Релизы
«Говорим Баршай, подразумеваем – Московский камерный оркестр»: долгие годы это было так для нескольких поколений слушателей. Однако основание МКО – не единственная заслуга Баршая: он – из тех музыкантов, кому всегда было мало одной роли. Многие его записи «Мелодия» уже переиздавала – сочинения Бетховена и Вивальди, Баха и Моцарта, наконец, произведения Вайнберга и Локшина, созданные непосредственно для МКО. Нынешнее издание из пяти CD – не антология, но портрет Баршая: солиста, ансамблиста, автора транскрипций, дирижера. Охватывая неполные двадцать лет его деятельности, оно позволяет составить представление о масштабе личности.
Партита № 2 для скрипки соло Баха производит впечатление сильное и в то же время смешанное: записей Баршая-альтиста в принципе не так много, и каждая, безусловно, интересна. Но старая запись сама по себе обладает несколько музейным колоритом, и не свойственный Партите тембр альта лишь усиливает это ощущение. Плюс сверхмедленные темпы: одна Чакона длится у Баршая семнадцать минут – на пару минут дольше, чем у скрипачей его поколения, и на три-четыре – чем у скрипачей нашего времени. Если виолончельные сюиты Баха в версии для альта звучат ново и свежо (например, у Максима Рысанова), о Партите этого не скажешь, и главной ценностью записи остается то, что ее сделал Баршай.
Любопытнее интерпретация «Траурной музыки» Хиндемита. Мы привыкли к более сдержанной манере исполнения музыки неоклассицизма, но в «Траурной» Баршай солирует со всей пылкостью романтического чувства: если Партита скорее убаюкивает, «Траурная музыка» разбудит вас при любой погоде. Где-то между ними по ощущению – баховское «Искусство фуги», над оркестровкой которого Баршай работал двадцать лет. Эпизоды с участием струнных и деревянных духовых инструментованы великолепно, но чисто струнные части навевают тоску – особенно финальная фуга: длится те же семнадцать минут и сыграна с размахом, уместным скорее в Серенаде Чайковского. В то же время не одно поколение публики открыло Баха благодаря Баршаю, и живая запись «Искусства фуги» передает атмосферу события, важного для исполнителей и для слушателей.
И все же музыку барокко, когда-то считавшуюся коньком МКО, сегодня в его записях воспринимать трудно. Иное дело – Моцарт, хотя и далекий от нынешних понятий об аутентичности, и тем не менее Дивертисмент ре мажор пенится и искрится, а Концертная симфония, где в дуэте с Баршаем выступает Давид Ойстрах, заражает ощущением полета. Полностью соответствуя названию, на одном дыхании проносятся «Мимолетности» Прокофьева в оркестровке Баршая, а лучший номер издания с МКО не связан. Об участии Баршая в первом составе Квартета имени Бородина известно многим; меньше тех, кто знает о коротком существовании Квартета имени Чайковского, где играли также Антон Шароев и Яков Слободкин, а примариусом был Юлиан Ситковецкий. Третий квартет Шостаковича они записали в присутствии автора в 1954 году – еще до появления многих других трактовок, которые воспринимаются нами как эталонные. Наших представлений о том, как должен звучать Третий квартет, у музыкантов 1954 года нет – он написан совсем недавно и еще не стал классикой. Результат – практически единственное в этом комплекте исполнение, вызывающее чистую, беспримесную радость.
