Гремят ли взрывы в Хаддерсфилде

Перформансом Iced Bodies Вудс и саунд-художник Спенсер Топел пересказали знаменитое Fluxus-представление виолончелистки Шарлотты Мурман из США. В 1972 году полностью обнаженная Мурман в The Roundhouse в Лондоне много часов кряду пилила плексигласовым смычком полноразмерную ледяную виолончель, пока та не растаяла. Об этом интересно читать в подробном фестивальном каталоге, но само действие вряд ли было захватывающим: из сопротивления льда и оргстекла много акустических звуков, кажется, не выжмешь, партитуры нет, нарратив сведен до демонстрации хрупкости тел. Зато какая история: прорывное искусство в исполнении женщины, пощечина консерваторам (в 1976-м Мурман за нагой перформанс арестовали), да и, в конце концов, просто рискованное для здоровья дело.

Американцы Вудс и Топел интерпретировали первоисточник как прилежные отличники от современного искусства. Потенциально дискомфортный шумовой фон они подчинили хореографически выверенным движениям, от единичных ударов Вудс перешел чуть ли не к садистской, ледяной жестокости – и в ответ тут же получил крещендо укутанных в электронику звуков. Это красивый и увлекательный перформанс с плакатным высказыванием об актуальной социальной проблематике: десятилетиями медиа выставляли афроамериканцев скрытой угрозой, из-за чего они чаще белых сталкиваются с физическим и ментальным насилием (прямо передо мной в аэропорту Манчестера визовый офицер не пропускал черного парня со словами: «А ты точно уедешь из Британии?»). Это искусство безопасно, охотно поддается толкованию и будто бы произведено из готовой культурологической формы – как и многие другие события фестиваля современной музыки в Хаддерсфилде.

От HCMF к hcmf//

Huddersfield Contemporary Music Festival основал музыковед и композитор Ричард Стейниц в 1978 году, когда «куратор» было новым словом, а о кураторстве в музыке не говорили вовсе. За двадцать три года во главе фестиваля в 150-тысячный промышленный город в графстве Уэст-Йоркшир он пригласил в композиторские резиденции Карл­хайнца Штокхаузена и Джона Кейджа, Терри Райли и Стива Райха, Луи Андриссена и Брайана Ино. Его книга об истории первых тридцати трех годах фестиваля вышла с подзаголовком Explosions in November («Взрывы в ноябре») – и его вряд ли можно назвать художественным преувеличением.

Несмотря на то, что Хаддерсфилдский фестиваль современной музыки – один из крупнейших в мире, – он так и остается результатом ручной работы одиночек-­энтузиастов. За 41 год в суровых викторианских и бруталистских зданиях Хаддерсфилда так и не появился стандартный для западных исполнительских искусств black box (найти для него место обещают в ближайшие годы). Ратуша города в 2019 году выделила фестивалю смешные тридцать тысяч фунтов – при том, что он шел без пауз с 15 по 24 ноября, два уикенда и всю неделю между ними, и привлек десятки иностранных специалистов и фанатов новой музыки.

В постоянной команде нынешнего арт-директора фестиваля Грэма Маккензи – он возглавил его в 2006-м и сразу же стилизовал название в хипстерскую аббревиатуру hcmf// – всего четыре человека. В этом году они придумали и организовали более полусотни событий – концерты, перформансы, театрализованные действия, лекции, воркшопы, инсталляции и выставку, – на которых академические звезды делили компактные сцены с гениальными дилетантами.

Музыка

У hcmf// нет стержневой идеи. В 2006-м, желая встряхнуть высоколобый академический фестиваль, Маккензи забил программу импровизаторами. На следующий год он привез в Хаддерсфилд кучу саунд-­инсталляций. На этом подобие всеобъемлющих концепций закончилось. В 2019-м здесь творилась прекрасная неразбериха, которую как нельзя лучше показала программа понедельника 18 ноября: шоукейс-дня, до ночи заполненного двумя десятками бесплатных концертов длительностью 30–40 минут.

Где-то рядом с импровизацией титулованного фри-джазового саксофониста Джона Бутчера был концерт Филипа Томаса, одного из крупнейших знатоков музыки Мортона Фелдмана (он сыграл его редкие пьесы для танцев и кино). На сцене городской ратуши потрясающий концерт дал молодой дуэт GBSR – чуть ли не подсознательный контакт перкуссиониста Джорджа Бартона и пианистки Сиван Рис уместно сравнивать со взаимопониманием в передовых джаз-бэндах времен Майлза Дэвиса. Под вечер были и оглушительный гитарно-басовый дрон (дуэт Super Luminum), и психоакустический электронный сет (Томас Анкерсмит). Перформативную антитезу выдали местные студенты в составе edges ensemble – они показали скучный хэппенинг по инструкции Йоко Оно. В пространстве рынка нашлось место и для бессмысленного совместного действия: композитор Сильвия Розани приглашала всех желающих пошуметь с помощью подзвученных металлических листов. И это даже не половина всех событий одного длинного дня.

Композитором-резидентом этого hcmf// была Ханна Хартман из Швеции. Для фестиваля она сочинила и сама исполнила «Hurricane Season» – чудесную вещь, похожую на абстрактный мультфильм. На небольшом поле бумажного листа, видео с которого проецировалось на стену, она с помощью магнита манипулировала металлическими безделушками и железной стружкой. В самый ответственный момент – когда кучка саморезов противостояла круглой шайбе – для акустического эффекта в ход пошла лопающаяся с громким и резким пшиком взрывная карамель. Используя кейджевские методы, Хартман не шутит и не иронизирует, а выводит незначительные вещи и звуки из практических рамок – и создает взвинченную микроскопическую драму предметов.

И концерты Хартман, и вообще большое шведское присутствие в программе, вероятно, обусловленное партнерами фестиваля, обозначили лишь один из крупных нарративов hcmf//. Тут хватало и вполне исторических событий. Например, впервые чуть ли не за сорок лет всемирно известный театральный режиссер и композитор Хайнер Гёббельс сыграл импров-концерт с саксофонистом Джанни Геббиа – очень последовательная, взвешенная и немного старомодная импровизация восхитила 81-летнего Стейница, который ходил почти на все дни фестиваля.

Были и крупные премьеры. Великолепный ансамбль London Sinfonietta исполнил New Work Георга Фридриха Хааса (название не врет, это фирменная микротоновая текучка Хааса без откровений), а через день давали мировую премьеру сочинения Grounds of Memory ключевого композитора Wandelweiser Юрга Фрая – со стихами поэтессы Эмили Дикинсон у него получилась очень сентиментальная оперная музыка. Увесистую точку в hcmf//–2019 поставил громкий и бурлящий полуторачасовой электроакустический джем во главе с выдающимся британским саксофонистом-импровизатором Эваном Паркером.

Тем не менее музыкальные откровения фестиваля будто бы выскользнули из категорий и направлений. Где-то посреди недели шведский ансамбль Skogen впервые исполнил новое часовое сочинение своего основателя Магнуса Гранберга: по-фелдмановски разряженную и негромкую, но при этом очень теплую музыку, которая будто бы имитирует хрупкие текстуры северного пейзажа (за день до премьеры музыканты побывали в студии, так что чуть позже стоит поискать запись на стриминговых сервисах). Рядом был концерт Ирмина Шмидта: в молодости он ходил на курсы Штокхаузена, но тоталитарной зауми учителя предпочел личные неинституциональные музыкальные поиски и прославился как клавишник великой краут-рок-группы Can. В бывшей Церкви Святого Павла он сыграл свои атональные клавирштюки, вескость каждого звука которых намертво впечаталась в незатейливую простоту композиций.

***

Российские академические фестивали ставят вопросы, своим масштабом взывающие к исторической существенности. На прошедшем недавно «Московском форуме» среди названий концертов были: «Локальное – глобальное», «Eroica – Erotica. Конструкция и деконструкция чувств». Фестиваль «Другое пространство» под управлением Владимира Юровского сосредоточился на вопрошании о новой и новейшей истории: разные музыкальные современности здесь сравниваются и обобщаются параллельно с заполнением самых явных дыр в кругозоре российского слушателя современной музыки.

За пару недель до старта на самом видном месте сайта hcmf// стояла новость о том, что уже в этом году 52 процента произведений во всех программах написаны женщинами, а в скором времени фестиваль запустит инклюзивные проекты для женщин и гендерных меньшинств. Это не художественная проблема, но и хаддерсфилдский фестиваль уже не цепляется за ультимативные исторические позиции искусства: здесь решаются вопросы культуры, а не истины. Академические рамки hcmf// все еще очевидны из-за могучей инерции университетского знания, но его будущее – в социальных переменах. И этот фокус, вероятно, сохранит за ним репутацию одного из самых прогрессивных фестивалей новой музыки в мире.