Персона
На сцене Татарского академического государственного театра оперы и балета имени Мусы Джалиля 5 и 6 сентября состоялась мировая премьера спектакля Владимира Васильева «И воссияет вечный свет» на «Реквием» В.А. Моцарта для солистов, хора, кордебалета и оркестра. Это событие всколыхнуло успевшую за время пандемии поостынуть творческую жизнь Казани, вернуло многих ее артистов к сценической деятельности, подарило зрителям реальную надежду на возвращение «живого» театрального процесса. То, что премьера состоялась и прошла на самом высоком уровне – заслуга руководства Татарского театра и всех его служб, сумевших соблюсти все ограничительные меры и создать комфортную атмосферу для своей публики. В главной роли на премьере спектакля выступил его вдохновитель и постановщик – народный артист СССР, хореограф, режиссер и художник Владимир Васильев. В этом году он отмечает значительный юбилей своей жизни, к чему и была приурочена мировая премьера в республиканской столице.
Владимир Васильев (ВВ) рассказал Роману Володченкову (РВ) о замысле моцартовского спектакля, постановочной команде и особенностях творческого процесса.
РВ Владимир Викторович, Вы человек необычайной творческой активности, личность многогранная. Почему-то уверен, что коронавирус никак не повлиял на Вас как художника, ищущего и находящего новые идеи для своих проектов. Чем Вы занимались во время пандемии, и повлияла ли она на замысел Вашего нового спектакля в Казани?
ВВ Период самоизоляции лично для меня оказался невероятно плодотворным в моем живописном творчестве. Я каждый день писал красками, поэтому появилось большое множество новых акварелей. Мы даже думали сделать специальную выставку и назвать ее «Пандемическая весна». Слава Богу, появилось много времени перечитать то, что давно хотелось, прочесть что-то новое, посмотреть интересные познавательные и исторические ТВ программы. И, конечно, я размышлял о своем новом спектакле, который был отодвинут коронавирусом. Ведь хореографически и режиссерски спектакль был практически поставлен уже к апрелю. Но неожиданно появилось дополнительное время, чтобы подготовить живописную графику, еще раз просмотреть записи репетиций – в процессе рождались какие-то новые режиссерские идеи. В то же время сложность заключалась в том, что труппа не могла репетировать все эти месяцы, и была опасность, что придется начинать заново. Но, к счастью, и дирижер, и хормейстер, и педагоги-репетиторы балета театра сделали все необходимое, чтобы к моему приезду все было готово в том виде, как было поставлено еще в январе и феврале. Артисты соскучились по работе – это тоже создавало необходимое творческое состояние для такого спектакля.
РВ Ваш спектакль на «Реквием» В.А. Моцарта отчасти можно назвать автобиографическим, хотя его главная идея – это посвящение выдающимся мастерам, чье творчество оставило вечный свет на нашей земле. Чего больше в Вашем спектакле: воспоминаний, философии, открытых посланий современникам?
ВВ Этот спектакль для меня – плод размышлений многих прожитых лет о творчестве, о предназначении творца. О его муках и радостях, о неудовлетворенности собственным творчеством, о вечных поисках лучшего, о красоте и гармонии в искусстве. Это жило и живет также и во мне самом. Мне кажется, что все это есть и в музыке всего Реквиема Моцарта. Для того, кто хорошо знает музыку всего этого великого творения, в ней не только, а может быть и не столько прощание с миром. В нем Художник делится с миром всем своим прожитым, своим животворящим сердцем, душой. Для меня – это звучит как исповедь Мастера. Здесь и воспоминания ушедшей «шумной и бурной» юности, мятежность зрелых лет, горечь потерь и разочарований, мольба дать силы и время, чтобы найти свой идеал, исполнить свое предназначение. В нем – прожитая жизнь человека творящего. Но не останавливающегося, не пришедшего к итогу и не смиряющегося с концом. Поэтому в финале моего спектакля звучит жизнеутверждающая Аллилуйя и слова: «Надо жить! Остальное приложится…». Все это, что мне слышится в этой гениальной музыке, я и старался сделать визуальным и понятным для зрителя в своем спектакле.
РВ Когда Вы начинали ставить «И воссияет вечный свет», что для Вас как постановщика было важнее – содержание и форма спектакля или сам творческий процесс?
ВВ Творческий процесс для любого настоящего художника – это жизненная необходимость, воздух, без которого жизнь вообще невозможна. Это – состояние души, как бы банально не звучали эти слова. А гармоничное слияние содержания и формы – цель, к которой этот процесс направлен. Во всяком случае, для меня.
РВ Расскажите о постановочной команде этого спектакля. Насколько каждый из них – художник, музыкальный руководитель, хормейстер… – смог повлиять на задуманное Вами сценическое произведение?
ВВ Когда Виктор Герасименко – художник-постановщик этого спектакля, принес мне макет его сценического оформления, я понял, что время на поиски конструкций, архитектуры, места действия, которые обычно мучают постановщиков в самом начале работы, можно дальше не тратить. Макет был превосходен. Все было ясно, понятно, графически точно. И давало возможность использовать живопись и рисунки, которые были необходимы для образа героя, творящего в различных видах искусства. И что самое ценное для меня, мы с Виктором думали и представляли течение происходящего на сцене почти одинаково. Мы дышали в унисон, и поэтому понимали друг друга с полуслова. Хормейстер Любовь Дразнина – ярчайший пример профессионализма, стала для меня подарком судьбы. Мне всегда было радостно и легко работать с ней от полного взаимного понимания того, что хотелось передать в самых различных нюансах. Мы начинали работать над спектаклем с итальянским дирижером Марко Боэми. Но пандемия внесла свои коррективы. И за дирижерский пульт встал Ренат Салаватов. Ему я хотел сказать отдельное спасибо. Расстояние между оркестром и хором на протяжении всего спектакля было таким большим, что поначалу казалось невозможным полное слияние его с оркестром. Но Ренату Салаватовичу удалось практически невозможное. Эрик Исламов – еще один участник группы постановщиков. Художник-видеоинженер, с которым несколько месяцев я провел за рабочим столом перед экраном, составляя единую партитуру проекций для декораций в компьютерной графике. Они должны были дать визуальное живописное дыхание для Реквиема. Художнику по свету Айвару Салихову тоже было непросто: нужно было создать такую световую партитуру, чтобы показать живых героев, сохранив при этом живописность общей картины сцены. Вообще меня не покидает главное ощущение от уже сделанного: мы – все участники спектакля дышали Моцартом. И благодаря этому стали единым целым, в котором важно все, и нет ничего второстепенного.
РВ На сколько высока ответственность у художника, берущегося за постановку такого гениального масштабного произведения, как «Реквием» В.А. Моцарта?
ВВ Ответственность художника перед слушателем и зрителем всегда велика. Когда речь идет о зрелищной постановке таких величайших творений человечества, как Реквием Моцарта и симинорная месса Баха – она особая, конечно. Задача – не разрушить созданной композитором силы и направленности эмоционального воздействия на слушателя. Зрительное воздействие в музыкальном театре должно всегда подчиняться, прежде всего, музыке.
РВ Вы не в первый раз встречаетесь в работе с артистами Театра имени Мусы Джалиля. Что отличает этот коллектив? Какими качествами обладают его оперная и балетная труппы?
ВВ Это – моя третья встреча с театром М. Джалиля. В его репертуаре до сих пор балет «Анюта» на музыку В. Гаврилина, спектакль «Даруй нам мир» на Мессу си минор И.С. Баха и этот третий спектакль на Реквием В.А. Моцарта. И все три работы – счастливые дни в моей жизни. Почему? Потому что в этот период, мне кажется, весь коллектив театра, и творческий, и административный, и технический, любил меня не меньше, чем я его. Мы нуждались друг в друге, и дополняли друг друга, и верили друг другу.
РВ В чем секрет неугасаемой увлеченности искусством Владимира Васильева, которому удается полноценно реализовываться в хореографии, режиссуре, живописи и поэзии?
ВВ Ответ простой – неуспокоенность и неудовлетворенность собственным творчеством. Непреходящее восхищение красотой и гармонией мира, природы, духа. И желание поделиться этим с окружающими.
