После невероятно удачной записи Первой и Четвертой симфоний Витольда Лютославского дирижер Ханну Линту возвращается к наследию польского мастера, чтобы вместе с Оркестром Финского радио завершить работу над симфоническим циклом. Линту руководит прославленным коллективом с 2013 года – с тех пор не раз их сотрудничество в сфере звукозаписи было отмечено публикой и критикой: их диск с оркестровыми работами Яна Сибелиуса получил премию ICMA, а релиз, в который вошли скрипичные концерты Белы Бартока, где солировал Кристиан Тецлафф, взял премию Gramophone. Сам маэстро номинировался в этом году на Grammy за альбом, посвященный работам Кайи Саариахо, который также был записан с Оркестром Финского радио.
Завершенная в 1983 году, Третья симфония Лютославского, открывающая диск, – наиболее масштабная из всех оркестровых партитур композитора – объект интереса дирижеров всех мастей, что неудивительно: настолько значительно ее место в музыкальном пространстве конца XX века. Изощренное оркестровое письмо, помноженное на сложную работу с тембрами и ритмом, определяют то пространство подвижных смыслов, которое выстраивает оркестр, открывая глубокую эмоциональность этого сочинения. Линту создает настоящую драму – в ней есть место и страстной порывистости, и строгой задумчивости, и пугающему откровению, и даже потусторонней сумрачности. Оркестр упивается многоликой красочностью этого сочинения, заостряя его лирическую основу, что делает эту запись конкурентной по отношению к лучшим образцам в трактовке Шолти, Салонена и самого Лютославского.
Вторая симфония, написанная в 1960-е годы, так же, как и Третья, состоит из двух взаимосвязанных секций, единство которых представляет собой монолитную целостную структуру. В этой работе они называются Hésitant («Колеблясь») и Direct («Прямолинейно»). Однако масштаб замысла этого сочинения вряд ли сопоставим с Третьей симфонией, чтобы можно было их сравнить, но именно оно является одним из главных, созданных в наиболее радикальный период творческого развития композитора. Движение оркестра здесь подчинено сдержанному равновесию между алеаторическими эпизодами и строго выверенными звуковыми последовательностями, и замыкается оно в тяжеловесной кульминации. Линту не провокативен, он подчинен этому движению, его необратимому ходу, всплескам и огромным паузам, он растворяется в ничем не завершающейся коде, оставляя каждого один на один с вызовами этой непростой партитуры. Будем надеяться, что маэстро Линту примет и другой вызов – продолжить запись оркестровых сочинений Лютославского.
