Околдовать, но в меру

В свое время Курентзис был одним из постоянных приглашенных дирижеров НФОР и бывал в Москве до восьми раз в сезон. Это шло на пользу и ему, и публике, и столичным коллективам, среди которых также были «Новая Россия» и РНО: со всеми ними, а также с оркестром Большого театра Курентзис выступал в Москве в 2010 году и на этом остановился. Вскоре он возглавил Пермский театр оперы и балета, пообещав: «С нового сезона я прекращаю сотрудничать со всеми отечественными оркестрами и оперными театрами». В то же время маэстро давал понять, что выступлений в столице ему не хватает. Действительно, если московские оркестры и концертные организации не приглашают Курентзиса, меняется оптика публики, воспринимающей редкие появления маэстро с точки зрения презумпции гениальности, а следом и слушатели, и дирижер.

Концерт с оркестром консерватории выгодно отличался от последних московских появлений Курентзиса уже отсутствием разного рода фокусничанья и нездорового ажиотажа. Да, начинался в восемь вместо привычных семи. Да, на афише не было программы, хотя все интересующиеся давно ее знали. Да, был похож на пародию пресс-релиз, написанный будто не вполне по‑русски: «Тот, кого без тени иронии называют “гений”, удивит публику неожиданной коллаборацией… Что привезет с собой маэстро – бессмертную классику или бескомпромиссную “современку” – пока держится в тайне». Для множества исполнителей подобная программа была бы самой что ни на есть обычной; и именно этим она выделялась среди концертов Курентзиса. Вопреки обыкновению, маэстро не устроил шоу, но дал возможность оркестру и солисту показать себя во всей красе.

Айлен Притчин – давний партнер Курентзиса, с которым неоднократно выступал и как солист, и за первым пультом оркестра musicAeterna. Выпускник Московской консерватории, Притчин делает успешную карьеру, и выбор его кандидатуры для концерта консерваторцев на редкость точен. Как зрелый музыкант он растет на глазах, что видно в том числе по его альянсу с Курентзисом. Когда Айлен играл Концерт Берга на прошлогоднем открытии Дягилевского фестиваля, казалось, будто он находится под гипнозом дирижера, лишь временами вырываясь на волю. Сейчас, исполняя Первый концерт Прокофьева, он выглядел и звучал абсолютно самостоятельной фигурой, хотя и заслуга Курентзиса в этом немалая: позволяя оркестру блеснуть, дирижер делал это крайне деликатно. Брал темпы порой предельно быстрые, и все же с отменным чувством меры; добивался от оркестра завораживающего piano, но не отвлекал внимания от солиста; разве что в финале дал музыкантам полную свободу в том, чтобы околдовать слушателя.

Дирижер – это тот друг, к которому ты идешь, когда переживаешь любовное разочарование, тот человек, который услышит тебя. Не психолог, а именно хороший друг

Герой первого отделения, Притчин сыграл на бис раннюю Фугу Шнитке и Largo из Третьей сонаты Баха; из партера было хорошо видно, как радуется в ложе его профессор Эдуард Грач. Второе отделение заняла Седьмая симфония Бетховена; ее оркестр играл стоя, как обычно играет musicAeterna по примеру барочных ансамблей. Впрочем, с musicAeterna, у которых каждая нотка кричит о своем перфекционизме, Курентзис будет наверняка исполнять симфонии Бетховена совсем по‑другому, чем с оркестром консерватории. После рафинированного прокофьевского саунда маэстро добился от музыкантов другого, глуховато-благородного звучания, будто имел в виду «немецкий оркестр с давними бетховенскими традициями». И это звучало не менее убедительно, чем программа музыки Стравинского, которую полтора года назад с консерваторцами подготовил Владимир Юровский.

В финале вечера на сцену вышел ректор консерватории Александр Соколов, поблагодаривший Курентзиса за то, что он провел со студентами целую неделю в репетициях и встречах. Ректор вручил дирижеру памятный знак из золота и серебра.