События
С гораздо меньшим размахом прошло начало Международного фестиваля актуальной музыки «Другое пространство», чем его успешное продолжение. Прежде чем набрать обороты, пришлось поклониться данности – ограничению количества музыкантов на сцене, невозможности свободно передвигаться по миру – а значит, и репетировать. В результате замысел открывающего концерта считывался с трудом, пафос его фестивального первенства сгладился, а фарсовый финал навредил и без того эклектичной программе. Вытягивал ее сильный исполнительский тандем дирижера Валентина Урюпина и Российского национального молодежного симфонического оркестра (и уже хронический характер химии между ними).
Начали многообещающе и живо, как и предписывало итальянское название первой пьесы. Con brio (2008) – парадоксальный слуховой аттракцион современного немецкого композитора Йорга Видмана. Автор воссоздает фрагменты симфоний Бетховена, вполне узнаваемые, но не вполне существующие: по словам Видмана, музыку классика он ни разу не цитирует. Псевдоцитаты возникают мельком, инкрустируются в партитуру и тут же «опровергаются» инструментальными просвистами, шорохами, ударами и другими звуками, далекими от «венского саунда».
Исполнение этой пьесы в начале фестиваля негласно приурочило его к мировому празднованию 250-летия со дня рождения Бетховена. Эффектное и популярное среди музыкантов сочинение уже звучало в России, за ним последовали российские премьеры, одна за другой – крупные и идейно настоявшиеся. Собственно, в этом программа и потеряла: большие концепции не сложились в адекватную для восприятия форму. Вышло громоздко и вкупе с финалом – слегка нелепо.
На написание Son of Chamber Symphony (2007) американского минималиста Джона Адамса вдохновили две Камерные симфонии – собственная и почитаемого им Арнольда Шёнберга, а также саундтрек к мультфильму о дятле Вуди Вудпекере – музыка комичная и суетливая. Ее авторы использовали как прием так называемого «микки-маузинга» – иллюстрации движений и состояний персонажей с помощью звуков (к ним относится, например, тот самый квакающий звук тромбона, знаменующий разнообразные epic fails). В сочинении Адамса обо всем этом напоминают быстрые смены событий, прихотливые ритмы, стойко оркестром выдержанные. Намекают на связь с киномузыкой и китчеватые соло скрипки и гобоя. К «Сыну Камерной симфонии» изо всех сил напрашивалась иллюстрация – не случайно у сочинения есть хореографическая версия. Появись тут видеоряд, музыку Адамса он бы оживил, а финал концерта – театральный, странный и неуместный – уравновесил бы еще одним внемузыкальным форматом.
Среди прочего прозвучала пьеса, преодолевшая ковидный блокпост незадолго до своего исполнения. После нескольких замен солистов сочинение все же подготовили пианисты Станислав Христенко и Даниил Цветков и сделали это всего за полторы недели. «В свете» – музыка для двух фортепиано и оркестра австрийского композитора Йоханнесса Марии Штауда. Пару роялей автор трактует как один грандиозный инструмент, «четырехрукий спрут», токкатно рассекающий большое и звонкое оркестровое облако (с челестой, саксофоном и разнообразными ударными среди инструментов). Исполнение не выдало немногочисленных репетиций, хотя Христенко и признавался: при взгляде в партитуру не всегда было понятно, что именно будет звучать в оркестре в следующий момент.
Финал длился час и, кажется, претендовал на статус полноценной второй части концерта. И все-таки, после такой программы 30-минутное сочинение, самым неудачным образом увеличенное вдвое, воспринималось не как вторая часть, а как затянутый финал. «Музыка к застолью Короля Убю» Бернда Алоиса Циммермана – музыкальный коллаж из фрагментов сочинений композиторов разных эпох. Название содержит отсылку к сатирической пьесе Альфреда Жарри«Король Убю» (1896). В связке с ее сюжетом отобранные Циммерманом музыкальные цитаты превращаются в пародию. К примеру, композитор выражает свою непримиримость с музыкальным всевластием Штокхаузена в годы создания сочинения (1966) и делает это в так называемом «Мозгодробильном марше». Он звучит на основе «вдалбливаемого» аккорда одной из пьес противника. Тем самым Циммерман проводит параллель между Штокхаузеном и персонажем Жарри – Королем Убю, жестоким узурпатором, в арсенале садистских инструментов которого была машина для потрошения мозгов.
В версии режиссера Георгия Мансурова пародия исчезла. Сочинение превратилось в часть литературно-музыкальной композиции – анахроничного формата, нисхождения до которого самодостаточная музыка Циммермана совсем не заслуживает. В течение часа ее прерывали сценки в духе варьете – стихотворения (иронично сюда закрался и Бродский с его «поклонением данности») в исполнении Александра Филиппенко. Известный актер был равен самому себе: преувеличивал интонации, иллюстрировал текст жестикуляцией и помногу раз повторял одни и те же слова. Образ его удачно сравнялся и с эксцентричным писателем Альфредом Жарри, и с его экспрессивным литературным порождением Убю. Однако все вместе это не было равно ни концептуальной изысканности музыки Циммермана, ни фестивалю, в описании которого есть слово «актуальный».
Выводы не напрашиваются. Проведение «Другого пространства» в этом году находилось под угрозой отмены. После грандиозного продолжения фестиваля назвать его открытие ошибкой, пусть даже незначительной, будет кощунством. Это, вообще-то, чудо, дареный конь (ну а дальше по тексту).
