Музыка, символы и мечты

Внимательно прочтем программу. Ее составили «Заклинание и танец» Хоакина Родриго – испанца. Гитарная транскрипция «Кампанеллы» Никколо Паганини – итальянца. Два произведения памяти самого Паганини, написанные композиторами из США – «Одержимый» Кевина Каллахана и «Дьявольское каприччио» Марио Кастельнуово-Тедеско, последний по происхождению флорентинец. Итак, Испания и ещё приметнее Италия – очаги тревог сегодняшнего дня. И вот концерт превращается в жест поддержки, месседж: «Мы с вами». Я не упомянула еще об одном сочинении, сюите аргентинца Астора Пьяццоллы «История танго». Мы вернемся к нему. А теперь, переместившись из мира знаков в мир звуков, получим от выступления чистое удовольствие.

Оба артиста – выдающиеся виртуозы. Но если в отношении Артема Дервоеда можно сказать, что его игра была каталогом виртуозных богатств, демонстрацией преодоленных технических сложностей, – игра в самом широком значении, сверкающая и одновременно тонкая, умная и связанная с азартом, его непредвиденностью, остротой. То несомненную виртуозность Никиты Борисоглебского завуалировало общее впечатление, когда работа так мастеровита, что не задумываешься о резке, шлифовке и склеивании деталей. Будто всё рождено сразу, уже в законченной и желанной форме. Но я не могу не отметить одной особенности – необыкновенно выразительной риторики исполнения. В сюите Пьяццоллы, которая изобразительна и повествовательна, потому что это зарисовки, харáктерные скетчи и одновременно рассказ о музыке и жизни Латинской Америки, скрипач с большим вкусом использовал приемы, в частности глиссандо и портаменто, которые превратили его игру во взволнованное, красноречивое высказывание.

Вообще, на гитару и скрипку в русском языке смотрят с позиций женского рода. Но в руках Артема и Никиты они превратились в инструменты выражения глубоко личной, мужественной лиричности. Великолепный ансамбль и прекрасный концерт! Стоит поблагодарить звукооператоров за то, что они без потерь передали некрикливую теплоту тембров, согретых мастерством исполнителей.

Концерт почти завершался, когда мне наконец удалось найти образ выступления, отыскать или, точнее, вспомнить его символ. Освещенные одиноким софитом (как же это здорово соответствовало атмосфере музыки!), исполнители сыграли «Историю танго». И началось путешествие из разбитной среды портов и борделей начала ХХ века в ностальгический антураж и тоску кафе 1930-х годов, а потом в стремящиеся вперед, не в силах справиться с ностальгией, ритмы 60-х, нового и будущего времени. Мы вслушивались в звуки далекого Буэнос-Айреса почти так же, как ловил, крепко прижимая к уху телефонную трубку, звуки недостижимого Мехико-Сити полковник Фрилей, герой романа Рэя Брэдбери «Вино из одуванчиков». Неожиданно мы все стали такими же полковниками, изолированными от большого мира. По счастью, у нас больше, чем один, канал связи с ним. Но мы очень похоже мечтаем, как снова выйдем из домов, пройдемся по пыльным улицам, прокатимся на зеленом трамвае и соединим наши дыхания с жаром разгоряченной от позабытых впечатлений толпы. Пока мы только мечтаем об этом. И слушаем музыку…