События
Михаил Плетнёв выходит на сцену медленнее, чем его шустрые коллеги, зато и послевкусие остается долгим. Так и на этот раз: вещи Сен-Санса и Скрябина, сыгранные в день открытия, остались в ушах – благо оркестр играл безо всякого послеотпускного синдрома, четко и ладно.
Плетнёв обычно предпочитает исполнять хрестоматийные вещи, поэтому программу открытия можно счесть состоящей из редкостей. «Пляска смерти» Сен-Санса прозвучала изящно и светло, разве что ксилофон и перестроенная на тритон скрипка Алексея Бруни внесли долю макабра. Миша Майский исполнил Первый виолончельный концерт Сен-Санса так проникновенно и свободно, что благодарная публика не захотела отпускать его без биса и была награждена густохроматической Сарабандой из до-минорной Сюиты Баха.
Первую симфонию Скрябина кроме Плетнёва мало кто играет, и эту партитуру, хранящую следы всевозможных влияний – от Вагнера до Танеева, мы уже у Плетнёва слышали. Он снова провел ее, с неафишированным упоением, наизусть – и впрямь это, наверное, одно удовольствие – показывать вступления солистам оркестра, играющим с таким смаком и мастерством. В финале Скрябин присоединяет к оркестру хор (капелла Юрлова) и солистов (меццо-сопрано Полина Шамаева и тенор Юрий Ростоцкий), чтобы воспеть отнюдь не Бога, а дело, творимое человеком, – искусство. Почему не воспринять такой пафос с добрым юмором? Исполнение Плетнёва, светлое и спокойное, вполне соглашалось с таким вариантом оценки.
Во втором концерте фестиваля место за дирижерским пультом занял Михаил Шехтман (ранее бывший Михаилом Антоненко), под чьим руководством оркестр играл так же почтительно и отзывчиво, как и с шефом. Героиней концерта была Юлия Лежнева, одна из наших лучших барочных певиц, теперь успешно расширяющая свой репертуар. Отлично получилась у нее, например, такая редкость, как концертная ария «Infelice» («Несчастная») Мендельсона из нескольких разделов, где нашлось место и горестной тоске, и виртуозной бравуре. Приветливая артистка всегда замечает, когда кто-то из ее партнеров играет хорошо, и даже делает одобрительные знаки публике – а Татьяна Поршнева сыграла соло скрипки так чисто, как редко услышишь у оркестровых концертмейстеров. Арии Россини из «Девы озера» и «Зельмиры» стали демонстрацией отменной вокальной техники, как и ария «Laudamus te» Моцарта. Отдохнуть от колоратур позволила проникновенная «Ave Maria» Шуберта.
Вокальные номера, как водится, перемежались с оркестровыми, и в них Михаил Шехтман выдал целое дирижерское портфолио. Если увертюры к «Эгмонту» Бетховена или «Сороке-воровке» Россини слушаются в качестве разогревающих или промежуточных номеров вполне конвенционально, то исполнить в ходе вокального концерта Адажиетто из Пятой симфонии Малера или финал Четвертой Чайковского – вызов всем стандартам.
Еще одним вызовом стало бисовое «третье отделение», где Российский национальный оркестр сузился до барочного состава и получил в добавление гитару. Юлия Лежнева спела то, что выходит у нее особенно блестяще, – арии барокко: виртуозную арию из «Гризельды» Вивальди, божественно медленный хит Генделя «Lascia la spina» и снова бравурную арию из «Артаксеркса» Броски.
В следующих концертах фестиваля выступят Владислав Лаврик в качестве дирижера – не только с оркестром, но и с джазовым квинтетом Игоря Бутмана, Плетнёв проведет Одиннадцатую Шостаковича и «Пер Гюнта» Грига (то и другое не в первый раз), а на закрытии компанию Плетнёву в Первом концерте Шостаковича составит Люка Дебарг. Закончится фестиваль «Симфоническими танцами» Рахманинова, предлагаю послушать их вместе.
На верхнем фото: Как всегда Юлии Лежневой прекрасно удались арии барокко
