Полина Осетинская:
Искусство не должно долго ходить с натянутой улыбкой

ДЯ Современный человек привык ощущать себя контролирующим всё и вся, чувствовать себя в некотором роде всесильным. Не ощущаете ли вы – не как музыкант, но как человек – некую беспомощность по отношению к ситуации? Или же философски относитесь к ней?

ПО К ситуации я отношусь совершенно фаталистически и совершенно точно понимаю, что ничего не смогу изменить. Любой человек с религиозным сознанием уповает на высшие силы – сейчас как раз идет Великий Пост, когда человек проходит путь очищения от искушений и соблазнов – испытания, которые растянутся на весь год. У меня, как и у всех остальных моих коллег, рухнуло огромное количество планов, концертов, заработков, и сейчас в этом смысле все мы равны – от именитых исполнителей до студентов, надеющихся на подработку. Сезон был сверстан на следующий год, и я, увы, не знаю, какие программы состоятся – всё находится в состоянии полнейшей неопределенности, в одной фазе застоя, и это массовое безумие явно не схлынет еще полгода-год. Как выживать – я не знаю, однако полагаю, что Господь нас не оставит. Думаю, хорошей идеей было бы учреждение каких-то стипендий для деятелей искусства со стороны спонсоров, ведь всем независимым от государства музыкантам необходимо будет как-то выживать.

ДЯ В прошлом интервью для «Музыкальной жизни» вы говорили о том, что при выходе на сцену вас будто подключают к огромному источнику питания, энергию от которого вы передаете дальше в зал. Что меняется, если прямой адресат отсутствует, как в случае вчерашней онлайн-трансляции из пустого зала?

ПО В этом варианте остается только чистая музыка. От энергетического контакта со зрителем и его реакции на транслируемое музыкантом зависит и весь дальнейший взаимообмен. Формат же музицирования в пустом зале можно сравнить с генеральной репетицией, неким «чистовиком»: ты выразил всё, что собирался, однако полнее реализовать этот «чистовик» по какой-то причине не получилось. В данном случае, когда исполняется ансамблевая вещь, да еще и с участием оркестра, это ощущается особенно остро – ведь когда играешь один, ощущения совсем иные. В какой-то момент неизбежно начинает казаться, что мы играем в пустоту. Хотя, разумеется, присутствует осознание того, что у компьютеров и экранов в данный момент находятся люди – они слушают нас и воспринимают сказанное нами, пусть ты этого и не ощущаешь.

Полина Осетинская: Мой адресат – небесная канцелярия

ДЯ Для вас это новый формат концертирования?

ПО Да, для меня это первый подобный опыт, но уже 31 марта случится второй в рамках проекта «Московская консерватория – онлайн», где я сыграю несколько произведений. Ощущения, конечно, совершенно отличные от привычных.

ДЯ Вы и ваши партнеры – Вадим Репин и Александр Бузлов – как-то корректировали манеру подачи?

ПО Кажется, что нет: каждый играл именно так, как то подразумевала бы концертная ситуация, в том числе мой любимый оркестр (Новосибирский академический симфонический оркестр – Прим. авт.). Вопрос в том, что мы не знаем, как это прозвучало бы при нахождении в зале публики: для чистоты эксперимента, конечно, следовало бы сыграть в пустом зале – а сразу затем в том же зале, наполненном слушателями.

ДЯ Меняется ли что-то в акустическом аспекте – например, в туше, в звукоизвлечении?

ПО В этом аспекте изменений нет, однако для себя я отметила отсутствие посторонних шумов, неизбежно возникающих в концертной ситуации: привычный шепот, шорох, звон мобильных; с этой точки зрения складывается куда как более спокойная атмосфера. К тому же ты не чувствуешь, будто тебя кто-то разглядывает: как и все, я иногда испытываю некоторое неудобство, связанное с этим, ведь это мешает игре – хочется оградить себя некой невидимой пленкой, отвлечь слушателя от внешней стороны исполнения.

ДЯ Многие пианисты в связи с этим одеваются подчеркнуто по-мужски, к примеру, Юлианна Авдеева.

ПО Безусловно, я и сама часто играю во фраке – однако считаю, что костюм все же должен соответствовать выбранному произведению, так как понятие уместности ситуации никто не отменял.

ДЯ На летнем Дягилевском фестивале вы презентовали программу колыбельных в формате ночного концерта – не рассредоточиваются ли исполнительское внимание и концентрация во время подобного опыта? Ведь здесь есть и пресловутые шумы и звуки, и общая атмосфера далека от привычно-концертной.

ПО Такие программы интересно сравнивать в контексте разных социальных срезов и возрастных категорий. Эту же программу, в которую помимо колыбельных Шумана и Листа входили произведения Отторино Респиги, Валентина Сильвестрова и Сергея Ахунова, я исполняла в Санкт-Петербургской филармонии. Туда ходит традиционная публика – часто для нее композиторов младше Шопена не существует вовсе. Есть люди, которые любят и принимают современную музыку, однако основа слушательского массива, «тело» его мыслит все еще довольно хрестоматийно. В этом взаимодействии ты чувствуешь некое сопротивление публики – что гораздо более мучительно и раздражает сильнее, нежели ситуация расслабленного лежания слушателей на полу: лежащие слушатели здесь готовы услышать то, ради чего они пришли, и тебе не приходится что-то кому-то доказывать или кого-то завлекать. Со стороны зала нет активного сопротивления – и это, пожалуй, самое главное.

ДЯ То есть вы полагаете, что современная музыка и сопоставление ее с аутентичной по-прежнему вызывает вопросы у слушателей? Удивительно, ведь современная публика более искушена, нежели пару десятилетий назад.

ПО Я с изумлением обнаруживаю, что само собой разумеющееся для меня далеко не всегда таковым является для остальных. Для меня смешение форматов и жанров естественно, так как музыка в своих сущностных проявлениях едина – будь то Перотин, Гласс или Филановский: современной публике следует иметь представление обо всём, однако это, увы, по-прежнему недостижимо. В Европе, к примеру, публика еще более консервативна: придя на определенного исполнителя в филармонию, слушатели хотят насладиться музыкой, восхититься певучестью мелодии, испытать, в конце концов, определенную радость узнавания. Современная же музыка по-прежнему требует некоего интерактива: ее нужно постигать интенсивно, внимательно с нею взаимодействовать. Классический фортепианный или камерный репертуар в этом контексте требуют куда меньше усилий со стороны слушателя, и часто концертная ситуация становится инструментом для получения легкого, быстрого удовольствия.

ДЯ Практика онлайн-трансляции именно сейчас набирает мощный ход – возможно, благодаря ему барьер между консервативным слушателем и новой музыкой рухнет быстрее?

ПО Возможно! Однако новаторами и здесь должны стать люди, которые обладают достаточным весом в глазах слушателя, те, на кого публика не будет реагировать предвзято: в исполнении Анны Нетребко воспринять новое сочинение Хельмута Лахенмана будет гораздо проще и легче, особенно если оно будет окружено чем-то более привычным слуху – Пуччини, Верди. Современная музыка всё же существует в поле эксперимента, для которого есть некая резервация – фестивали, смотры молодых композиторов, читки; так же ситуация будет обстоять и в случае перехода в онлайн-формат.

ДЯ Как вы ощущаете себя вне свободы передвижения? Освободится ли сознание для иных каких-то занятий, кроме гастролей?

ПО О да! Я планирую написать предисловие для переиздания своей книги, и, возможно, вследствие каких-то договоренностей дело дойдет и до второй. К тому же, поскольку всем нам грозит дистанционное обучение наших детей, я без восторга сознаю возрастающую роль математики в своей жизни и ее непрерывного им объяснения. Пребывание дома станет для всех неким челленджем самосовершенствования, когда все родители наконец познакомятся со своими детьми, мужья – с женами: мне кажется, что происходящее напоминает большой антропологический эксперимент, данный нам, конечно же, с определенной целью.

ДЯ Планируете ли освоить программы, для которых в напряженном концертном графике не хватало ресурса?

ПО Разумеется – например, я собираюсь выучить Гольдберг-вариации: это входило в мои планы на следующий год, и сейчас они лишь приблизились во времени. Также в планах Третий концерт Прокофьева и, конечно же, «Буковинские песни» Десятникова. Если эти вещи будут выучены, то карантин станет для меня благостным плодотворным периодом, а если напишется часть второй книги – то и вовсе замечательным.

ДЯ Будете ли вы смотреть трансляции многочисленных институций, открывших доступ к концертам и спектаклям, как это сделали, к примеру, в Метрополитен-опере?

ПО Да, например, «Кармен» в постановке Дмитрия Чернякова, трансляция которой анонсирована на сайте журнала «Театр», а также многое другое из тех вещей, которые давно хотелось увидеть. Находясь перед экраном компьютера, сегодня можно найти для себя гораздо больше разнообразия; уместно вспомнить цитату из фильма «Москва слезам не верит» о том, что через двадцать лет не будет ни кино, ни театра, а только одно сплошное телевидение. Думаю, сейчас проблема выбора для слушателя исчезнет окончательно. Через некоторое время люди, конечно, неизбежно соскучатся по живому присутствию и чувству сопричастности, поэтому говорить о каком-то окончательном переходе на онлайн-форматы нельзя; другое дело – средства, которых у людей вследствие неизбежного экономического кризиса просто не окажется, и траты на билеты в филармонию точно не будут занимать место первостепенных.

ДЯ Редактор портала «Ваш досуг» недавно очень емко высказался о потере так называемого «общественного», соборного восприятия искусства. Возникает изолированность не только между зрителем и исполнителем, но еще и между слушателями. Рождается ощущение наступившего экзистенциального одиночества.

ПО Нужно готовиться как минимум к нескольким месяцам, которые будут проведены в этой ситуации. Возможно, помимо неизбежных кризисных моментов, мы научимся ценить какие-то простые вещи, которые перестали замечать, поймем, как пресыщено наше сознание, насколько успешно по всем пунктам удовлетворялись наши базовые потребности в искусстве. Но человек существо социальное – он не сможет долго сидеть в изоляции.

ДЯ Возможно, мы перейдем на новый уровень осознанности происходящего – в искусстве в том числе?

ПО Да, и уж точно перестанем бездумно потреблять информацию в таком безумном количестве, научимся ценить прекрасное в большей степени. Вся эта ситуация призвана сделать человечество лучше, хотя, конечно, состояние малого бизнеса и независимых музыкальных институций видится мне плачевным.

ДЯ Однако же Тройной концерт Бетховена вчера прозвучал необычайно жизнеутверждающе.

ПО Да, это удачное совпадение – сейчас огромное количество людей находится в депрессии, и, конечно же, выбор произведений для онлайн-концертов не должен усугублять ситуацию. Одновременно с этим искусство не должно долго ходить с натянутой улыбкой.

P.S. Я буду очень скучать по своим слушателям и по своим концертам.