Сказка против эпидемии

«Ночь перед Рождеством» — пятая по счету опера Н.А.Римского-Корсакова и его второе обращение к любимому гоголевскому циклу «Вечера на хуторе близ Диканьки». Так же, как и в случае с «Майской ночью», композитор сам работал над либретто, существенно дополнив его столь любимыми им обрядами и мифологическими образами. В отличие от «весенней сказки» «Снегурочка» и «осенней сказочки» «Кащей Бессмертный», в наполненной зимними колядками, песнями и танцами «зимней истории» Николая Андреевича никто не страдает и не гибнет, а все действующие на стороне нечистой силы персонажи выступают в комическом амплуа, вопреки своей воле помогая главному герою обрести свое счастье. В отличие от П.И.Чайковского, сочинившего на этот сюжет оперу за 20 лет до Римского-Корсакова, Николая Андреевича привлекала больше не лирическая линия любви Вакулы и Оксаны или парадный Петербург XVIII  века, а мистический образ Коляды, олицетворяющей зарождающийся день и небесное противоборство между звездами, месяцем и темными силами.

«Ночь перед Рождеством» Римского-Корсакова, как и четыре ранее созданные им оперы, была впервые показана на сцене Мариинского театра. Желание директора Императорских театров Ивана Всеволожского сделать нейтральную «царицу» из прошедшего цензуру либретто копией Екатерины II сыграло роковую роль в премьере оперы, чуть не сорвавшейся из-за возмущения пришедших на генеральную репетицию великих князей. Они были оскорблены появлением своей «прабабушки» на театральной сцене. В итоге Римскому-Корсакову пришлось в срочном порядке «превращать» царицу в «светлейшего князя Потемкина» и делать ряд изменений, в знак протеста против которых он даже не пришел на премьеру 28 ноября 1895 года. Опера продержалась в репертуаре чуть больше сезона и была снята почти на полвека, появившись снова уже в военном 1943-м в Молотове (Перми), куда был эвакуирован тогдашнийКировский театр. Нынешняя постановка – четвертая, а если быть точнее, третья с половиной по счету. 31 декабря 2008 года в Концертном зале Мариинского театра прошла премьера «Ночи перед Рождеством» в режиссуре Ольги Маликовой с костюмами Варвары Евчук в сценографии Ксении Пантиной. Спектакль был задуман как зрелище «для семейного просмотра», внешняя красочность и фольклорные элементы были подчеркнуты, а вот мистика, наоборот, сглажена (согласно концепции Ольги Маликовой, ни в какой Петербург Вакула не летал, а был просто разыгран своими односельчанами). В 2014 году этот спектакль был перенесен на первую сцену Мариинского театра, а в 2016-м увезен на Приморскую сцену.

Идея обратиться снова к этой блестящей во всех смыслах оперной партитуре появилась у Валерия Гергиева в связи с предполагаемым показом «Ночи перед Рождеством» в Тихвине, на родине Николая Андреевича. Однако, в связи с ковидными ограничениями, представление в Тихвине пришлось отменить. Чтобы не пропасть уже начатой работе, было принято решение в кратчайшие сроки представить на исторической сцене Мариинки новую режиссерскую версию, за воплощение которой взялся постановщик Илья Живой. Пестрые костюмы в народном стиле и элементы сценографии в виде забавных «домиков-футляров», свисающих на канатах облачков, гигантской кухонной утвари, крынок и черепков спектакля Ольги Маликовой были оставлены без изменений. Переделаны оказались сцены, связанные с мистикой (в шедшей в Концертном зале версии полет Вакулы изображался зеркальными «зайчиками» от висящего под потолком большого зеркального шара, на который был направлен луч прожектора), и «петербургская» картина. Хореограф по своей основной профессии, Илья Живой добавил ряд танцевальных номеров и существенно отредактировал пластический образ спектакля в сторону большей динамики и живости. Во время перемещения в Петербург Вакула, как и положено, мелькал на заднем плане сцены среди загорающихся созвездий, выписанных Римским-Корсаковым с большой тщательностью (Большая Медведица, Кассиопея, Орион), на сцене же кружил сказочный женский хоровод звезд (танцевальная сюита, сокращенная в предыдущей версии). Художником по видео Викторией Злотниковой были сделаны новые проекции, очень удачно вписавшиеся в режиссерскую ткань постановки (метель на суперзанавесе, звезды, вид на Смольный собор Петербурга), наконец, маг и кудесник света Глеб Фильштинский продумал великолепную световую партитуру, которая, даже если бы на сцене вообще ничего не делали, в сочетании с музыкой смогла бы вытянуть визуальную составляющую. Мгновенные переключения от глубокого синего цвета к пурпурно розовым, ярко красным и салатно-зеленым оттенкам, четко попадающие на смену гармоний и музыкальных разделов, конечно, заставляли вспомнить о «цветном» слухе Римского-Корсакова и его желании не только слышать, но и представлять в виде определенных цветов каждую тональность.

Работавший почти в соответствии с многочисленными композиторскими ремарками Илья Живой в случае с Римским-Корсаковым и его «Ночью перед Рождеством» очень точно попал в цель. Режиссерский текст нигде не вступал в противоречие с музыкой, имеющей все-таки главное значение в этой опере. Удалось избежать чрезмерной суеты, так и появляющейся вследствие непродуманности статики. Певцы в спектакле получили прекрасную возможность показать себя с лучшей актерской стороны. Во втором составе, певшем 8 января, на второй день после Рождества, особенно убедительными получились мужские персонажи. Это касалось как главного героя, действительно высокого и статного Вакулы, обладающего приятным чистым тембром Александра Михайлова (в первом составе выступал Сергей Скороходов), так и второстепенных юмористических персонажей, таких как Черт (Андрей Зорин), Дьяк (забавно пародирующий церковный причет Евгений Акимов) и Пацюк (великолепный Роман Бурденко, легко переходящий от вальяжно-ленивого настроения к угрожающим заклинаниям в сцене с полетом Вакулы). Екатерине Санниковой не везде хватило динамики, зато удалось сценически очень точно попасть в образ кокетливой, но при этом нежной и чувствительной Оксаны. Проблемы с вокалом были и у Анны Кикнадзе, певшей Солоху еще в первой постановке 2008 года, но сумевшей прекрасно вытянуть партию за счет актерской игры. Оркестр под управлением Валерия Гергиева переливался сказочным многоцветием буквально с первых нот оркестрового вступления, изображающего мерцание далеких звезд на бархатно-синем небе. В спектакле 11 января по техническим причинам в яме погас свет как раз во время полета Вакулы на черте, и оркестрантам пришлось несколько секунд играть буквально наизусть. Свет был восстановлен, Вакула благополучно достал заказанные Оксаной царские черевички, нечисть отступила перед образами Коляды и Овсеня и светом наступившего Рождества, а сам спектакль стал прекрасным радостным музыкальным витамином против страха перед эпидемией, продолжающей свирепствовать в мире. Ведь добро всегда побеждает зло, а свет всегда рассеивает тьму!