– Эта история с Малером пока не завершена: мы сыграли цикл симфоний Шостаковича, и я, конечно, мечтаю теперь сыграть весь цикл симфоний Малера, что считаю следующей творческой ступенью. Но существуют некоторые трудности с хором и солистами. Именно поэтому в следующем году я возьмусь за Седьмую симфонию. Таким образом, в копилке оркестра окажутся все инструментальные симфонии Малера.
– Совсем недавно вы дирижировали «Песнь о земле», где есть вокальная партия.
– Да, «Песнь о земле» мы тоже исполняли, но я имею в виду, конечно, Вторую, Третью и Восьмую симфонии, где нужны хор и солисты. Мы стараемся подходить к решению всех вопросов системно, и для меня очень важно все-таки одолеть весь цикл симфоний Малера. Тогда можно будет искать новую вершину для покорения, а мне видится, что это будет Антон Брукнер.
– Это ваши личные амбиции или потребность оркестра?
– Обе названные категории гармонично сочетаются. Любой организм должен расти, любой творческий коллектив обязан преследовать некую глобальную стратегическую цель, ради которой стоит жить дальше. Поэтому я ставлю и перед самим собой очень высокие задачи, постоянно осваиваю не некие разовые партитуры, а целые циклы, что тоже очень важно, так как без этой системы не может быть стройной концепции будущего. Поэтому собственные амбиции, так или иначе, благотворно сказываются на развитии оркестра. Результат виден всем.
– Вы исполняете много серьезной академической романтической музыки, которая соответствует и настроению оркестра, и вашему темпераменту, и желаниям публики. А как обстоят дела с музыкой конца ХХ – начала ХХI века? Интересны ли вам композиторы, которые творят в Казани?
– За примерами ходить далеко не надо. Совсем недавно у меня был концерт с оркестром Юрия Симонова. Я дирижировал в абонементном концерте сочинение «Небесное движение» молодого композитора Эльмира Низамова. Совершенно фантастическая партитура, невероятно интересная. Я был счастлив представить ее московской публике. Конечно, мы делаем все возможное для того, чтобы оплодотворять фантазию наших молодых композиторов. Без этого взаимодействия, без подобной обратной связи, конечно, не может и речи быть о создании новой музыки. Кстати, в Казани существует фестиваль имени Софии Губайдулиной «Конкордия». Пять лет назад в его рамках мы исполнили «Стикс» Гии Канчели. Сам композитор впервые приехал в Казань вместе с Юрием Башметом, которому и посвящено это сочинение. Мы также исполняли в Казани и Пятую симфонию «Воскрешение мертвых» Алексея Рыбникова, проводили авторский вечер нашего друга Александра Чайковского. В программе были его сочинения, в том числе Третья симфония, посвященная знаменитому детскому врачу Леониду Рошалю. Леонид Михайлович присутствовал в зале, и это было знаковое событие. И, конечно, София Губайдулина… Пять лет назад в свой 80-летний юбилей она была приглашена мной в Казань, благословила и позволила мне назвать фестиваль «Конкордия» ее именем. И дай ей бог многие лета. Фестиваль процветает. Каждую осень мы занимаемся экспериментами, показываем казанским меломанам возможности оркестра не только в классическом репертуаре и в привычном амплуа, но демонстрируем совершенно уникальные горизонты, до которых нам самим еще расти и расти.
– Как вы работаете над партитурой? Изучаете ли эпоху композитора, события того времени, пользуетесь ли соответствующей литературой?
– Этот процесс невозможно унифицировать. Не могу сказать, что у меня есть индивидуальный принцип или некая собственная схема изучения партитуры. Я, конечно, в первую очередь воспринимаю музыку эмоционально, насколько она глубоко меня самого трогает. Это главный критерий выбора сочинения, которое я хотел бы исполнить. Прелесть профессии в том, что ты постоянно познаешь что-то новое, все время что-то открываешь для себя. Всю музыку познать невозможно, но к этому надо стремиться. Поэтому первое, с чего вообще начинается и зарождается эта работа или тот самый эффект вхождения в роль, – это, конечно, эмоциональное восприятие той или иной партитуры.
– А оглянуться назад, какими записями вы больше всего гордитесь?
– Сложный вопрос… Я всех их люблю и отношусь к ним как к детям. Но, наверное, Малером горжусь в большей степени, поскольку для меня это исполнительская вершина симфонизма. А по поводу Дмитрия Дмитриевича пока ничего не могу сказать, но уверен, что это тоже будет невероятно интересно.
– Какие задачи в жизни оркестра первостепенны, помимо освоения нового репертуара?
– У меня 120 музыкантов и еще около двадцати человек, обеспечивающих нашу творческую жизнь. Это огромная забота, невероятная ответственность, Конечно, самое главное для меня, чтобы этот оркестр, который мы семь лет назад начали собирать вручную, процветал, и каждый музыкант чувствовал себя уверенно, насколько это возможно. У каждого должно быть время на творчество, репетиции, саморазвитие, самореализацию. И только в такой атмосфере внутри коллектива можно рассчитывать на дальнейшее интенсивное развитие в позитивном направлении.
