Михаил Воскресенкий:
Наша важнейшая задача – не забывать, что музыка имеет вкус, цвет, поэзию

Этот год для музыканта юбилейный: отмечая 85-летие, Михаил Воскресенский (МВ) полон творческих планов, готовит новые сочинения, о чем рассказал в интервью Евгении Кривицкой (ЕК).

ЕК Михаил Сергеевич, прокомментируйте, пожалуйста, выбор программы. Есть ли здесь знаковые для вашей творческой судьбы сочинения?

МВ Когда-то Дмитрия Дмитриевича Шостаковича спросили: какое из своих сочинений он любит больше всего? Смутившись, композитор ответил: «Я люблю все свои сочинения»! В течение своей долгой жизни я играл очень много разной музыки и каждый раз, работая над новым для себя сочинением, влюблялся в него. Когда-то давным-давно я посвятил несколько лет тому, чтобы выучить и исполнить все фортепианные сочинения Шопена. В 2007 – 2010 годах я сыграл в концертах и записал все 27 концертов Моцарта, в последние годы я записывал все сонаты Моцарта и концерты Бетховена. И каждый раз это были для меня самые любимые в этот момент произведения, без которых я не мог существовать. Поэтому, когда меня спрашивают, кто мой любимый композитор, я отвечаю, что люблю всю хорошую музыку, а вот что я играю лучше — это решать не мне, а слушателям.

Этот год получился юбилейным, и я, конечно, думал, как смогу его отметить. В итоге я мысленно разделил его на четыре события: выступления моих учеников, выступление с камерными сочинениями, мои концерты соло, и я в кругу моей музыкальной семьи. К сожалению, выступления учеников частично пришлось перенести на 2021 год из-за пандемии. Также перенесён концерт в кругу семьи (на 11 декабря 2020 года в МЗК). А вот камерный концерт с русской программой, в которой был замечательный квинтет Танеева, мы с квартетом  Большого театра успели сыграть в конце 2019 года. Я очень люблю вставлять в свои программы новые для меня сочинения, которые я специально учу к очередному концерту. Вот и сейчас к сольному концерту в БЗК 9 сентября я приготовил большую сонату Шуберта ля мажор, которую буду играть впервые. А центральной пьесой второго отделения будет мятущаяся «Крейслериана» Шумана, которая в наше тревожное время звучит очень современно.

ЕК Во второй вечер вы сыграете с оркестром, в том числе – сочинение Альфреда Шнитке, чья музыка не так часто попадает в репертуар пианистов.

МВ 29 сентября в Большом зале консерватории я хотел продолжить романтическую линию моих концертов и сыграть с оркестром Второй фортепианный концерт Брамса, но эпидемия гнусного коронавируса помешала: на сцене не разрешили поместить большой оркестр, и пришлось думать над программой только со струнными.

В итоге помимо ре-минорного концерта Баха и Первого концерта Шостаковича прозвучит редко исполняемый трагический концерт для фортепиано и струнных Альфреда Шнитке — великого композитора конца XX столетия, так пессимистично и мрачно откликнувшегося на нашу жизнь конца века. Я был соучеником Альфреда Шнитке в консерватории — мы с ним вместе сидели на лекциях по марксизму. Всю свою жизнь я горжусь, что я — современник Шнитке и его музыку играю с огромным удовольствием.

ЕК Вы часто бываете в жюри разных конкурсов, в том числе возглавляли замечательный конкурс пианистов имени  Скрябина. И там действительно было открыто немало талантов, достаточно упомянуть Даниила Трифонова и Андрея Коробейникова. Есть ли планы к 150-летию Скрябина провести его вновь?

МВ Скрябинский конкурс – действительно замечательный, трудный и, как говорят, «не для всех». Он проводился на самом высоком уровне с высокими премиями (на последнем конкурсе первая премия была 15000 евро), в большом жюри было всегда не более двух русских музыкантов. К сожалению, конкурс держался, в основном, на спонсорстве моего друга, бывшего министра золота РФ, как мы его называли, который несколько лет назад скончался. Мне очень хотелось продолжать проводить конкурс Скрябина, но понижать планку качества из-за отсутствия денег недопустимо,  хотя бы по отношению к имени Александра Николаевича, а финансовой поддержки нет. Я не теряю надежды и обращаюсь ко всем любителям музыки Скрябина за помощью для того,  чтобы провести VI международный конкурс имени Скрябина в грядущую 150-летнюю годовщину великого русского композитора, неразрывно связанного с Московской консерваторией (ведь он в ней не только учился, но и был профессором консерватории).

ЕК Вопрос про ваших великих учителях – Якова Мильштейна и Льва Оборина.  Это были люди, ещё связанные с традицией романтического пианизма начала XX века. Сейчас у нас совсем иное, не сентиментальное время. Как бы вы сейчас оценили их искусство, их педагогические принципы, насколько они остаются актуальными для вас сейчас?

МВ Если говорить о романтической традиции исполнительства, то она действительно несколько потеряла свое главное русло в современном исполнительском искусстве и не только в России, но и во всем мире. Сейчас девиз – быстрее, точнее, совершеннее и иногда даже: «кто громче?». Мне жаль, что великие традиции Игумнова, Оборина, Софроницкого, Флиера, Гилельса, Гинзбурга постепенно теряются. Наша важнейшая задача – их потомков,  постараться сохранить эту линию в пианизме, не забывать, что музыка имеет вкус, цвет, поэзию и аромат.  Ведь когда-то Мария Вениаминовна Юдина сказала, что для неё романтическая традиция включает в себя творчество от Шекспира до Веберна. Яркость музыкального образа, конечно, зависит от точности прочтения замысла композитора, но без внесения личностного восприятия исполнителем, без его воли, энергии, без его лица она теряет свою яркость. Именно этому меня учили мои учителя.