События
Традиционно каждый год фестиваль строится вокруг особой темы. Прошедший 2019 год был объявлен Годом музыки Великобритании и России. Поэтому в ГМИИ привезли работы едва ли не самого музыкального из английских художников XVIII века – Томаса Гейнсборо (1727–1788), а фестивалю дали название «Прогулки с Томасом Гейнсборо». Полотна этого живописца и вправду вызывают ассоциации с музыкальными произведениями: в них важен не столько сюжет, сколько колорит, предвосхищающий открытия импрессионистов. К тому же Гейнсборо сам играл на нескольких инструментах и общался с выдающимися музыкантами своего времени (включая Генделя и Иоганна Кристиана Баха). Ближайшим другом Гейнсборо был композитор Карл Фридрих Абель.
На выставке представлены выполненный Гейнсборо портрет Абеля с виолой да гамба и графический эскиз к нему, а также очаровательный «дуэт» померанских шпицев, принадлежавших Абелю (картина была написана как гонорар за уроки игры на гамбе, которые он давал Гейнсборо). И даже те парадные портреты, в которых нет музыкальных атрибутов, заключают в себе нечто театральное: красивые, нарядно и даже роскошно одетые люди помещены художником среди совершенно дикой природы, подобно оперным героям, исполняющим арии и дуэты на фоне живописных декораций лесов, скалистых гор и ущелий. Совсем уж театральный характер имели пейзажи Гейнсборо в уникальной технике живописи на стеклянных пластинах – подразумевалось, что они должны демонстрироваться на экранах, подсвеченных сзади «волшебным фонарем». Сохранилось всего десять таких работ Гейнсборо, и две из них можно видеть на выставке в Москве. Притом, что самые хрестоматийные полотна Гейнсборо здесь отсутствуют, выставка совершенно уникальна, ведь большинство экспонатов предоставлено домом-музеем художника в маленьком городке Седбери на востоке Англии, куда доберется отнюдь не каждый путешественник.
Музыкальные программы «Декабрьских вечеров» 2019 года постоянно отсылали слушателя к эпохе Гейнсборо. В английской музыке это перепутье между все еще живыми традициями барокко и нарождающимися новыми веяниями – классицизмом и предромантизмом. С одной стороны, в середине XVIII века в Англии еще не забыли Генри Пёрселла (по крайней мере, его духовную музыку), а от Пёрселла не так уж далеко до блистательных английских полифонистов и верджиналистов второй половины XVI – начала XVII столетия, «золотого века» правления королевы Елизаветы I и короля Якова I. С другой стороны, именно в XVIII веке, при королях из ганноверской династии, начиная с Георга I, музыкальная жизнь Лондона, не утрачивая своей островной самобытности, стала по-настоящему интернациональной. В Англию приезжали и порой навсегда оставались в ней выдающиеся музыканты со всей Западной Европы: немцы, итальянцы, французы. Трудно сказать, в какой мере этот наплыв иностранных «звезд» мог затормозить развитие собственно английской композиторской школы, однако и она была представлена незаурядными мастерами (Томасом Арном, Уильямом Бойсом, Томасом Линли). Поэтому, когда в конце XIX – начале XX века встала задача возрождения британской музыки, композиторам было на кого опереться. Традиции прошлого так или иначе ощутимы в творчестве классиков Нового времени: Эдуарда Элгара, Бенджамена Бриттена, Ральфа Воан-Уильямса.
Все эти линии были отражены в необычайно богатых и познавательных программах фестиваля. Концерт-открытие 1 декабря, «Англия: страна надежд и славы» продемонстрировал достижения композиторов XX века. Камерный ансамбль «Солисты Москвы» под управлением Юрия Башмета и с участием титулованных солистов (Максим Пастер – тенор, Александр Рудин – виолончель) сыграл сочинения Элгара, Бриттена, Воан-Уильямса, Фрэнка Бриджа и нашего современника Джона Тавенера (1944–2013). Последний, как известно, в 1977 году принял православие, что сильно повлияло на его творчество. В концерте прозвучало одно из самых популярных произведений Тавенера – «Покров Пресвятой Богородицы» для виолончели и струнных (1988), задуманное композитором как подобие «звуковой иконы».
Другая сторона «английской славы» была блистательно представлена в концерте 3 декабря, где звучала музыка Уильяма Бойса (1711–1779) и Йозефа Гайдна. Бойс, композитор ныне малоизвестный, достиг пика своей карьеры в 1755 году, когда он был назначен «Мастером Королевской музыки», однако уже через три года был вынужден резко сократить творческую активность из-за быстро прогрессировавшей глухоты. Торжественные антемы Бойса в честь короля Георга III (правил с 1760 года) выдержаны в традициях Генделя. Более самобытны симфонии Бойса (всего их восемь), не претендующие на масштабность и глубокомыслие, но наполненные яркими темами танцевального характера. В первом отделении концерта были исполнены три симфонии и три антема Бойса.
Йозеф Гайдн, не являясь англичанином, питал к Англии особое пристрастие и пользовался здесь восторженной любовью. Он дважды посещал Британию с длительными гастролями (в 1791–1792 и 1794–1795 годах), выучил в своем почтенном возрасте английский язык и сделал множество обработок британских народных песен по заказу шотландского фольклориста Джорджа Томсона. Источники либретто двух последних ораторий Гайдна, «Сотворение мира» и «Времена года», также английские. Поэтому в эпоху наполеоновских войн все симпатии старого композитора были на стороне англичан, противостоявших французской экспансии. В концерте 3 декабря чрезвычайно уместно выглядела одна из поздних месс Гайдна, d-moll, Missa in angustiis («Месса тревожных времен»), за которой позднее закрепилось неавторское название «Нельсон». Гайдн завершил ее в августе 1798 года, когда адмирал Горацио Нельсон разгромил французский флот у берегов Египта. И, видимо, совсем не случайно именно эту мессу исполнили в 1800 году в резиденции князя Эстергази в Эйзенштадте в честь визита Нельсона.
Музыка Бойса и Гайдна прозвучала в великолепном исполнении английского «Оркестра эпохи Просвещения» (дирижер Пол Гудвин), московского вокального ансамбля Intrada (художественный руководитель Екатерина Антоненко) и четырех идеально подобранных солистов: Антонины Весениной (сопрано), Полины Шамаевой (меццо-сопрано), Бориса Степанова (тенор) и Олега Цыбулько (бас). Благодаря высокому мастерству и вдохновенной слаженности всех артистов концерт получился по-настоящему праздничным и удивительно гармоничным. Месса «Нельсон» в нашей стране исполнялась неоднократно, однако на сей раз она предстала в изначальной авторской редакции 1798 года – без деревянных духовых и валторн, но с трубами и литаврами.
В других концертах фестиваля английские и отечественные музыканты выступали то по отдельности, то совместно. 4 декабря программу «Золотой век английской музыки» представил духовой ансамбль London Baroque Brass, а 8 декабря вокальная музыка XIII–XX веков, от анонимного средневекового «Летнего канона» до сочинений Бриттена и Эда Хьюза, прозвучала в исполнении ансамбля «I Fagiolini» под управлением Роберта Холлингворта. Путешествие по столь разным эпохам было озаглавлено «Времена года», хотя календарный принцип построения программы выглядел довольно условно, и во втором отделении уже практически не ощущался. Ансамбль исполнял не только английскую музыку, и можно было сполна насладиться отточенной интерпретацией знаменитых звуковых «картин» Клемана Жанекена – «Пение птиц» и «Охота», религиозной лирикой немецких романтиков (Йозефа Райнбергера и Иоганнеса Брамса), небольшой кантатой «Снежный вечер» Франсиса Пуленка и другими раритетами. 6 декабря ансамбль London Baroque Brass выступил вместе с ансамблем Questa Musica под управлением Филиппа Чижевского и Хором мальчиков Академии хорового искусства имени В. С. Попова; в программу, названную «Rejoice» («Возрадуйся»), вошли духовные сочинения Пёрселла и Бриттена.
Интернациональному многоголосию лондонской музыкальной культуры XVIII века были посвящены вечера 12 декабря («Музыкальная интервенция») и 13 декабря («Дух Гейнсборо»). Победоносными «интервентами» предстали не только выдающиеся композиторы, работавшие в XVIII веке в Англии (Гендель, Никола Порпора, Франческо Мария Верачини, Франческо Джеминиани), но и нынешние «реинкарнации» знаменитых виртуозов того времени. 12 декабря за приз зрительских симпатий состязались давно любимый многими контратенор Макс Эмануэль Ценчич, исполнивший арии из опер Порпоры и Генделя, и скрипач Юрий Ревич, двенадцать лет не выступавший в России. Ревич поразил публику не только вдохновенным отношением к старинной музыке, но и собственной головоломной каденцией к знаменитой сонате Джузеппе Тартини «Дьявольская трель». Однако последнее слово осталось за Ценчичем, который приберег для исполнения на «бис» самую неистовую арию Порпоры. По-гейнсборовски красочный фон для игры двух виртуозов составили московские музыканты: струнный квартет во главе с Мариной Катаржновой (барочная скрипка) и замечательная клавесинистка Ольга Филиппова. В концерте 13 декабря принимали участие солисты оркестра Pratum Integrum (художественный руководитель Павел Сербин, виолончель) и Татьяна Цимре из Германии (гобой). Они исполнили музыку, которую сочиняли композиторы, запечатленные на портретах Гейнсборо: Томас Линли, Иоганн Кристиан Бах и Карл Фридрих Абель.
Тему сельских пейзажей Гейнсборо с их дикими скалами, лесистыми горами, извилистыми и ухабистыми дорогами по-своему претворил концерт 14 декабря – «Дорога на Килкенни», где ирландская музыка XVII–XVIII веков прозвучала в исполнении французского ансамбля Les Musiciens de Saint-Julien (дирижер Франсуа Лазаревич).
Любой джентльмен даже самого мирного нрава в старинные времена не выходил из дома без шпаги. Иногда шпага таилась внутри прогулочной трости (такая трость была и у Гейнсборо, ее тоже привезли из его дома-музея). Дуэли – рудимент рыцарских поединков – оставались реальностью вплоть до XIX века. Музыкальные дуэли также были в моде, хотя заканчивались бескровно. Подобную дуэль устроили 18 декабря два волшебника-клавириста: Патрик Айртон (Великобритания) и Алексей Любимов. Они по очереди примеряли на себя образы выдающихся верджиналистов и пианистов, работавших в Англии с XVI по XVIII век, от Джона Булла и Уильяма Бёрда и их современников до Иоганна Кристиана Баха и Яна Ладислава Дусика.
Два последних концерта фестиваля были посвящены театральной теме. 23 декабря в ГМИИ была представлена литературно-музыкальная инсценировка романа Лоуренса Стерна «Сентиментальноепутешествие» в постановке Екатерины Василёвой; тексты из романа в исполнении Дарьи Мороз и Валерия Крупенина перемежались музыкой русских композиторов, испытавших влияние сентиментализма (Евстигнея Фомина, Дмитрия Бортнянского, Осипа Козловского, Глинки), навсегда осевшего в России ирландца Джона Филда и наших современников – Николая Капустина и Игоря Холопова. В концерте участвовал струнный квартет (Сергей Фильченко, Наталья Косарева, Сергей Тищенко, Александр Гулин), сопрано Мария Симакова и пианист Томаш Риттер (Польша).
Однако для многих посетителей «Декабрьских вечеров» самым желанным открытием стала российская премьера оперы Джона Блоу (1649–1708) «Венера и Адонис», представленной 20 декабря в замечательном международном исполнении: Роберт Холлингворт, сидя за клавесином, дирижировал оркестром Pratum Integrum и вокальным ансамблем Intrada, а главные партии Венеры, Адониса и Купидона пели сопрано Анна Дэннис и баритон Джонатан Селлз (Великобритания) и контратенор Юрий Миненко (Украина). В сольных ролях второго плана выступили сопрано Дарья Сафрошкина (Пастушка), контратенор Артем Крутько, тенор Михаил Нор и бас Владимир Красов (пастухи и охотники). Партию органа исполняла Ольга Филиппова.
Блоу – старший современник и учитель Пёрселла, а его «Венера и Адонис» считается первой английской оперой, написанной около 1683 года для постановки при дворе короля Карла II. Правда, сам композитор назвал свое произведение «Маской для развлечения короля»; термин «маска» был англичанам гораздо привычнее, чем итальянское слово «опера», которое и в самой Италии XVII века еще не полностью вошло в обиход. От традиционной английской маски в «Венере и Адонисе» унаследовано почти равноправное сочетание вокальных и танцевальных эпизодов, однако здесь нет разговорных диалогов, и все герои поют от начала до конца, даже погибающий от смертельной раны Адонис. Выбор мифа с трагической развязкой для увеселительного придворного спектакля может показаться странным, но после выхода в свет в 1593 году поэмы Шекспира «Венера и Адонис» этот сюжет стал в Англии очень популярным, а история любви богини к смертному давала поводы обогатить ее как декоративными деталями, так и поучительными наблюдениями над природой человеческих чувств, никогда не довольствующихся обретенным счастьем и стремящихся к чему-то иному. Автор либретто «Венеры и Адониса» доподлинно неизвестен, но английские исследователи склонны считать, что текст мог принадлежать кому-то из драматургов-женщин – Афре Бен или Энн Кингсмилл. В либретто необычна и трактовка мифа (здесь Венера сама отправляет Адониса на роковую охоту, опасаясь, что, пребывая в праздности, он охладеет к любимой), и сочетание меланхолии, трагизма и юмора (весь второй акт – это забавная картинка «школы», в которой Купидон и Венера наставляют в мастерстве маленьких Амурчиков). Что касается музыки, то переклички «Венеры и Адониса» с куда более знаменитой «Дидоной и Энеем» Пёрселла совершенно очевидны, хотя трудно сказать, какой из композиторов влиял на другого, ведь датировка «Дидоны» довольно условна, и существует версия, будто первый вариант оперы также был написан для двора Карла II примерно в это же время, в начале 1680-х. В любом случае при явной общности стиля произведение Блоу не выглядит ни робкой предтечей гениальной «Дидоны», ни ее бледной репликой. Музыка изумительно хороша, тщательно отделана, мастерски выдержана по тону и стилю; она по-настоящему увлекает и трогает, особенно в том прекрасном исполнении, которое услышали посетители «Декабрьских вечеров». Анна Дэннис, не так давно покорившая публику Концертного зала «Зарядье» в партии Красоты из оратории Генделя «Триумф Времени и Правды», идеально перевоплотилась в царственную, но очень женственную Венеру, изливающую свои чувства в интонационно насыщенных речитативах, кратких соло и наконец в финальном плаче над телом Адониса. Джонатан Селлз сделал своего Адониса одновременно мужественным и нежным, а Юрий Миненко предстал истинным вершителем судеб, и сладостная мягкость его волшебного голоса не превращала всесильного Купидона в улыбчивого божка, каким его часто изображали в эпоху рококо.
Звучание музыки в окружении произведений изобразительного искусства давно уже воспринимается не как эксперимент для узкого круга посвященных, а как неотъемлемая часть московской культурной жизни и мировой художественной практики. В нынешнем сезоне билеты на «Декабрьские вечера» стало возможно купить на сайте музея за несколько месяцев до фестиваля, так что все, кто хотел попасть на концерты, могли это сделать, не сетуя на их недоступность. Некоторые концерты транслировались на сайте музея, предельно расширяя круг слушателей. Работа организаторов фестиваля достойна высшей оценки; праздник получился незабываемым.
