Культурное наследие народов Востока в наше время привлекает не только специалистов, но и широкий круг слушателей, открывающих для себя красоты классической музыки устной традиции Центральной Азии и такие ее вершины, как вокально-инструментальные циклы шашмаком (узб. shashmaqom, тадж. шашмақом). Неслучайно они были внесены в «Список нематериального культурного наследия человечества ЮНЕСКО». Но есть и оборотная сторона – многие великие мастера, обученные в устной традиции и развивавшие это искусство в конце прошлого века, постепенно уходят из жизни. Кто‑то из них после распада СССР перебрался в Израиль, США, страны Европы. Не утратить бы накопленный опыт, об этом все больше задумываются корифеи жанра, и среди них – большой знаток и хранитель наиболее старой и, можно сказать, базовой традиции бухарского цикла шашмакома Рошель Аминов. Он совсем недавно посетил Москву, где большой ажиотаж вызвали его мастер-классы в Государственном институте искусствознания и Московской консерватории имени П. И. Чайковского
Рошель Аминов – сын великого исполнителя Нерьё Аминова (1916-1996). В советское время Рошель был известнейшим музыкантом в Таджикистане и Узбекистане, в наши дни он возглавляет Фонд Устоза Нерьё Аминова и созданную при нем Школу шашмакома в Нью-Йорке. Более чем за пятнадцать лет ее существования уникальную подготовку получили 350 молодых музыкантов.
Рошель – прекрасный певец и музыкант, в совершенстве владеющий несколькими профессиональными традиционными инструментами, такими как дойра (тип бубна – Прим. ред) или щипковые – танбур, тар. Свое музыкальное образование он начинал как раз с освоения дойры, дающей ритмическую основу шашмакома. Обучаясь на экономическом факультете Таджикского государственного университета, Рошель играл в студенческом ансамбле «Новруз», фактически руководил им. Коллектив много гастролировал по стране и получил ряд престижных премий, в том числе «серебро» на музыкальном фестивале «Золотой парус» в Николаеве (1971) и первую премию на Генеральной конференции ассоциации университетов мира в Москве (1975).
Работа по специальности отвлекала Рошеля от музыки, поэтому он устроился на скромное место концертмейстера в Дом пионеров, а после 1990 года, когда семья уехала в Израиль, играл в ансамбле, созданном его отцом. Это было созвездие крупнейших мастеров искусства шашмакома, когда‑то работавших в Таджикистане и Узбекистане: Барно Исхакова, Нисон Шаулов, Сулейман Тахалов, Якуб Бободустов и др. Однако в Израиле Рошелю пришлось совмещать занятия музыкой и работу ювелира. Ситуация изменилась в 2002 году после переезда в США, где он смог наконец посвятить себя любимому делу. Здесь он создал фонд имени своего отца и открыл Школу шашмакома.
Исполнительский стиль Рошеля отличают тонкость звукоизвлечения, богатство динамических и тембровых оттенков, умение передать глубочайшую мудрость и красоту шашмакома в музыке и в текстах классических поэтов Среднего Востока. Не случайно он подготовил к изданию книгу, в которую вошла оригинальная подборка стихов тринадцати авторов Средневекового Востока, а также их жизнеописания.
От своего отца, с которым мне довелось в 1980‑е годы работать на кафедре восточной музыки в Таджикском государственном институте искусств имени М. Турсун-заде, Рошель унаследовал феноменальное знание (исключительно по памяти) всех шести макомов (более 256 мелодий, не считая огромного количества мелодий и песен, не входящих в свод шашмакома), некоторых редко звучащих частей, законов исполнения и возможностей творческой интерпретации этого канонического искусства. С раннего детства он совершенствовал мастерство и углублял знания, в течение около сорока лет играл с отцом в семейном ансамбле и получал советы своего родителя. Но и после ухода великого мастера Рошель собирает его записи, издает их, желая сохранить обширное наследие для последующих поколений и продолжая внутренний творческий диалог с ним.
К 90‑летнему юбилею Нерьё Аминова оцифрованы и изданы записи одиннадцати редких образцов классических мелодий в его исполнении. Среди них «Ушшоки Нерьё», «Сегох», «Насруллои» и другие. Комментируя первую запись, Рошель объяснил: «Основа взята из макома “Рост” намуда “ушшок”. Существует много видов этой мелодии. В “Ушшоки Нерьё” на слова Васли Самарканди (1896-1925) папа, можно сказать, полностью перекроил мелодию и внес свое новшество. После его исполнения народ сам дал название “Ушшоки Нерьё”. И где бы мы ни выступали, без этой музыки не обходилось».
В прошлом году в Душанбе Рошель стал одним из организаторов торжеств в честь 100‑летия со дня рождения Нерьё Аминова, в рамках которых, наряду с таджикскими музыкантами, выступал и сам, исполняя классические мелодии и песни своего отца. Такие же торжества прошли в Нью-Йорке. По моему мнению, будучи превосходным музыкантом, он в определенной степени сознательно остается в тени своего предшественника, отдавая ему дань, как принято на Востоке.
В Москву Рошель приехал по приглашению оргкомитета Второй международной научной конференции «Современное искусство Востока: ключевые процессы, методы изучения, проблемы музеефикации», проходившей с 17 по 20 октября 2017 года. В рамках этого крупного научного форума состоялся его мастер-класс «Бухарский цикл шашмакома: сохранение и передачи традиции», на котором он не только демонстрировал различные фрагменты классических циклов, но и говорил о своеобразии сегодняшнего бытования этого искусства, проблемах обучения и передачи традиции. Среди последних он выделил сохранение устного пути освоения шашмакома, а также актуальную для Европы и США проблему языкового барьера. Оригинальная терминология шашмакома передается на таджикском, еврейско-бухарском или узбекском языках. Молодое поколение, в основном англоязычное, с трудом осваивает этот пласт традиционной культуры, поскольку постепенно отдаляется от родного языка.
Рошель Аминов обратил внимание на тот факт, что современные музыканты, получающие образование в стенах учебных заведений, знают нотную грамоту, но реже пользуются арсеналом приемов устного обучения. Не отрицая значения современного образования, он в то же время справедливо опасается, что излишняя приверженность нотному тексту лишает исполнителя шашмакома возможности выбрать наиболее подходящий вариант исполнения прямо в процессе музицирования (что легко делает исполнитель устной традиции). Позднее, на мастер-классе в Московской консерватории Рошель продемонстрировал это на практике. Он показал интересные моменты, когда музыкант может случайно перейти в другой маком (ладовые оттенки некоторых макомов столь близки, что такая ситуация вполне реальна), и пути выхода из подобной ситуации. Эти тонкости доступны только на высокой ступени обучения и постигаются в процессе устной традиции.
Вокальные и инструментальные фрагменты шашмакома Рошель Аминов демонстрировал, играя на отцовском танбуре – уникальном инструменте, изготовленном и привезенном в середине прошлого века из Бухары в Душанбе мастером Усто-Тохиром. Инструмент до сих пор (с 1996 года, когда не стало Нерьё Аминова) сохраняет оригинальные ладки, струны и декор. Рошель поддерживает его в таком состоянии, понимая важность задачи, поскольку танбур является главным инструментом шашмакома – на его технико-акустических параметрах основана теория классической музыки Центральной Азии. На мастер-классе специально для студентов отделения струнных инструментов Рошель также продемонстрировал возможности игры на танбуре смычком.
Исполнительские версии Рошеля Аминова очень близки к исполнительской трактовке его отца, однако музыкант не копирует его. Например, он показал свой оригинальный путь перехода из одного макома в другой (из Наво в Сегох и Бузрук), подтверждая важность творческой личности в этом древнем искусстве. Продолжить освоение устной традиции, не растерять ее самобытность – в этом, на взгляд Рошеля, заключается задача современных музыкантов. Мне представляется, что, будучи обладателем уникального знания, полученного от своего отца, и сам он может внести еще бóльший вклад в сохранение традиции, записав в своем исполнении весь цикл шашмакома.
