События
Площадка «DKRT» (в быстрой речи горожан – «Декарт») – экспериментальное театральное пространство, расположенное в бывшем Дворянском собрании, в центре Нижнего Новгорода, на пешеходной Большой Покровской улице. В ХХ веке это здание с колоннами побывало и домом культуры, и военным госпиталем, и детским садом – и вот сейчас в зале, где 106 лет назад приветствовали Николая II, выставляются в небольшой партер стулья и работают театральные люди. Именно эту площадку – отсылающую к истории, но сегодня занятую постановками, устремленными в будущее и не вмещающимися в формат стационарных театров, выбрала команда фестиваля «Территория», чтобы показать новый проект арт-лабораторий.
Эти самые лаборатории (что поддерживаются компанией «СИБУР» и были бы без нее невозможны) возникающие «с нуля» спектакли в разных городах и образовательные программы рядом с ними. За три года, что существует проект, арт-лаборатории прошли в восьми городах – а результатом пермской лаборатории стал спектакль настолько впечатляющий («Закрой мне глаза», где песни композиторов XVII-XX веков превращала в танец хореограф Анна Абалихина – и оперные артисты двигались наравне с танцовщиками), что получил номинацию на «Золотую маску» – 2020. В Нижнем Новгороде спектакль оказался тоже на стыке жанров: и опера (за музыку отвечала барочная капелла «Золотой век» под управлением Александра Листратова) и кукольный театр (Театр «Трикстер» – то есть Вячеслав Игнатов и Мария Литвинова).
«Трикстер» возник в 2010 году (до того его основатели работали в знаменитом московском театре «Тень», где, как известно, функционирует Большой Королевский Академический Народный Театр драмы, оперы и балета) и успел прославиться оперой «Путешествие в страну джамблей», где дети и их взрослые с восторгом путешествовали по пермской опере, рассматривая сложных и изысканных кукол. Теперь на спектакль некоторые родители тоже взяли детей – ну, кукольный же театр. Неизвестно, многое ли младенцы поняли («Дидона и Эней» Перселла – история все же не детская), но смотрели и слушали не отрываясь.
Потому что им был предъявлен спектакль замечательной красоты. В зале была выстроена игрушечная «сцена-коробка» – с задниками, с кулисами, со «спецэффектами». Не такая маленькая, как в Лиликанском театре (там, помнится, в балете «Смерть Полифема» на сцене помещалась только стопа танцовщика) – в эту сцену все-таки могли войти живые артисты. Но казались они гигантами – или, быть может, богами, держащими в руках судьбы героев-кукол. И наряды певцов и собственно куклы более всего походили на конструкции из бумаги – с тысячей перегибов и теней, неожиданных углов, узорчатых вырезов. Это был как будто домашний театр – словно кто-то решил рассказать своим детям историю из греческих мифов и в ход пошли ножницы и белоснежные листы бумаги. Вот только этот «кто-то» должен был быть большим художником, потому что сложность конструкций вполне отвечает барочной традиции, где ничего не было просто. И художники театра «Трикстер» – Ольга и Елена Бекрицкие – звания больших художников безусловно заслуживают.
Спели «Дидону и Энея» четыре артиста. Роли Дидоны и Колдуньи достались Анастасии Бондаревой, Белиндой, Первой дамой и Второй ведьмой стала Любовь Шаромова, Духом, Первой ведьмой и Второй дамой Екатерина Либерова, а Энеем и Моряком – Евгений Скурат. В образовательной программе, что прилагалась к спектаклю, была лекция музыковеда Ильи Кухаренко, и он предположил, что в XVII веке при первом исполнении «Дидоны и Энея» в школе для девочек в Челси роли также могли «сдваиваться» – и уж точно мужчина-исполнитель был только один (а сколько их могло быть в женской школе?). Квартет безупречно воспроизвел перселловские вокальные кружева; работа с куклами далась чуть сложнее – на первом представлении не все артисты свободно управлялись со своими игрушечными подопечными. Куклы должны были воспроизводить условные жесты барочного театра – а из-за того, что исполнители нервничали и иногда торопились, движения игрушек становились слишком живыми. Что придавало спектаклю свое обаяние, но вряд ли было запланировано постановщиками. Впрочем, не сомнений, что в процессе эксплуатации спектакля люди и куклы начнут сотрудничать в большей степени.
Авторы проекта выбрали исполнение на русском языке – что упрощало понимание для аудитории (особенно детей), но приводило к воспроизведению неизбежных потерь и смысловых подмен при переводе. «Сегодня он умрет, а город вспыхнет завтра» поют ведьмы – хотя вообще-то речь идет о смерти Дидоны, а не Энея. Но угловатые волны, мерно поднимающиеся из-под сцены. Но волны на заднике, в которых ныряют русалки. Но безжалостное вращающееся солнце. Но торжествующе размахивающие флагами ведьмы. Но Перселл – кукольный и достоверный, как никогда. Час чистого счастья в Нижнем Новгороде. Впрочем, «Территория» обычно привозит в Москву результаты своих арт-лабораторий – так что и у столичных жителей, будем надеяться, есть шанс увидеть эту восхитительную игрушку.
