Прогулка
Новый вирус превратился из экстраординарного явления в рутину, и очередной музыкальный сезон начинается по плану, хотя и с великими предосторожностями. Среди первых событий – фестиваль «В сторону Выборга», который прошел в конце августа в тринадцатый раз. Место действия – Карельский перешеек, от Репино до Выборга: еще не Финляндия и уже не вполне Россия, само себе царство при море и сосновых лесах. Идеолог и художественный руководитель – Алексей Гориболь, пианист, в последние тридцать три года постоянный обитатель Дома творчества композиторов, находящегося в Репино. По просьбе «Музыкальной жизни» он рассказал о людях и домах комаровско-репинского побережья, составив своего рода указатель имен, произведений и знаковых мест, а фотограф Владимир Яроцкий проследовал за ним.
В Доме творчества было построено двадцать четыре коттеджа, по случайному совпадению – как тональностей в музыке. Приезжали композиторы и их семьи, жили здесь уединенно, но все встречались в столовой. В конце сентября 1987 года Леонид Десятников впервые привез меня в Репино. Так сложилось, что он обедал за одним столом с Беллой Ахмадулиной и Борисом Мессерером – мне сразу неминуемо предстояло оказаться рядом с поэтом, чьи стихи и чей образ я боготворил. Десятников подвел меня к Белле Ахатовне: «Разрешите вам представить: Алёша Гориболь, пианист, концертмейстер Московской консерватории». «Очень рада! Белла, из Москвы», – улыбнулась Белла Ахатовна и одной фразой сняла мою робость. Мы, смею надеяться, сразу подружились, и я благодарен Репино и Леониду за этот подарок.
В Дом творчества приезжали не только из Ленинграда и не только музыканты. Как-то раз здесь получили коттедж Владимир Высоцкий и Марина Влади – это было их маленькое свадебное путешествие. Один день провела Элизабет Тейлор, которая снималась в «Синей птице». Андрей Петров, сочинивший музыку к фильму, решил показать ей, что такое «русская дача», и, как говорят, ей в Репино очень понравилось.
«Коттедж Шостаковича». Он стоит в некотором отдалении от других дач, практически в лесу. Наверное, эта уединенность и привлекла Шостаковича: начиная с 1961 года, он многократно приезжал сюда. Считается, что Тринадцатую, Четырнадцатую и Пятнадцатую симфонии и квартеты с теми же номерами он сочинял здесь. Думаю, здесь же создавались и «Сатиры», и «Семь стихотворений Блока» – и, конечно, в Репино появились эскизы Альтовой сонаты. Есть много свидетельств, что части новых сочинений Шостакович с Борисом Ивановичем Тищенко играл в четыре руки в концертном зале – не публично, скорее, как показ для коллег. Дом был полон учениками – Вениамин Баснер, Владислав Успенский, Вадим Биберган и многие другие молодые композиторы. Последний раз Шостакович жил в Репино в мае 1975 года.
Известно, что на веранду к Дмитрию Дмитриевичу один раз приходила Анна Ахматова, жившая неподалеку в своей знаменитой литфондовской «будке» в Верхнем Комарово. Вскоре сюда, на берег Финского залива, приедет отдыхать Ирина Антоновна Шостакович, и я надеюсь расспросить ее о подробностях этой встречи: теперь я понимаю ценность таких свидетельств.
В день столетия Дмитрия Дмитриевича, 25 сентября 2006 года, мы с друзьями устроили в коттедже камерный концерт, где прозвучали «Сатиры» с Викторией Евтодьевой и фортепианное Трио памяти Соллертинского с Владом Песиным и Алексеем Жилиным, тогда совсем молодыми людьми, а теперь известными музыкантами, первыми голосами оркестра Курентзиса. Были приглашены только жители Дома творчества, но каким-то образом об этом концерте узнали обитатели окрестных дач – пришлось открыть окна и веранду, и публика стояла вокруг коттеджа. У мраморного бюста Шостаковича работы Гавриила Гликмана горели сто и одна свеча. Спустя несколько дней я позвонил Ирине Антоновне с отчетом, и она заметила, что, возможно, это был самый тихий и уютный концерт из всех, которые состоялись в тот день.
После Шостаковича эта дача негласно приобрела статус «секретарского коттеджа», здесь обитали многие знаменитые композиторы. Недавно в коротком разговоре с Родионом Щедриным вдруг выяснилось, что и он вместе с Майей Плисецкой дважды приезжал именно в «двадцатку». С начала нулевых сюда приезжаем мы. Каждый раз, сталкиваясь с бюстом Дмитрия Дмитриевича, я мысленно здороваюсь с ним. Творческая жизнь этой дачи продолжается – надеюсь, достойно.
Светская жизнь Дома творчества была сосредоточена в большом административном корпусе. В нем располагались концертный зал, библиотека и бильярдная; на их месте нарезаны номера отеля, а в легендарной столовой – ресторан. В ней подчас вершились музыкальные судьбы. Существует апокриф, что Анна Гуревич, которая была духом-вершителем Дома творчества, однажды встретила на входе Евгения Александровича Мравинского: он любил это место и часто приезжал сюда, хотя имел дачу в Усть-Нарве. Посетовав, что все занято и придется немного подождать, Анечка неожиданно вспомнила, что за одним из столов как раз есть свободное местечко, провела Мравинского в конец зала и посадила аккурат напротив Шостаковича, с которым они уже много лет не разговаривали после известной размолвки. Двум интеллигентным людям ничего не оставалось сделать, как протянуть друг другу руки. Назавтра их видели гуляющими вместе по репинским аллеям.
Пятый коттедж мы называем именем Беллы Ахмадулиной, несколько лет почти безвыездно обитавшей в Репино. Отсюда она отправлялась в Москву на знаменитую встречу Рональда Рейгана с писателями в ЦДЛ и в большое турне по американским университетам – и возвращалась сюда, рассказывая нам о своих путешествиях. Очень теплые отношения установились между Ахмадулиной и Десятниковым. Тогда Лёня сочинял вокальный цикл «Любовь и жизнь поэта». Однажды Белла Ахатовна, которая часто читала нам свои новые стихи, попросила и Лёню показать его новую музыку. Он сыграл романс «Я муху безумно любил» на стихи Николая Олейникова. Тогда Белла Ахатовна произнесла фразу, сразившую нас: «Лёнечка, какая у вас трагически-шаловливая вещица получилась».
Как-то летом, в день моего тридцатилетия, мы с Полиной Осетинской, Олегом Ведерниковым и Володей Напариным решили устроить музыкальный вечер. Накануне от руки написали и развесили три объявления, и были поражены стечением публики в концертном зале. И вот в финале неожиданно-изящно появилась Белла Ахатовна и прочитала пять стихотворений, в том числе сочиненные в Репино «Дом с башней» и «Одевание ребенка». В качестве подарка она вручила мне переписанные утром автографы этих стихов. После концерта дружной компанией мы двинулись в четвертый коттедж, на крыльце которого было сделано обошедшее выставки и журналы коллективное фото.
Это народное название, но на обмерных чертежах, которые сделали финские и российские студенты, она уже официально подписана Villa Virubova. После революции сюда бежала бывшая фрейлина Ее Величества Анна Танеева-Вырубова и почти пять лет прожила здесь. В интерьерах этого особняка на берегу Финского залива Эльдар Рязанов снимал фильм «Ключ от спальни». В свое время эта дача принадлежала Дому творчества, в шести комнатах (без фортепиано) обычно жили музыковеды. В трудные годы дом и участок были проданы. Теперь здесь модный ресторан, и, к чести владельцев, здание прекрасно отреставрировано.
Эту дачу Белла Ахмадулина воспела в большом стихотворении «Дом с башней» – одном из самых пронзительных посвящений Серебряному веку. Его венчает упоминание художника Николая Сапунова, которого «ждут к ужину не зря». «Всего лишь май двенадцатого года», а в июне Сапунов утонет в Финском заливе неподалеку отсюда, в Териоках. Поэт Михаил Кузмин с Сапуновым и барышнями отправились на морскую прогулку, и лодка перевернулась. Сапунов не умел плавать и погиб. В той же лодке мог оказаться Александр Блок: есть записка Кузмина Блоку с приглашением поехать к Мейерхольду на дачу в Териоки, нынешний Зеленогорск, где в летнем театре Всеволод Эмильевич ставил спектакли. Я не раз осмеливался просить Беллу Ахатовну прочитать «Дом с башней», и она всегда с удовольствием соглашалась. Она любила это свое стихотворение:
В устройстве дома – вольного абсурда
черты отрадны. Запределен бред
предположенья: вдруг уйти отсюда.
Зачем? А дом? А башня? А крокет?
В конце XIX века на побережье возникло особое архитектурное явление – северный дачный модерн. Многое утрачено, и о «вольном абсурде» Серебряного века теперь напоминает всего несколько зданий. В стороне от дороги на Зеленогорск среди сосен стоит белая вилла, которую в народе называют «дача Маннергейма», хотя на самом деле она принадлежала архитектору Александру Карлову, который ее и построил. При подъеме в Верхнее Комарово вас встретит резная дача антрепренера Александра Юхневича, а напротив станции стоит дача-замок купца Арсения Забелина.
Судьба дала мне много встреч на комаровских дачах. Несколько раз я бывал у Товстоноговых. Так и не побывал у Граниных – не осмеливался. Даниил Александрович вместе с Натэллой Александровной Товстоноговой дали согласие войти в попечительский совет фестиваля «В сторону Выборга». В Комарово живет много моих друзей: с удовольствием назову культуролога и филолога Ирину Снеговую, которая создала музей, посвященный великим обитателям этих мест. Ее можно спросить о любых деталях прошлой дачной жизни, и она всегда даст точный ответ – вплоть до того, например, что Анна Андреевна любила кильку в томате на свежем бородинском хлебе.
Много лет назад Ирина Александровна показала мне территорию бывшей виллы Рено – это финский лесной Версаль или Петергоф. Фонтаны не сохранились, но остались каскадные пруды. Здесь вы попадаете в пейзаж позднего Левитана и полную тишину. Эти места я называю «комаровскими тайнами».
Шестнадцатый коттедж мог бы называться «коттеджем Баневича». С Сергеем Петровичем мы познакомились в первый же мой день в Репино, и он сразил меня своей нездешней интеллигентностью, «петербуржскостью». За бесценные часы общения в Репино я ему очень благодарен.
В августе эта двухэтажная дача становится штаб-квартирой фестиваля «В сторону Выборга». Мной давно владела мысль о камерном фестивале на побережье Финского залива. Была мечта возродить на этом удивительном русско-финском пересечении традицию дачных концертов и спектаклей, которые когда-то привлекали сюда героев Серебряного века. В 2007 году состоялся первый фестиваль «В сторону Выборга». Теперь он пройдет в тринадцатый раз в формате четырех онлайн-трансляций – из комаровской библиотеки, репинского Музея-усадьбы «Пенаты», Школы искусств Зеленогорска и Библиотеки Алвара Аалто в Выборге. Возможно, это единственный в стране фестиваль, где исполняется много финской музыки, от Сибелиуса и Энглунда до Саариахо и Макконена.
В этом году в Доме творчества я оказался в самом начале карантина, и холодный апрель держал меня за инструментом. По соседству жил композитор Владимир Раннев и по предложению Большого драматического театра сочинял музыку к шести рассказам Марианны Гончаровой, которые записывала Алиса Бруновна Фрейндлих. Однажды вечером он позвал меня: «Посмотри, сочинил кое-что к третьему рассказу, по-моему, получилась неприкладная музыка», – и сыграл набросок, из которого через несколько дней вышла фортепианная пьеса. Мы долго искали ей название – и раз уж рядом Финляндия, то решили не скромничать и назвали ее Valse triste. Я несколько раз сыграл ее на карантине во время онлайн-трансляций из двадцатого коттеджа. Теперь у Володи есть идея сочинить для меня маленький фортепианный репинский триптих.
Сейчас я разбираю Скрипичную сонату Вениамина Баснера, которую мы сыграем с Владом Песиным на нашем фестивале и затем в Петербурге. С Владом и Алексеем Жилиным мы репетируем камерную музыку Леонида Десятникова: 19 февраля 2021 года в Екатеринбурге пройдут премьеры четырех балетов на его музыку. Их поставят Вячеслав Самодуров, Антон Пимонов, Максим Петров и Андрей Кайдановский, в программе занята балетная труппа Урал Оперы.
Ко мне постоянно приезжают друзья-музыканты. С Олесей Петровой для концерта в Клину мы возобновили цикл Александра Чайковского «Из жизни петербургской актрисы». С Борисом Пинхасовичем составили программу-посвящение дуэту Фишера-Дискау и Рихтера – когда-то в Москве мне чудом удалось попасть на их концерты. С Полиной Осетинской придумали совместный диск, который для многих станет неожиданным. С молодым тенором Олегом Крикуном готовим концерт в «Пенатах». Надеюсь на приезд Богдана Волкова, которого я пригласил выступить на заключительном гала-концерте фестиваля в Библиотеке Алвара Аалто – и в сентябре мы начнем работать над записью романсов Чайковского на «Мелодии».
В двадцатом коттедже рукой Шостаковича написано: «Когда я бываю в Репино, то много работаю». Могу повторить эти слова вслед за ним.
