Удивительный Щедрин

Всего год назад мы слушали «Мессу поминовения», посвященную памяти Майи Плисецкой, и сразу после премьеры некоторые поспешно констатировали новый «аскетичный» период в творчестве композитора. А нет у Щедрина никаких периодов! Есть куда более интересная способность – свободно владеть многими сюжетно-жанровыми сферами и применять любую из них к месту и ко времени.

Теперь Щедрин решил удивить нас своим очередным обращением к сложной и неоднозначной комической сфере, несомненно, имеющей для него важное значение. Почему важное? Потому что эту мощную краску он периодически использует с самых первых опусов, чтобы показать нам: можно и так воспринимать мир, а здесь самое время через комическую призму и на самих себя посмотреть.

Воплощать все многообразие, относящееся к комической категории, Щедрину удается едва ли не лучше всех. Те, кто знакомы с музыкой Родиона Константиновича, сомневаться в его выдающемся чувстве юмора не должны. Маэстро Юрий Темирканов вообще считает, что таким свойством личности отличаются только три композитора: Гайдн, Прокофьев и Щедрин.

Новый опус, представленный оркестром Мариинского театра сначала в Санкт-Петербурге, а затем в Москве, вновь посвящен легендарной балерине, человеку планетарного масштаба, супруге композитора – Майе Плисецкой. Буквально недавно вышло новое переиздание ее автобиографической книги, читать которую сродни обращению к неисчерпаемому источнику: познать личность Майи Михайловны невозможно, можно лишь пытаться от страницы к странице приблизиться к пониманию ее многогранности.

Пожалуй, рассказ Михаила Зощенко «Приключения обезьяны», избранный Щедриным для нового сочинения, по своему языковому колориту, по интеллектуальному юмору во многом напоминает как раз тот стиль, каким написана книга «Я, Майя Плисецкая». Во всяком случае, многие сюжеты балерина написала именно таким способом: с необыкновенным и даже виртуозным остроумием, подвластным немногим.

Полное название нового опуса выглядит так: «Приключения обезьяны» – музыкальное прочтение по одноименному рассказу М.Зощенко, Концерт для рассказчика, трубы, валторны, флейты, арфы и двух исполнителей на ударных инструментах в сопровождении струнного оркестра и чембало в память Майи Плисецкой, так любившей этот рассказ. Сразу понятно: ключевая ставка сделана на оркестровку. Только вновь Щедрин, признанный мастер работы с оркестровыми средствами, оказался непредсказуем: к примеру, арфа фрагментами препарирована (листочек бумаги между струнами), эффектно использован художественный свист (в исполнении Федор Ухатов), кроме того, музыканты возгласами изображают «кооператив».

История про Алешу Попова, приютившего сбежавшую из зоопарка и склонную к приключениям обезьянку, в прочтении Щедрина многим напомнила Симфоническую сказку Прокофьева «Петя и волк». Разумеется, не случайно.

Щедрин несколько лет назад уже сделал успешный ответ новогодней монополии Чайковского: теперь в Мариинском в праздничные дни на одной сцене дают «Щелкунчика», а на другой – оперу Щедрина «Рождественская сказка», обладающую не меньшей волшебной силой. Отныне инструменты можно изучать не только по «Пете и волку» или, допустим, по «Путеводителю по оркестру» Бриттена – появился такой же яркий, благодатный и, самое главное, захватывающий материал Щедрина.

«Захватывает» композитор далеко не только оркестровкой: отлично сделана драматургия по законам кадрового мышления, эпизоды контрастно сменяют друг друга, остаются в памяти (чего только стоит банный фрагмент!), интереснейшим образом в партитуру вводятся подчас экзотические ритмические формулы и «звучные» рельефные мелодии. Как-то Щедрин в одном из интервью абсолютно правильно сказал: «Публика хочет услышать и ритм, и остинатность, и мелодическую линию – словом, все то, что изъял авангард». Композитора невозможно упрекнуть в игнорировании новых техник, все они широко представлены в его творчестве, но следует повториться: ко времени и к месту.

Иногда комическое, особенно в музыке, трудноуловимо: даже если есть слово, неудачный «пассаж» способен его нивелировать. Щедрин же при работе с комическими средствами за всю жизнь ни разу не ошибся: слушая его новое сочинение, невозможно эмоционально не откликнуться, оно одновременно вызывает подлинные чувства и дает богатую почву для размышлений. Ведь смех постоянно ходит с чем-то рядом: хорошо бы, если только с лирикой, но подчас и с трагедией. Такую амбивалентность человеческой жизни Щедрин не просто чувствует, а не понаслышке знает, что естественным образом находит отражение в его музыке.

Исполнение концерта «Приключения обезьяны» в Москве получилось по-настоящему замечательным, даже сложно говорить обо всех участниках по отдельности, поскольку нам представили на редкость цельное и убедительное прочтение. Музыканты Валерия Гергиева – профессионалы, чье мастерство подкреплено харизматичностью, а это едва ли не самое важное условие успеха в данном случае. Сам маэстро всегда превосходно интерпретирует музыку Щедрина, как будто зная к ней какой-то особый «ключ». Текст Зощенко читала актриса театра и кино Полина Маликова; стоит признаться, она превзошла ожидания: палитра «оттенков» артистических возможностей ее голоса и важное умение «держать зал» удивили и порадовали.

Во втором отделении концерта на сцене Московского зала «Зарядье» оркестр Валерия Гергиева и пианист Мао Фудзита исполнили Четвертый концерт Бетховена: репертуарное соседство довольно интересное. Во-первых, мы знаем об особом отношении Щедрина к Бетховену: им написана прелюдия к Девятой симфонии и симфонический фрагмент для оркестра «Гейлигенштадтское завещание Бетховена». Есть и то, что композиторов, разделенных большой исторической дистанцией, объединяет. В частности, то самое чувство юмора – не злое, но с милым «прищуром» взгляда, не обличающее, но заставляющее задуматься.

Нельзя сказать, будто Четвертый концерт Бетховена показателен с точки зрения претворения комического, разве что есть скерцозность в финале. Скорее он преисполнен блеска виртуозности, и по сравнению с другими концертами композитора в нем снижен градус драматизма. Именно блеск, кажущаяся легкость (далеко не при легковесности) и эффектность, что прекрасно и с необходимой тонкостью передал пианист, роднят оба произведения программы, сближая и без того близких двух классиков-гигантов – Бетховена и Щедрина.