Сила судьбы

В Большом зале Санкт-Петербургской филармонии с ариями Моцарта, Пуччини, Верди и Чайковского выступил тенор Рамон Варгас – желанный гость именитых европейских оперных домов, уже больше четверти века проживающий в Вене. Пение артиста сопровождал Заслуженный коллектив России академический симфонический оркестр Санкт-Петербургской филармонии под управлением московского дирижера Феликса Коробова.

Рамон Варгас несколько раз уже приезжал в Россию. Московские меломаны должны помнить новогодние концерты с его участием в Большом зале Московской филармонии, петербургским оперным ценителям памятен визит певца в Петербург в июне 2008 года на фестиваль «Звезды белых ночей». В Концертном зале Мариинского театра он тогда вместе с оркестром под управлением Валерия Гергиева также представлял программу из русских и зарубежных арий. И хотя в одном из интервью Варгас сказал, что был бы не прочь выступить в России в оперном спектакле, пока мечта не сбылась: на очередных гастролях он вновь пел программу из хорошо проверенных классических «хитов». Интересно, что примерно половина из них была и в программе концерта почти десятилетней давности: ария Тита из моцартовского «Милосердия Тита», де Грие из пуччиниевской «Манон», Каварадосси из его же «Тоски», любимый у нас Ленский с его элегическим «Куда, куда, куда вы удалились?». Но в отличие от Мариинки, где Варгас тогда солировал почти весь вечер, в филармонии певец выступал в дуэте с сопрано Лизой Хубен, появившейся в последний момент вместо заявленной изначально итальянки Иоанны Паризи. К сожалению, замена произошла не в лучшую сторону, и Лиза Хубен заметно блекла на фоне своего звездного партнера. Зато прекрасно показал себя филармонический оркестр, который считается не только старейшим, но и строптивейшим российским коллективом. Не раз случались ситуации, когда приглашенные дирижеры даже отменяли свои концерты, «не сойдясь характером» с оркестрантами. Однако в случае с Феликсом Коробовым все сложилось опять очень удачно. Маэстро уже не в первый раз выступает с Заслуженным коллективом, и, как и в прошлые разы, его бенефис стал ярким и интересным событием в петербургской афише.

Вечер открылся моцартовской увертюрой к опере «Дон Жуан», в которой дирижер за счет темпового контраста между вступлением и основной частью подчеркнул столкновение грозного рокового начала с бьющей через край жизненной энергией. Две моцартовские арии (Феррандо из «Так поступают все» и Тита из «Милосердия Тита») Варгас спел по‑европейски аккуратно и чисто, не особенно раскрываясь эмоционально, а сосредоточившись больше на практически безупречной вокальной технике. Несмотря на былые восторженные сравнения критиков Варгаса с Паваротти, у мексиканского тенора иная манера пения. Его голос (по крайней мере, в моцартовских ариях) вливался в общую партитуру как один из прекрасных чистых инструментов, не «воспаряя» над оркестром, а скорее легко и органично дополняя его. Аккомпанировавший певцу Феликс Коробов, напротив, заставил инструменты тщательно пропевать все линии и подголоски в партитуре.

В результате получился органичный синтез – певец и дирижер удачно дополняли друг друга. В прозвучавших во втором отделении Интермеццо из оперы «Манон Леско» Пуччини и увертюре к опере «Сила судьбы» Верди Коробов подчеркнул именно оперное начало. Знакомые с содержанием и тематизмом созданной специально для Петербурга вердиевской оперы могли эмоционально «прокрутить» сюжет, который маэстро захватывающе и необыкновенно интересно представлял через музыкальные образы. Непривычные темпы, гибкое интонирование, а также тщательное внимание к штрихам были обусловлены не столько требованиями симфонической драматургии, сколько конкретным содержанием каждого отдельного фрагмента. Дирижер словно попробовал «примерить» систему барочных аффектов на романтическую музыку, и, надо сказать, результат получился любопытным и впечатляющим.

Драматургия концерта шла по нарастающей, и самые удачные номера оказались исполненными практически под занавес. В редко звучащей на наших подмостках арии Якопо из ранней оперы Верди «Двое Фоскари», а затем в спетой уже на бис арии Ленского из «Евгения Онегина» певец словно, наконец, перешел с несколько холодно-официального тона на задушевный разговор, да только время концерта уже подошло к концу. Чтобы не завершать вечер на экзистенциально-грустной ноте следующим бисом прозвучала знаменитая «Застольная» из «Травиаты», во время которой зал послушно принялся аплодировать в ритм танцевальной мелодии.