Другая Леонора

Об этой другой Леоноре мы и поговорим. Другой прежде всего для Москвы и России. Которые не хотят признавать «Фиделио» оперой. Мы знаем Леонор Верди, и трубадурских, и из «Силы судьбы», и даже доницеттиевскую из «Фаворитки», а вот бетховенскую – никак не хотим знать. Уже много лет назад Театр имени Станиславского и Немировича-Данченко исполнил этот шедевр концертно, а потом Александр Титель хотел перенести в Москву потрясающую постановку Мартина Кушея из Штутгарта, но «эксперимент не удался». И Москва продолжает сидеть без всякого тебе «Фиделио», как Золушка. Кушей поставил и вправду феноменальный по силе мысли спектакль, но даже немецкая публика, для которой «Фиделио» – как для нас «Евгений Онегин», его восприняла в конце 90-х годов без восторга (максимальное число выключений телевизора при прямой трансляции). Еще я хотел бы упомянуть в качестве прелюдии к рецензии и спектакль Дэвида Паунтни в Брегенце в 1990-е годы, где вся интрига была повернута в метафизически-религиозную сторону. В то время показывать на сцене тюрьму и заключенных было совсем не современно. Выяснилось, что сегодня эта тема весьма актуальна.

Но сначала несколько слов о песнях Бетховена. Четыре матинэ, по часу каждый, вобрали все песни. И позволили проследить, как из песенок «на случай», салонных или почти деревенских, образовывалось постепенно то, что стало потом славой и осанной Шуберта. Певцы были разные, скорее дежурные, чем выдающиеся, зато пианисты первого сорта (что для Бетховена верно) – Кристин Окерлунд и Сесиль Рестье. Певцы – молодые и броские сопрано Брайони Дуайер и Даниэлла Фалли, звучный двухметровый баритон Самуэль Хассельхорн, профессорского облика и звучания тенор Херберт Липперт. Замечу, что буклетов с текстами песен не предложили, и даже в скромной бумажке с «составом» не указали авторов стихотворений. Все спето корректно, грамотно, но в Молодежной программе Большого немецкие лидер иногда поют и получше. Так что тут мероприятие скорее прошло «по разнорядке», чем с душой.

Что касается «Леоноры», первой редакции «Фиделио», то она оказалась более чем интересной и привлекательной. В ней партии посложнее, позаковыристее, тут нужно пахать и пахать в украшениях, особенно самой Леоноре. И должен вам сказать, такая Леонора нашлась. Ирландка Дженнифер Дэвис выдавала настолько изощренное пение, что и самая матерая генделевская героиня позавидовала бы. Большой и полетный голос, красивый, даже обольстительный тембр, вполне привлекательная внешность.

Ее сценическое поведение определялось приемом нового текстовика Морица Ринке и режиссера Амели Нирмайер – у Леоноры-певицы есть двойник, Леонора-актриса, Катрин Рёвер, которая играет в модных сериалах и потому обладает дополнительным сценическим обаянием. Две Леоноры много рассуждают о том, что надо делать и как жить в этом мире. Поначалу это забавляет и даже цепляет, потом немного уходит в песок.

Вообще спектакль Нирмайер хорош идеями, но в реализации проигрывает. Весьма актуальная мысль по поводу гэбэшных сотрудников Пизарро: они все как на подбор, офисный планктон, стройные, в основном высокие, коротко стриженные, серые брючки, белая рубашечка, элегантный жилет. И носятся табуном, как заведенные. А заключенные – в разношенных майках грязно-бурого цвета, иногда чуть не до колен, в абы каких штанах типа треников, с нечесаными головами, иногда романтично спускающимися до плеч. И иногда получающими на голову черный мешок в знак того, что они «террористы». Костюмы Аннелиз Ванлере точные и впечатляющие, в отличие от сценографии Александра Мюллера-Эльмау, вполне заезженной. За развитием событий мы поначалу следим с нескрываемым интересом, тут нам важно, кто кого переубедит (в жизни у нас тоже бывают свои заморочки). И то, что развязка решена привычно и дежурно, как нечто несбыточное, во всеобщих костюмах ликующей массы со стразами и вульгарно-броского цвета, очень разочаровывает. Конечно, про внешнюю нарядность в таких случаях мы не можем забыть и в жизни. Но дайте же нам хоть на секунду погрузиться в романтическое забытье – или ударьте страшной жизненной правдой. Она в спектакле не возникает, тут есть скорее сценические удачи, которые примиряют с театром как таковым.

Потому что и музыка тоже не «ударяет под дых». Дирижер Томаш Нетопил очень мастеровит, работает над партитурой честно, но он играет скорее Spieloper в духе Флотова, чем великую бетховенскую музыку. Ее нам приносят певцы. Уже названная Дженнифер Дэвис, знатный тенор Беньямин Брунс – Флорестан (которому тут тоже есть что попеть!), феноменальный по воздействию ветеран Фалк Струкман – Рокко. Но и «каскадной паре» Марцеллине и Жакино есть что сказать – очаровательная Чен Райс и грузный Йорг Шнайдер растворяются в пении по-настоящему действенно. Много новой музыки, по сравнению с «окончательным» «Фиделио», и она убеждает на все сто. Хорош Самуэль Хассельхорн в роли всезамиряющего Дона Фернандо (он выбран еще и потому, что похож на австрийского федерального канцлера Себастьяна Курца, успевшего недавно поменять свои политические интересы), дельный и муляжный одновременно.

Не получился категорически образ злодея Пизарро у прекрасного певца Томаса Иоханнеса Майера. Да, с точки зрения сценической вроде бы все «сходится», мерзкий красный костюм, истеричность, паника, агрессия на все сто. Но чувствуешь снова некую «дежурность» такого антигероя, в котором ничего за внешностью не скрывается. И к тому же Майер в этот вечер не так эффектно звучал, как полагалось бы.

Поэтому в сумме немного ни то ни се. Придумано занятно, выглядит современно, но внутренняя недоделанность у режиссера, который больше замысливает, чем реализовывает, приводит к некоторой «смази всеобщей», как в игре нашего детства. Только блистательные, залихватские певческие работы и спасают. Но, вообще говоря, это и есть характерный признак сегодняшней венской Штаатсопер.