События
В Екатеринбурге состоялось центральное из череды событий, которыми Уральская консерватория отметила свое 85-летие. Здесь поставили «Сорочинскую ярмарку» Мусоргского – крайне редко идущую на сценах последнюю оперу великого композитора, имя которого, кстати, носит вуз. Символично и то, что 40 лет назад консерваторская оперная студия стартовала именно «Сорочинской ярмаркой»: еще один юбилейный повод вернуться к партитуре с драматичной судьбой. Ну и, конечно, случай устроить своего рода парад достижений уральской оперной школы, которой есть чем гордиться. Достаточно посмотреть резюме многих ведущих солистов и дирижеров музыкальных театров России и мира – мы увидим там строчку «окончил Уральскую консерваторию».
На самом деле, «Сорочинская ярмарка» – то, что доктор прописал для студенческой сцены. Для «Бориса Годунова», тем более для «Хованщины» нужны грандиозные постановочные ресурсы, особенно хоровые. Таковых нет даже у столичных консерваторий. «Сорочинская ярмарка» по исполнительскому составу намного скромнее – но и она непростой орешек. Композитор не успел поставить в сочинении точку: остался в эскизах почти весь заключительный, третий акт. Так что всякому постановщику предстоит решать: какую из многочисленных редакций (Кюи, Лядова и пр.) выбрать. Уральцы остановились на версии музыковеда Павла Ламма, восстановившего клавир третьего действия, и композитора Виссариона Шебалина, доведшего эту заготовку до полной партитуры.
Но главное – войти в сам строй музыкальной мысли композитора в пору вершинного ее расцвета, когда произошел практически полный отказ от традиционных оперных форм. Верность проникновения в этот стиль оркестр под управлением Сергея Царегородцева показал уже во вступлении, озаглавленном «Жаркий день в Малороссии» и представляющем, конечно, развитие идеи «Рассвета на Москве-реке» из «Хованщины». Только здесь еще больше пленэра и солнца, и совсем нет мрачной обреченности, составляющей доминантный образ той народной музыкальной драмы. Может быть, в самые первые моменты я ощутил некоторую нехватку звуковой массы – надо понимать, что оркестровая яма небольшой учебной сцены просто не в состоянии вместить в себя полный симфонический состав со всеми его атрибутами. Так, в нынешнем варианте пришлось отказаться от тубы – однако классическая партитура всегда имеет запас прочности, и при соответствующей отдаче играющих изъян удастся компенсировать, говоря по-суворовски, не числом, а умением. Именно так заиграли уральцы, и уже до конца я ни разу не поймал себя на ощущении недостаточной плотности звуковой атмосферы. Притом – какое разнообразие красок, от нежной воздушности вступительных тактов до жесткой меди и адски хохочущих деревянных духовых в сцене сна Грицько, для которой Мусоргским переработана его симфоническая картина «Ночь на Лысой горе»!
Понимаю, что набрать солистов на такие непростые партии только из студентов проблематично. Но тут постановщики превратили потенциальную слабость в преимущество – решением позвать в спектакль не только тех, кто учится сейчас, но и тех, кому консерватория уже дала путевку на большие сцены. Так, подтвердили свой высокий вокальный и актерский класс солист Театра мюзикла Екатеринбургской детской филармонии Алексей Глухов (Кум), солист Свердловской филармонии Алексей Петров (Цыган и Чернобог). Плутовское обаяние своего сладкоголосого героя передал солист местной Музкомедии Владимир Фомин (Афанасий Иванович).
Но настоящим стержнем спектакля стала пара Гарри Агаджанян (Черевик) – Надежда Бабинцева (Хивря). Тут на многосторонность образов (властность и пугливость, суровость и кокетство), на богатство партий (кажется, Мусоргский любит этих героев больше других, написав для них самые великолепные соло и диалоги) наложилось высочайшее мастерство обоих артистов. Агаджанян, с которым удалось потом немного пообщаться, прав: бас расцветает после сорока, и я помню, как несколько лет назад его Альфонсо в спектакле Пермской оперы «Так поступают все женщины» показался на волосок недотягивающим до харизмы этого образа ловкого интригана и сводника. Сегодня же в роли отца Параси 42-летний Гарри продемонстрировал и густую сочность тембра, и громадное богатство эмоциональных красок, и точное чутье не просто русского оперного слова, но безошибочно смоделированного в нем малороссийского колорита. А ведь Гарри родом из Еревана, и в обычной ситуации армянский акцент в его речи хоть и легок, но заметен. На сцене же – актерская виртуозность, которую осмелюсь сравнить, ну например, с феноменальным даром перевоплощения у Армена Джигарханяна!
Что до Надежды Бабинцевой, обладательницы «Золотой Маски», то она лишь подтвердила для меня свой высокий класс, который знаю по самым разным ее ролям, от Иоанны д’Арк в «Орлеанской деве» Чайковского в Башкирской опере до нацистки Лизы в «Пассажирке» Вайнберга и Маши в «Трех сестрах» Этвёша на ее родной сцене Уральской оперы. Притом для Надежды (тоже по ее признанию) это чуть ли не первый опыт вхождения в «возрастную» роль, когда приходится не столько подхлестывать в себе темперамент, сколько, наоборот, умерять – чтобы сыграть женщину солидную, а, впрочем, с таким бабьим бесом внутри, что выглянет на минуту наружу – любой Кармен мало не покажется.
Симпатично выглядели рядом с мастерами немногочисленные представители сегодняшнего студенческого племени среди солистов – Диана Белозор (Парася) и Андрей Денисов (Грицько). А уж старались – это с гарантией, и надеюсь, в будущем Диане удастся придать настоящую точность своей интонации, а голосу Андрея – набрать нужную звуковую силу.
Ну и, заверил меня дирижер Сергей Царегородцев; сцена, которую мы наблюдали на нынешнем представлении, была полна будущих потенциальных исполнителей всех названных партий. Пока эти студенты-вокалисты поставлены в сценический хор, но в течение учебного года обязательно выступят и как солисты.
Воспользуюсь случаем сказать доброе слово о хормейстере Владимире Завадском вкупе с его питомцами – студентами хорового отделения, на этот раз составившими тот хор на галерее, что эффектно раздвинул звуковое пространство в уже упомянутой сцене сна Грицько.
Вообще, постановка уральцев, при всей понятной ограниченности ресурсов, – это именно спектакль, со вполне атмосферными декорациями и просто роскошными этническими костюмами авторства Дарьи Бочкарёвой.
Еще об одной детали необходимо сказать: Мусоргский не только присутствует в зале через сочиненную им музыку, но и… выходит лично на сцену. Корни этой персонализации, признался мне режиссер-постановщик Павел Коблик, – еще в 1980-х годах, когда он проходил ассистентуру-стажировку в ГИТИСе у Георгия Ансимова. Уже тогда поразило – как тяжело больной Мусоргский находил в себе силы, чтобы в последнем сочинении насытить партитуру таким количеством света, любви, юмора? Так родилась идея – вывести на сцену фигуру без пения в том самом образе, который запечатлел Репин на знаменитом предсмертном портрете Модеста Петровича. У уральцев композитор (в исполнении Александра Гурвича) сперва лежит на больничной кровати в тишине, размеряемой только сухими звуками метронома, но постепенно пространство вокруг него (на самом деле – в его воображении) начинает заполняться музыкой и действием. Иногда он и сам в него включается, не чураясь даже помощи в перестановке декораций, а в сцене кошмара словно отмахиваясь от наступающих видений. В конце же замирает окончательно, когда последний аккорд его последней оперы умолкает, и остается только метроном вечности.
«Сорочинская ярмарка» – семнадцатая за последние пятнадцать лет работа оперной студии. Пять из этих постановок – оперы, которые никогда ранее не шли в регионе. Четыре постановки удостоены премии СТД России имени Бориса Покровского, две – одноименного диплома. Четыре отмечены премиями губернатора Свердловской области, столько же поставлены на губернаторские гранты, выигранные в тендерах. Это «Севильский цирюльник» Россини, «Франческа да Римини» Рахманинова, «Белые ночи» екатеринбургского композитора Евгения Кармазина и вот теперь «Сорочинская ярмарка».
В планах текущего сезона – «Дон Паскуале», «Богема», «Тоска», возобновление «Евгения Онегина», «Зори здесь тихие» к юбилею Победы.
А в будущем, мне кажется, совершенно реально предложить «Сорочинскую ярмарку» в афишу всероссийского фестиваля «Видеть музыку», в котором с недавнего времени участвуют и студенческие коллективы.
