Привязанность интеллектуала и философа Юровского, выдающегося интерпретатора и пропагандиста музыки ХХ века к наследию Чайковского понятна не всем. Но благодаря ему мы имеем очень убедительный и свежий взгляд на горячо любимого во всем мире русского классика. Он слышит Чайковского не так, как дирижеры (особенно российские), сконцентрированные на романтическом репертуаре. Страсти бушуют в отведенных им рамках – многих привычных rubato нет и в помине, музыка часто несется вперед, как поезд на полном ходу, а русский дух, которым при жизни попрекали Чайковского и который часто становится поводом для художественных спекуляций, присутствует исключительно в санитарных нормах.
Помимо шести симфоний, в сборник вошли «Манфред», «Серенада» и «Франческа да Римини». Все записи сделаны в Royal Festival Hall (самая ранняя – «Манфред», 2004; последние – Симфонии № 2 и 3, 2016), для живого исполнения они даже слишком совершенны. Влияние музыки ХХ-ХХI веков проявляется в бескомпромиссном перфекционизме и стремлении слышать в симфониях как предшествующие, так и последующие эпохи. О «Франческе» Юровский говорил, как о невольном предвидении Чайковским ужасов ХХ века, поэтому в своей трактовке он заостряет контрасты и расширяет привычную звуковую палитру. Вдруг оказывается, что неуклюже написанный финал Симфонии № 2 вбирает в себя русскую музыку от Глинки до позднего Римского-Корсакова, и патетичный удар гонга уже не кажется смешным в контексте этих творческих метаний (совсем иначе он прозвучит в финале Шестой).
Вторая и Третья симфонии, обычно выпадающие из фокуса внимания, сыграны так интересно, что заставляют вслушаться и поразмышлять о творческих поисках Чайковского-симфониста. Сильнее всего внимание приковывают Первая и Шестая, записанные осенью 2008 года. При общем перфектно-объективном тоне серии «Зимние грезы» согреты теплом и интимностью интонаций, корсаковской красочностью тембров; многие фрагменты становятся бенефисом превосходной группы деревянных духовых (медные тоже очень хороши, особенно в последних трех симфониях). А «Патетическая», после не слишком страшной Пятой, уже во вступлении I части прорывается бездной трагизма.
В кульминации разработки под ногами вдруг разверзается земля. Очень хороши и средние части, тонущие в черном пессимизме финала.
