Не на небе – на земле

Щедрин, придумавший много нового, но стопроцентно вписанный в традицию академической музыки, стал «своим» для молодого хореографа, выпускающего новые спектакли, но принципиально настаивающего на использовании языка классического танца. Союз хореографа и музыки оказался счастливым – разумеется, для этого много сделал и оркестр театра, ведомый Артемом Макаровым. Музыканты точно почувствовали стиль – эти маленькие шуточки, эти приключенческие мотивы, эту тихую лирику, аккуратно вписанную в бодрый и веселый сюжет.

Итак, действие начинается в московской квартире – квартире, что важно, съемной. Обитающий в ней Иван (Сергей Бикбулатов, во второй день сам Иван Васильев) приходит с магазинным пакетом, выставляет на столик продукты, мельком взглядывает на портрет любимой девушки и тут же выдает маленький танцевальный монолог. Монолог этот – представление героя, в котором играют силы молодецкие – нафарширован привычными для Васильева трюками. Потому органично смотрится для самого Васильева, но становится серьезным испытанием для местного премьера: Бикбулатов по формату гораздо более «принцевый» танцовщик, чем Васильев, который своих принцев делает воинами и революционерами в танце. Потому Бикбулатову более привычно длить линию и любоваться ею, чем изьясняться короткими фразами, в каждую из которых вставлен какой-нибудь сложный технический элемент. Так, Иваны на премьере получились разными: стопроцентно уверенный в себе Васильев и несколько раздраженный, пытающийся разобраться со своим текстом (равно и с тем, что творится в жизни героя) Бикбулатов. Оказалось, что можно и так и так: у спектакля есть достаточный для этого объем. При этом в программке заявлены еще три исполнителя главной роли – соответственно, есть шанс, что зрителям представят и другие версии персонажа.

В первой же сцене Ивана ждут испытания: ему наносит визит хозяин квартиры, Федор Николаевич Спальник, желающий получить арендную плату. Денег у героя в данный момент нет, ситуация ему очень неприятна – и понятно, что мы видим сцену его глазами. Спальник (роль блестяще сыграна и станцована как Тагиром Тагировым, так и Андреем Брынцевым) – извивающееся существо с вкрадчивыми и мелко-суетливыми движениями. В дальнейшем – когда действие перенесется в сказочные пространства – он, разумеется, окажется царским Спальником, втайне мечтающим о троне и вползающим на этот трон с плотоядной улыбкой на губах. В сказке проявится сущность каждого персонажа – но я забежала чуть вперед, вернемся в съемную квартирку.

Ивана выручает пришедшая его навестить Маша Царёва (Лилия Зайнигабдинова, затем Валерия Исаева) – та самая девушка, чей портрет стоит у него на столике. Она «убалтывает» Спальника, потерявшегося от того, что его гладит по плечу такая красавица, и аккуратно выставляет его. У Ивана и Маши есть время для любовного адажио – и это адажио в героической советской традиции, когда девушка то и дело взлетает вверх на высокой поддержке, для персонажа – счастье носить ее на руках. Тут же приходят приятели – Конёк (Артем Доброхвалов, затем Шота Онодэра) с Жар-птицей (это прозвище Светы Жаровой; роль досталась Софье Гаврюшиной и Гульсине Мавлюкасовой), но долго потусоваться компании не судьба: гневный отец Маши, Алексей Петрович Царёв, полковник в отставке (Айдар Валеев, затем Ильдар Маняпов), является за своей дочерью и разгоняет вечеринку. Оставшийся в одиночестве Иван рушится на диван спать – ну и тут, разумеется, переносится в сказочное королевство, где все знакомые становятся персонажами этой сказки. Полковник Царёв – разумеется, Царь. Дочка его – Царь-девица (и вместо современного платьица ей выдан наряд замечательной красоты). У Конька появились ушки и эффектный хвост (и отличное, изобретательное по тексту, соло), Жар-птица, понятное дело, явится в нужный момент в силе своей и славе, Спальник приобрел… кажется, шелковую пижаму (хотя вроде бы Спальник – не тот, кто спит, а тот, кто заботится о царской спальне и не только о ней). И только Иван ходит по своему сну в той же самой майке – и задумчиво почесывает затылок, когда надо решить какую-­нибудь сложную задачу.

Мастерство Васильева – сочинителя танцев, а не только исполнителя их – растет, и с точки зрения именно постановочной наиболее интересны те персонажи, которым предложен не «васильевский», а специально придуманный для них, сделанный не в силовой манере танец. Два братца (Данила Алексеев и Ильнур Зубаиров) получают пластику потешно-клоунскую – и замечательно смотрятся в ней. Для любого балета, жестко ориентирующегося на традицию русской классики, обязательна картина явления женского кордебалета – и вот вам, пожалуйста, под восхищенный «ах!» зрителей из тумана выплывают танцовщицы в расписных пачках. Отлично придумано трио Огненной кобылицы и ее дочерей (Софья Доброхвалова, Разиля Мурзакова, Амина Халикова; на следующий день главной в троице стала Софик Хачатрян, «дочери» не изменились). Васильев влил в их танец неяркую, но отчетливую восточную интонацию – и сказка, все время напоминающая о том, что она – сон сегодняшнего московского парня, – в секунду превратилась в сказку-сказку, завораживающую именно своей «нездешностью».

Чтобы зрители совсем не «улетали» в прекрасный вымысел, второй акт начинается снова в квартирке, где Иван спит на диване. Но грань волшебства перейдена: вокруг героя кружит и извивается четверка демонообразных персонажей, которые в программке названы «помехами» – видимо, так герой представляет себе все то, что мешает ему соединиться с любимой девушкой. Впрочем, реальность тоже входит в сон – Спальник появляется у царского трона с пылесосом. Сюжет меж тем движется вперед и стремится к финалу – а в последних сценах, понятное дело, обязательны котлы с надписями «вода», «молоко» и «кипяток». Все как в сказке: пожелавший омолодиться Царь прыгает в котел с кипятком вслед за Иваном – но балет все же менее кровожаден, чем ершовская сказка. (К тому же – Иван ведь не может желать такой участи отцу своей девушки, даже если отец его очень не любит?) И в следующей сцене мы видим мокрого Царя и Спальника, уныло собирающего лужи, – это история только о позоре, а не о смертоубийстве.

В реальности тоже все будет хорошо: Ивана разбудит сбежавшая из-под отцовской опеки Маша, и у них снова будет адажио, где балерина почти не будет приземляться, так и будет переходить с одной нежнейшей поддержки в другую. И вдруг явится папа, решивший смириться с выбором дочери, – и благословит парочку. А чтобы мы точно знали, что у героев больше нет никаких проблем, либретто уточняет, что отставной полковник зовет будущего зятя жить в их квартире. Честное счастье в манере 2019 года (без всяких там ипотек). Впрочем, главное – как Иван да Марья друг на друга смотрят, и как уютно она сидит у него на плече. Финал действительно счастливый.