Да пребудет с вами Уильямс

В далекой Галактике добро наконец-то сокрушило всех главных злодеев. Обращен в прах специально воскрешенный ради эффектного финала темный лорд ситхов Палпатин. Вернулся на сторону света наследник Дарта Вейдера, племянник Люка Скайуокера – Кайло Рен; пожертвовав собой, он спас протагониста трех последних фильмов – Рей, внучку Палпатина. Сопротивление добилось объединения всех восставших сил Галактики. Не за горами тот день, когда новое поколение джедаев встанет на страже мира.

Концовка привела в восторг одних и стала полным разочарованием для других. Критики и поклонники киносаги упрекали съемочную команду во всех грехах: в нарушении логических связей между частями трилогии, сценарных нестыковках и прочих недочетах. Кассовые сборы также не в пользу «Скайуокера»: самый ожидаемый в 2019 году продукт студии Disney мог бы претендовать на более солидную сумму, а пока занимает место аутсайдера, пропуская вперед двух своих предшественников – «Звездные войны. Пробуждение силы» (2015) и «Звездные войны. Последние джедаи» (2017). Тем не менее достоинством всей киноэпопеи остается музыка Джона Уильямса. Рекордсмен по числу номинаций на «Оскар» (выдвигался 52 раза), Уильямс и теперь оказался в списке претендентов на золотую статуэтку.

За четыре десятилетия существования вселенной «Звездных войн» Уильямс написал порядка двадцати пяти часов экранной музыки. В истории киноиндустрии не было и вряд ли в ближайшем будущем появится другое столь же масштабное симфоническое сопровождение. Партитуры к девяти фильмам о событиях в далекой Галактике, взятые в целом, подобны симфоническому циклу – бетховенскому, брукнеровскому или малеровскому. Самому Уильямсу такое сравнение кажется не вполне уместным и даже кощунственным, но лестным: «Мне нравится идея – завершить долгое путешествие по фантастическому миру джедаев и ситхов работой под номером “девять”. Теперь я смогу взять паузу».

В 1977 году музыка первых «Звездных войн» так же, как и сам фильм, имела оглушительный коммерческий успех: 75-минутный двойной альбом разошелся тиражом более четырех миллионов копий, став самым продаваемым в истории звукозаписи симфонической музыки. Уильямсу удалось невозможное: доказать, что такой значимый канон «золотого века» Голливуда, как симфонические киноопусы, все еще актуален, а пришедший из академической среды композитор не только может повысить эстетическую ценность массового кинопродукта, но также обойти конкурентов – популярных исполнителей. Как следствие, с конца 70-х и в последующем десятилетии количество оркестровой музыки в американском киномейнстриме существенно возросло.

Работая над синопсисом «Звездных войн», Джордж Лукас рассчитывал на то, что музыкальный ряд картины составят фрагменты из симфонической сюиты «Планеты» Густава Холста, а также произведений Вагнера и Равеля, однако Джон Уильямс сумел убедить Лукаса отказаться от использования уже существующего материала в пользу оригинального музыкального сопровождения. Композитор был уверен, что новая музыка – залог стилистического единства будущего блокбастера. Лукас согласился. Дискуссия, впрочем, имела продолжение: режиссер мечтал о «космической опере», в которой бы широко использовались музыкальные идиомы эпохи романтизма.

Конечно, Уильямс не мог пренебречь опытом таких своих предшественников, как оскароносные Эрих Корнгольд и Макс Стайнер, но также отталкивался от образцов, указанных Лукасом, поэтому в партитуре первых «Звездных войн» с легкостью можно обнаружить «следы» Уильяма Уолтона, уже упомянутого Холста (отсылки к первой части сюиты «Планет» – «Марсу, вестнику войны» – сохранились вплоть до финального эпизода) и даже Стравинского. Может, поэтому музыка к «Звездным войнам» лишена признаков фантастического мира будущего и не вызывает ассоциаций с неведомыми планетами и их обитателями. Напротив, она кажется очень знакомой и потому доступной. Но новаторство Уильямса – в использовании системы лейтмотивов, подобной той, что разработал Вагнер для своих музыкальных драм.

Как правило, музыка к фильмам (тем более созданным на основе такого развлекательного чтива, как комиксы) не отличается богатством тем – их может быть всего несколько. Уильямс же первым нарушил эту традицию. Каждому из центральных персонажей был присвоен собственный лейтмотив, который, помимо характеристики, содержит указание на то, что герой наделен некой индивидуальной миссией.

В финальной трилогии лейтмотивы получают новые возможности – они не только поясняют происходящее на экране, но могут тонко намекать на важные сценарные повороты, которые создатели фильма сознательно припасли на потом. Такой прием работает на эффект недосказанности, таинственности, что опять же характерно для вагнеровского цикла. В седьмом эпизоде – «Пробуждение силы», в частности, лейтмотив Люка Скайуокера становится частью музыкального портрета мусорщицы Рей с планеты Джакку. Девушка не знает о своем происхождении и не помнит родителей. Знает только, что они покинули ее, когда та была совсем маленькой. Но музыкальное сопровождение с вклинившейся темой легендарного мастера-джедая порождает интригу и, как оракул, предрекает невероятные перемены в судьбе Рей. В первой трилогии «Звездных войн» этот прием Уильямсом не использовался.

Многие лейтмотивы, сочиненные для космической саги, были подхвачены массовой культурой и стали визитной карточкой детища Лукаса. Наиболее узнаваемые – фанфары к устремляющимся в космическую бесконечность вступительным титрам, «Имперский марш», более известный как тема Дарта Вейдера. В трех последних фильмах она используется в качестве лейтмотива-символа – аллегории абсолютного бессмертного зла, жаждущего погрузить Галактику в хаос (есть мнение, что в изображении приверженцев темной стороны Лукас много почерпнул из истории и эстетики Третьего Рейха).

Для эпизода «Скайуокер. Восход» Уильямс написал более трех часов музыки. К задействованному большому оркестру присоединился хор Los Angeles Master Chorale (ему удалось пропеть несколько слогов на зловещем языке ситхов). Пожалуй, самые эффектные страницы партитуры посвящены раскрытию внутреннего конфликта Кайло Рена, отречению антагониста от темной стороны, возвращению себе настоящего имени – Бен Соло – и спасению Рей. Мотив Кайло Рена впервые встречается в «Пробуждении силы». Это двоюродный брат «Имперского марша» – воинственный, всесокрушающий (Уильямс достаточно стереотипно использует для характеристики темной стороны медные духовые, в особенности валторну). В контексте новой трилогии он тесно связан с темой Рей – немного отстраненной, даже интровертной вначале (ее инструменты – это флейта, челеста и фортепиано), но приобретающей героическое звучание к финалу. Фактически темы Рей и Кайло Рена являются зеркальным вариантом друг друга (Уильямс использует прием ракоходной инверсии), что означает сложную связь персонажей-антиподов, которые интуитивно чувствуют родство, притяжение друг к другу.

Сюиты из музыки к «Звездным войнам» прочно вошли в репертуар многих топовых оркестров мира. Сам Уильямс в качестве дирижера неоднократно исполнял свои сочинения в концертах с Лондонским симфоническим оркестром, Национальным филармоническим оркестром и Симфоническим оркестром Сан-Франциско. Благодаря живым выступлениям и записям музыкальный канон «Звездных войн» стал горячо любим широкой аудиторией.