На родине Моцарта не испугались вируса

Увенчанный великими именами, фестиваль идет на риск, отказавшись от карантина или вынужденного отпуска. Зальцбург не побоялся открыть в августе все двери Фестшпильхауса, несмотря на опасность распространения вируса, в то время, как большинство театров мира пребывают в состоянии летаргии. Стоять перед лицом смерти для Зальцбурга – не кураж, но огромная ответственность за жизнь искусства и за жизнь людей искусства. Само собой разумеется, что все помещения в Зальцбурге оснащены дезинфекционными средствами. Работники фестиваля приветливо встречают вас в прозрачных масках, соблюдая дистанцию у входа. А гости в эксклюзивных масках с эмблемой Зальцбургского фестиваля (за 10 евро маску можно купить в Ticket-Shop перед спектаклем), «ловят» селфи со звездами в ожидании спектакля. Все входные билеты на спектакли теперь именные. У входа в залы Фестшпильхаса проверяют документы, идентифицирующие вашу личность. Требование находится в маске в вестибюле однозначно, но во время спектакля – ad libitum. Зрители вправе самостоятельно решать, как вести себя в плотно заполненном пространстве зрительного зала.

Несмотря на организованные в шахматном порядке зазоры мест, близость зрителей соседних рядов все-таки настораживает (не более 50 см). Тишина во время спектакля не гробовая, но ощутимая. По-видимому, у каждого срабатывает отработанный за пять месяцев карантина инстинкт – не кашлять, не сморкаться в общественных местах, чтобы не ввергать ближнего в панику. Невольно задумаешься: ведь не зря каждый год выдающиеся актеры (в этом году снова – Тобиас Моретти) разыгрывают диалоги Йедерманна со Смертью на паперти величественного Кафедрального Собора Святых Руперта и Виргилия Зальцбургских. В этом Соборе был крещен и Моцарт.

Президент Зальцбургского фестиваля Хельга Рабль-Штадлер и интендант Маркус Хинтерхойзер сделали все возможное (да и невозможное тоже), чтобы это «чисто австрийское» музыкально-театральное, роскошно-фешенебельное детище Зальцбурга – Weltbühne (сцена Мира) отметило важнейшую дату своей творческой жизни – первое столетие. В Ticket-Shop на книжных полках привлекает внимание юбилейное издание фестиваля под названием «Weltbühne – 100 Jahre Salzburger Festspiele». Солидная монография страница за страницей приподнимает занавес грандиозной истории этого невероятного феномена genius loci, анализируя его прошлое, настоящее, выводя из-за кулис многих действующих лиц. Торжество действа Weltbühne всегда, во все времена давало надежду на будущее, тем более во времена мировых катаклизмов.

В год пандемии музыканты, актёры, руководители творческих групп – все готовы вдохнуть в души зрителей свой творческий порыв, профессионализм, вдохновение. Дело ведь не в Ego, не в стремлении утвердиться или прославиться. Этим летом участники Зальцбургского фестиваля-2020 будут доказать всему миру: 100-летие фестиваля запечатлеет на все времена лицо жизни и вечности искусства, а не лицо смерти и опустошения Lockdown.

Фестиваль  открыли две оперные премьеры – «Электра» Р. Штрауса и «Так поступают все» Моцарта – единственные оперные спектакли, уцелевшие в новой сокращенной программе. Из запланированных ранее на 2020 год постановок не состоятся «Волшебная флейта» Моцарта, «Тоска» Пуччини, «Борис Годунов» Мусоргского, «Дон-Жуан» в версии Ромео Кастелуччи. Среди раритетов изъяты из программы Intolleranza Луиджи Ноно, Neither Мортона Фелдмана.

Однако и оставшихся в программе спектаклей оказалось достаточно для того, чтобы Зальцбургский фестиваль достойно отметил 100-летний юбилей. Обе премьеры завершились ошеломляющим успехом. Понятен восторг изголодавшейся по живому звуку и реальному сценическому действию публики. Сложно довольствоваться пять месяцев подряд лишь видеотрансляциями. Но главной причиной, разумеется, было солидное качество спектаклей, блестящий кастинг, выдающиеся интерпретации дирижеров, руководивших неизменном спутником Зальцбургского фестиваля – оркестром Венской филармонии.

На премьеру «Электры» пресса Зальцбургского фестиваля, к сожалению, не подтвердила входной билет, мотивировав отказ вынужденным из-за Covid-19 ограничением бронированных мест для журналистов. Руководство прессы фестиваля предпочитает аккредитовать представителей крупных австро-немецких изданий. Известен также и многолетний пиетет австрийцев к местным СМИ. Удовлетворить в полной мере интерес интернациональной прессы к Зальцбургскому фестивалю руководителям пока не удается. Поэтому ограничимся обзором блестящей моцартовской постановки – «Так поступают все».

Зальцбургский фестиваль в этом году не поскупился на видеотрансляции. На каналах ORF, Арте Concert, 3Sat ежедневно транслируются почти все премьеры и концерты фестиваля, сопровождаемые интересными передачами: от документальных ретроспекций на темы «Зальцбург: история и современность» до гламурных ток-шоу.

Увы, как очевидец оперной премьеры «Так поступают все», показанной на второй день Зальцбургского фестиваля в сокращенной версии дирижера Йаоны Маллвитц и режиссера Кристофа Лоя, лишний раз убедилась, что трансляция не может восполнить и доли того переживания от реального спектакля и воссоздать неповторимую синергию живого звучания оркестра и солистов. В трансляции теряется и целостное восприятие сценической интеракции. Эрзац-звучание плюс эрзац-представление продуцируют эрзац-феномен музыкально-театральной Weltbühne. Непоправимые потери ощущаешь особо остро, если live-stream включаешь на следующий день после пережитого life-спектакля. В трансляции обилие крупных планов не дает возможности охватить сцену целиком, мешают наблюдать за ювелирной актерской работой вокалистов. Движение, жестикуляция иногда теряет смысл без целостного охвата сценического пространства. А несовершенство цифровой аппаратуры, наверное, так никогда и не сможет достичь необходимого баланса между вокалом и оркестром. Тончайшая динамическая и темповая нюансировка, захватывающие переклички солистов, синхронное дыхание оркестрантов и вокалистов – все это в трансляции осталось если не потерянным, то приглушенным, если не полностью лишенным красок, то редуцированным и плоским. И если вокальные ансамбли при этом не утратили своей красоты и стройности, то соло, усиленные микрофонами и выдвинутые на первый план, частично потеряли свою гибкость и даже выявили некоторые шероховатости в интонировании. Особенно заметно это проявилось в партии Фьердилиджи.

Во время живого восприятия ничего подобного не происходило, напротив, четкая спаянность вокалистов с оркестром позволяла не только в полной мере насладиться тембровым разнообразием молодых голосов (Эльза Драйсиг – Фьердилиджи, Марианна Кребасса – Дорабелла, Богдан Волков – Феррандо, Андре Шуэн – Гульельмо, Леа Дезандр – Деспина), но и вызвать искреннее восхищение. Все было на своих местах – и полетная виртуозность, и искренность лирики (Богдан Волков идеально исполнил арию Феррандо Un‘aura amorosa), и ясная артикуляция в речитативах, и изобретательность артистической импровизации, которой подыгрывал оркестр, изобилуя сменами темпов и неожиданными паузами. А главное, захватывающая своей витальной энергией включенность в интеракцию каждого из шести героев – комплимент минималистической режиссуре Кристофа Лоя!

Прекрасно озвучены были и полифония тембровых линий в ансамблях, и хор, вынесенный за кулисы. Даже сокращения в партитуре, вызванные вынужденным урезанием времени спектакля, воспринялись органично. Единственным опытным мастером сцены в юном ансамбле солистов был Йоханнес Мартин Кренцле – прекрасный певец актер, звезда не только Зальцбурга, но и Байройта. Мне, к сожалению, не удалось разгадать суть его образа в этой постановке, чтобы ответить на вопрос, почему он всегда со слезами на глазах инициирует шутку над молодыми влюбленными, подстрекая их к неверности. По-видимому, ответы придется искать в интервью режиссера или программном буклете.

Некий подтекст Кристоф Лой зашифровал и в изображенном на афише портрете Беренис Эббот работы американского фотографа, дадаиста Мана Рея. Эббот – тоже американка и фотограф, но женщина, которая впервые добилась славы и признания в этой мужской (по старой традиции) профессии. По-видимому, этим портретом режиссер намекнул не на героинь оперы Моцарта, а на свою коллегу по сцене Йоану Маллвитц – молодую, энергичную, не просто талантливую, но исключительную женщину-дирижера, номинированную вновь на звание «дирижер года-2020» (получив этот титул уже в 2019-м, когда ей исполнилось 33 года). Кроме того, Маллвитц является первой женщиной, приглашенной в Зальцбург – святая святых семейства Моцартов – с целью постановки главной продукции Зальцбургского фестиваля – «Так поступают все». По «плану А» (до пандемии) Маллвитц должна была дирижировать восстановленной с 2018 года продукцией «Волшебной флейты» в версии Лидии Штайер. С вторжением пандемии родился и сработал «план Б». Маллвитц пригласили не только дирижировать, но и создать новую сокращенную редакция оперы, с чем она блестяще справилась. Безусловно, сокращение оригинала моцартовской партитуры – вынужденная мера в условиях пандемии, чтобы сжать спектакль до двух с четвертью часа. Частично были сокращены хоры, речитативы, по одной арии у Деспины, Гульельмо и Феррандо. Безусловно, музыковеды всегда были и останутся оппонентами таких оперативных вмешательств в «живое тело» оригинальной партитуры. Но в защиту такой исключительной меры можно привести веский аргумент, связанный с именем второго оперного титана Зальцбургского фестиваля 2020 – Рихарда Штрауса.

Как известно, партитура «Идоменея» привлекла внимание композитора в конце 1920-х годов. В 1931 году в Вене, ровно через 150 лет после премьеры оригинала, Штраус создал собственную версию моцартовского шедевра: изменил либретто, порядок номеров, оркестровку. Так появилась новая партитура «Идоменея» – одна из самых необычных в истории мирового оперного театра. В ответ на критику своей редакции Штраус отвечал примерно так: «Я знаю Моцарта в десять раз лучше, чем они (критики), и люблю его в сто раз больше». Композитор также самовольно переименовал и моцартовскую Электру на Исмену, не желая повторять имя героини собственной оперы. Правда заказ на редакцию «Идоменея» поступил не от Зальцбургского фестиваля, а из Венской Штатсоперы. Дирижировал премьерой не просто маэстро Штраус, а соавтор Моцарта. Хоть это и другая история, но все-же поучительная.

А история новой версии «Так поступают все» такова. Интерпретацию Йоаны Маллвитц критики не просто похвалили, но воспели ей дифирамбы. «Вершина современного понимания моцартовской стилистики», «звездный час в деле интерпретации Моцарта», «она (Маллвитц) – сердце этой постановки», «изящная элегантность и нескончаемая энергия пульса музыки», «превосходные арки, продуманные наперед», «она дышит с певцами одним дыханием, вознося их на руках», «она феноменальна в музыкальном космосе Моцарта» – под всеми этими восторженными эпитетами, посвящёнными Йоане Маллвитц, уверенно могу поставить и свою подпись.

Оркестр Венской филармонии вместе с Йоанной Маллвитц стал не просто главным, но уникальным событием Зальцбурга. Тот факт, что 100-летний юбилей ознаменовался одной из лучших за последние годы интерпретаций Моцарта – хороший знак, дающий надежду и уверенность как в успешном завершении, так и дальнейшем процветании выдающегося фестиваля. Как высказался легендарный итальянский режиссер Джорджо Стрелер, в свое время тоже ставивший «Так поступают все»: «Я хорошо знаю, что жизнь заключается в людях».