События
Каждый приезд коллектива musicAeterna и его шефа Теодора Курентзиса вызывает повышенный ажиотаж среди московской публики. Довольно продолжительные февральские гастроли пермяков были связаны с показами двух работ их театра в конкурсной программе «Золотой Маски» – балета «Золушка» Сергея Прокофьева и оперы Cantos Алексея Сюмака, написанной специально для Курентзиса. На этом маэстро не остановился и развил тему новых партитур ночным концертом (начало в 21.00 с опозданием, окончание за полночь) в Большом зале консерватории, где испытывал на прочность свою восторженную аудиторию сочинениями наших современников Алексея Ретинского и Сергея Невского, а также классика послевоенного авангарда Лучано Берио. Программа один раз частично исполнялась в Перми, но от этого не утратила свою радикальность.
Параллельно с выступлениями для всех желающих пять дней шли занятия «Лаборатории современного зрителя» (пермское ноу-хау, в Москве проводится уже второй раз), где все имеющиеся в наличии композиторы (то есть, Невский, Ретинский и Сюмак) учили слушать свою непривычную музыку. Это очень симпатичная и нужная демонстрация открытости и добрых намерений.
Ретинский – совсем новое имя: 31 год, родился в Симферополе, живет в Вене, учился сначала в Киеве, потом в Цюрихе и Граце, среди учителей – знаменитый австрийско-швейцарский композитор Беат Фуррер. Для первого знакомства российской публики с его творчеством Курентзис выбрал заключительную пятую часть из цикла Марианских Антифонов для смешанного хора и ударных под названием Salve Regina («Славься, Царица»). Старинный латинский текст сочетается с тончайшим, невесомым, изобретательным хоровым кружевом и общей просветленной ритуальностью – то есть идеально подходит одетому в рясы хору musicAeterna для пополнения репертуара.
Молитва Ретинского начинала консерваторский концерт и служила увертюрой. После нее на своем законном сольном месте перед антрактом стоял Скрипичный концерт одного из лидеров композиторского поколения 40‑летних Сергея Невского, написанный для последовательной воительницы с традиционной филармонической скукой Елены Ревич. Здесь скучать не приходилось. Перед исполнением дирижер попросил музыкантов продемонстрировать публике некоторые композиторские находки, использованные в партитуре,– например, звон граненых стаканов и позвякивание вилки о тарелку в партии ударника.
Но композитор вовсе не шутит. Наоборот – с помощью огромного количества наплывающих музыкальных событий он выстраивает предельно серьезный диалог современного человека с трехсотлетней историей жанра. Название сочинения Cloud Graund отсылает одновременно к современному облачному хранилищу данных и английской барочной традиции граундов-вариаций на неизменный бас. Усиленная микрофоном сольная скрипка, партия которой в какой‑то момент взрывается настоящей, почти романтической каденцией, самоотверженно тянет истончившуюся нить личного высказывания.
Все второе отделение концерта занял опус магнум Лучано Берио невероятной мощи и сложности – Coro (1976) для 40 певцов и 44 инструменталистов, рассаженных попарно и превращенных в огромный ансамбль солистов. Берио называл свое сочинение «антологией разных способов композиции». В нем он использовал стихи Пабло Неруды из сборника «Место жительства – Земля», народные песни о любви и труде, различные музыкальные документы с разных концов мира, вплоть до уличных криков Лондона. Разноязыкая, полиэтническая вавилонская башня XX века или провозвестник современного мультикультурализма, Coro – скорее великая легенда, чем реальный кандидат для размещения на афишах концертных залов. У Курентзиса это сочинение, можно сказать, в репертуаре – в прошлом году было целое европейское турне хоровой части musicAeterna совместно с Малеровским оркестром. Одоление этой вершины стоит отнести к самым героическим свершениям пермского коллектива, в первую очередь, хора – чуткого, умного, увлеченного, владеющего всеми языками и стилями и доведенного хормейстером Виталием Полонским до запредельного совершенства.
