Релизы
Русская дорога и русская тоска, альтерированная субдоминанта и Петр Ильич Чайковский, нянина сказка и Дед Мороз. Лейбл Fancymusic выпустил запись «Русских тупиков» Настасьи Хрущевой.
За каких-то десять лет Настасья Хрущева превратилась из авангардистки и выпускницы Санкт-Петербургской консерватории в настоящую суперстар: получает премию Сергея Курёхина и номинации на «Золотой Маске»; ей заказывают музыку режиссеры Андрей Могучий и Виктор Рыжаков; она записывает интернет-передачи #началовременикомпозиторов, ведет собственный композиторский класс в консерватории, а еще написала книгу о метамодерне в музыке, где наравне с Валентином Сильвестровым и Леонидом Десятниковым исследует творчество Славы КПСС, интернет-мемы и метафизику русской пустоты.
«Русские тупики» – дайджест русской музыки, ее культурный код. В описании к релизу сказано: «Это новая салонная музыка для домашнего музицирования и/или индивидуального прослушивания, для блуждания в лабиринтах (тупиках) Красоты». Партитура состоит из небольших фрагментов, каждый из которых следует повторять неограниченное число раз. В релизе эти «микропьесы» записаны отдельными треками – и это очень удобно: можно послушать какой-то понравившийся, а можно миксовать в разной последовательности или слушать плейлист от конца к началу (получается захватывающе!).
Бесконечное повторение, копирование и самоцитирование, возведенные в принцип, – в «Тупиках» важнее отстраненное созерцание, а не процесс. Иначе, если слушать опус как нарратив, велика вероятность поймать себя на мысли от «где-то мы уже это слышали» до гневного how dare you?! в стиле Греты Тунберг.
Хрущева предпочитает играть собственную музыку сама – даже авторский концерт «Я – композитор!» в «Зарядье» не стал исключением (наряду с «Тупиками» Настасья исполнила партию фортепиано в московской премьере «Книги печали и радости»). Но первую студийную запись «Русских тупиков» композитор доверила петербургской пианистке Марии Черной.
В самом начале релиза «Тупиков» Черная стремится к бесстрастности и механическому аэмоциональному звучанию, ближе к концу – переходит к романтическому пианизму и салонности, напоминающей о фортепианных произведениях Глинки и Чайковского. Одним словом, горячее девичье сердце победило холодный ум. «“Русские тупики” – фиксация нотами всей русскости, которая во мне существует, – говорит пианистка. – Вышла некая девичья вещь, две женщины: я и Настасья и одна большая Русь-матушка». Есть в этой музыке метафизическая тоска и залихватская удаль, память культуры и русское юродство, соборность и слово на заборе из трех букв. Этим и прекрасны «Русские тупики».
