События
Каково это – чувствовать себя изгоем? Именно такой травмирующий опыт ребенок получает в школе из-за буллинга. По недавним исследованиям, каждый десятый школьник на планете подвергается травле со стороны одноклассников, и этот показатель ежегодно растет. Режиссер Екатерина Василёва решила поговорить о наболевшей проблеме на языке оперы. Премьера проекта DARK прошла в Центре Мейерхольда 10 ноября, ровно за день до Всемирного дня борьбы с кибербуллингом.
DARK – результат совместной работы композитора Дмитрия Мазурова и троих подростков-драматургов – Михаила Левинсона, Петра Алистархова и Даниила Козловского. Вместе они работали над хоррор-историей в рамках лаборатории «КоOPERAция – Дети», которую придумала режиссер Екатерина Василёва. Почти год назад опера в формате work-in-progress была показана на Малой сцене Театра имени Станиславского, теперь же это полноценный спектакль для детей и их родителей.
Языком музыки рассказывается история школьника Бена, который систематически подвергается буллингу со стороны одноклассников. Однажды в Бена вселяется неизвестное существо и начинает управлять им – школьник становится жестоким и мстит окружающим. Существом оказывается Сэм – умерший мальчик, которого, как и Бена, травили в школе. Освободить Бена помогает доброта и эмпатия его подруги Алисы. Так, в простом и незамысловатом сюжете затрагивается тема детской жестокости.
Композитор и саунд-артист Дмитрий Мазуров – адепт нового направления. С легкостью соединяет intelligent dance music (IDM) или поп-музыку с миром contemporary – как если бы Беат Фуррер встретил Björk, и они сделали бы коллаборацию. Поэтому в опере DARK легко сочетаются extended techniques постлахенмановского толка и мягкий эмбиент, фриджазовые импровизации и кислотные ритмы техно.
С первых же звуков Мазуров заявляет о себе как интеллектуал, работающий на стыке новой академической и электронной клубной музыки. Электроакустика и синтезаторы напоминают о квир-поп-музыке в духе Anohni, а мягкий, почти что андрогинный тембр голоса главного героя оперы вызывает ассоциации с композициями Тома Йорка и группой Radiohead.
Михаэль Байль, Александр Шуберт или Сара Немцов – подобно зарубежным коллегам-композиторам, Дмитрий Мазуров преображает музыкальное пространство через медиа и элементы постинтернет-искусства. В спектакль вплетены реальные видеоинтервью подростков, жертв буллинга. Еще один технологический момент – звучащий костюм, ноу-хау медиахудожницы Насти Алёхиной. В нем, тонко реагирующем на движение в пространстве, появляется Сэм – призрак и альтер эго Бена – то, что главный герой спектакля изживает, и благодаря чему прекращает травлю одноклассников.
Простое и минималистичное визуальное решение оперы DARK контрастирует со звуковой многослойностью спектакля. Одно из самых интересных режиссерских решений – первая сцена. Подростки с баскетбольными мячами постепенно окружают главного героя и буквально «забивают» его. Так и в травле: каждое сказанное слово, как баскетбольный мяч, попадает в тебя и ранит.
Спектакль рассчитан на детей, отчего нарративная сторона усиливается: создатели оперы подробно показывают, как меняется главный герой, что и как с ним происходит. Вокальные эпизоды перерастают в танцевальные сцены, сольные фрагменты у акустических инструментов (от виолончели до бас-гитары) меняются на электронику. В DARK звук доминирует над визуальным началом – иногда даже кажется,что музыка Мазурова уместнее в Minecraft, чем в рамках конвенционального спектакля с певцами и танцорами. Но слаженная и профессиональная команда, включающая певцов Рамазана Юнусова и Надежду Мейер, музыкантов ГАМ-ансамбля под управлением Олега Пайбердина, Театра голоса «Ла Гол» под руководством Наталии Пшеничниковой и артистов центра современного танца «ЦЕХ», создала понятный и доступный спектакль для детей и их родителей.
Во время репетиций одна из артисток оперы DARK запостила в соцсетях необычное фото. На нем была изображена нотная партия, где рукой композитора на слове «чужой» был нарисован Alien (Чужой). Тиражируемый образ поп-культуры отлично вписался в контекст оперы и стал ее ироничной метафорой. Остановить буллинг и заявить: «I’m not a creep» – этот посыл юные зрители Центра Мейерхольда хорошо усвоили.
исполнитель главной роли
Я знаю, что такое школьный буллинг. Столкнулся с этим лет в тринадцать. Помню, во мне бушевал настоящий коктейль из чувств: игнорирование, стыд, злость, неприятие себя. Тогда у меня не было возможности поговорить с кем-то об этой ситуации, оставалось только выжидать, когда все прекратится. Поэтому вжиться в роль Бена для меня не составило труда: я этого подростка помню, чувствую, знаю.
композитор
Я не чувствую себя полностью академическим композитором. Чувствую, что устроен по-другому: это касается и музыкального вкуса, и взаимоотношений с современной массовой культурой. Видимо, у меня какой-то свой путь – на стыке разных культур.
режиссер
Когда мы с художником Соней Кобозевой думали о решении пространства, хотелось избежать буквальности – то есть избежать ссор, потасовок, драк. Отсюда родился образ не то спортзала, не то детской площадки, на которой дети, с одной стороны, играют и там проходят самые счастливые моменты их жизни, а с другой – это территория взросления, где мяч может превратиться из простой игрушки в инструмент проявления агрессии. Качели в сценографии так же, с одной стороны, дают ощущение легкости и невесомости, а с другой – подвешенного состояния, неопределенности. Это основная декорация, которая от сцены к сцене приобретает разные значения: класс в школе, стволы деревьев в лесу, паутина для главного героя, маятник. Каждый зритель считывает это по-своему.
