Анна Бутурлина:
Приятно попасть в сказку!

Анна Бутурлина  – одна из очень немногих наших джазовых певиц современных, известных широкой публике. Эта самая широкая публика, строго говоря, знает только двоих – Ларису Долину и Бутурлину. Популярной в народе Анну сделал мультфильм «Холодное сердце», в русской версии которого она спела Эльзу. И потом исполнила песни этого персонажа на вручении премии «Оскар». Александр Беляев поговорил с исполнительницей о том самом выступлении на «Оскаре», а также о любви Бутурлиной к необычной академической музыке, к опере и о планах сделать программу для молодой и ищущей публики.

Александр Невозможно не начать с хайповой темы «Холодного сердца». Будет ли продолжение?

Анна Честно говоря, никаких далеко идущих планов в связи с кино или анимационными фильмами у меня нет. Пока что.

Александр Как вы попали в проект?

Анна Через кастинг, которым занималась сама компания Disney. Кастинг проходят абсолютно все артисты, которых приглашают на озвучивание. Дело в том, что в приоритете у них не звездность или престижность артиста, а точное попадание в образ. Конечно, компания Disney привлекает звездные фигуры для того, чтобы поднять рейтинг своих анимационных фильмов, но в итоге все равно артиста утверждают только после голосового кастинга. То есть в фильм могут взять и не очень известного широкому кругу артиста. Окончательное решение остается за нашими зарубежными коллегами. Они решают, какой голос подходит тому или иному персонажу.

Александр А насколько это было для вас тогда интересно и важно?

Анна Очень интересно! В 2009 году я озвучила роль Тианы в большом полнометражном анимационном фильме Disney «Принцесса и лягушка». Это главная роль и моя самая крупная работа в дубляже. Меня уже знали и, собственно, пригласили на кастинг «Холодного сердца» потому, что мои способности и мой тембр были известны. И я прошла кастинг!

Для меня ­вообще-то это было удивительно: образ Эльзы очень далек от моего характера, от моей натуры. Но вот сочли, что я идеально подхожу. Было радостно и приятно попасть в очередную сказку.

Александр Вы уже рассказывали в соцсетях про выступление в Штатах на «Оскаре»… Но поделитесь еще раз воспоминаниями. Россия должна гордиться вами, пусть это и высокопарно прозвучит!

Анна 1 января 2020 года мне позвонили из компании Disney и спросили, не желаю ли я поехать на «Оскар» и выступить. Я была поражена и подобного поворота совсем не ожидала! Не раздумывая, ответила, что, конечно, хочу! И мы с командой Disney Russia начали подготовку к поездке.

Александр Как и что конкретно к такому действу готовить? Речь, номер, дресс-код? Насколько это хлопотно? И все ли на совести артиста?

Анна Самое сложное – документы. Этот процесс длился долго… Потом мы подбирали наряд – поехали в модный дом Александра Терехова, где я примеряла концертные платья. Выбрала два: для красной дорожки и выступления. Образ на сцене должен был совпасть с представлениями художников-­постановщиков церемонии «Оскар». Дано было очень конкретное задание: попасть в цветовую гамму от бежевого до нежно-­розового. Мы все в Москве волновались – угадали ли с цветом? Зря нервничали: на репетиции за кулисами художники взглянули на нарядных Эльз (а нас было девять) и восхитились: «Оставляем все как есть, вы прекрасны!».

Александр А там? Закулисье – невидимые миру слезы?

Анна Работа кипела, каждый день репетиции с хореографами, дирижером, авторами песни. В итоге весь мир увидел в прямом эфире наш прекрасный номер, как он был исполнен: без купюр, исполненный одним дублем. У меня там одна сложность возникла: нужно было выступать с ушными мониторами, так как на сцене театра мониторов или «прострелов» (направленных друг на друга динамиков, которые слышат только музыканты на сцене. – А.Б.) не было. Сцена пустая, предназначенная для трансформации. А я прежде никогда не имела дела с ушными мониторами и испытывала неудобство: то они выпадают, то плохо слышно клик, то батарейка садится. Еще вспоминаю 45 минут на красной дорожке на высоченных каблуках – тоже не очень комфортно. Ты в напряжении, но должна счастливо улыбаться, летать-­порхать, замирать, когда фотографируют, и непринужденно болтать с журналистами. Мы с девушками еле добрались до гримерной, ноги отваливались. Такая непростая работа у звезд, оказывается. Но физическое напряжение – ерунда по сравнению с психологическим. Организация нашей работы и прием были на высоте. Нам оказывали просто королевские почести. Организаторы постарались избавить нас от любых волнений. Билеты бизнес-­класса, цветы в номер, лимузин за тобой все дни… Единственное, о чем жалею, – не удалось погулять по Лос-­Анджелесу, увидеть город, окрестности.

Александр Там же все отработано было до секунды. Или момент импровизации?..

Анна И да, и нет. На репетиции мы как бы лепили номер все вместе. Придумали финал. Это я, кстати, предложила, чтобы все Эльзы пропели хором последние фразы. Сперва организаторы ­как-то с сомнением к этому отнеслись, а потом утвердили. Получилось очень эффектно, зал был в восторге!

Александр В целом как вы оцениваете такой новый опыт чисто профессионально?

Анна С точки зрения профессионального роста, конечно, выступление на такой знаменитой церемонии – очень важное для меня событие. Была возможность наблюдать работу других артистов и команды «Оскара» – это бесценно. Я взошла на новую ступень, конечно. Даже внутренне изменилась, почувствовала бóльшую уверенность в себе, поняла, что все, что я вложила в свой профессиональный рост, – не напрасно. Не зря же я оказалась в десятке избранных Эльз мира (смеется) из всех сорока пяти других. Любая артистка была бы безмерно горда таким вниманием и высокой оценкой.

Александр Тогда поговорим о других артистах и влияниях. У вас своеобразный голос и манера, при этом вы феноменально умеете копировать интонации, скажем, Билли Холидей – во всяком случае, мне такое ­как-то услышалось на концерте. Это происходит сознательно или бессознательно?

Анна Спасибо, конечно, что вы считаете мой голос своеобразным. Интересно, а типичное для джазового вокала – это что? Вот интересно бы узнать.

Александр Про типичное и говорить не хочется!

Анна Начну с того, что Билли Холидей я не люблю. С уважением отношусь к ее творчеству, отдаю должное как великой, ибо она действительно крупная фигура в американском джазе, и кто мы такие, чтобы оценивать… Но скажу от себя и честно: у меня такого не было, чтобы я ложилась спать, вставала с записями этой певицы, заслушала до дыр. Не знаю, как ее интонации могли затесаться в мою манеру… Просто есть в джазовом вокале ­какие-то общие места, которые в то время были в ходу, ведь джаз – это культура и традиции. Когда я была начинающей певицей, очень много слушала разных джазовых исполнителей, пропитывалась ритмом, училась свинговать – только по записям, никто меня не учил, я в одиночестве шла этой дорогой. Зато в последнее время вокалистов не слушаю, предпочитаю инструментальный джаз. Всех великих переслушала, а среди современных, ныне поющих, не нашла никого такого же могучего, своего «настольного», чтобы вновь и вновь обращаться к его записям.

Если вы думаете, что это для меня высокая оценка – сравнение с Билли Холидей или с кем угодно великим, то разочарую: дело в том, что сравнение – это не оценка вообще! Это совсем наоборот. Потому что для музыканта главное – найти свое лицо, свои индивидуальные приемы, свои способы выражения эмоций и чувства посредством музыкальных фраз и интонаций. Доносить до слушателя свое чувство, свое мнение, пропущенное через душу, – это главное. Поэтому копирование и использование интонаций даже самых великих исполнителей – путь начинающих. Зрелому исполнителю это неинтересно. Я лично давно этим не живу. Я совершала много ошибок и готова совершать их дальше, но только чтоб они были мои. И через них я находила бы свое. То есть, сколь угодно классное копирование никак не относится к моим идеалам.

Александр Никаких сравнений, что вы. Но поподробнее: кто из великих певиц на вас повлиял? С чего началось ваше вхождение в джазовый вокал? Сейчас вы считаете себя джазовой певицей?

Анна Когда начинала джазовый путь, то ориентировалась на Эллу Фицджеральд.

Александр Не очень удивили.

Анна Естественно. Она же вообще эталон, на ее записях можно учиться всему – и свингу, и фразировке, и диапазон выравнивать… Любой певец, изучая ее пение по записям, может сделать огромный шаг вперед. Да и не один шаг. Я десятки альбомов переслушала, не просто ради удовольствия – я изучала. И всем бы рекомендовала начинать с чистых интонаций Эллы. А потом уже надо оторваться от этой «пуповины», чтобы, повторюсь, искать свое.

Александр Насколько в наши дни, когда сам термин «джаз» уже сильно размыт – что само по себе хорошо, ибо создает новую перспективу, – уместно говорить о ­каком-то именно джазовом вокале?

Анна Строго говоря, я давно уже не только джазовая певица! Мой репертуар гораздо шире. И уж точно я не вокалистка. Вокалист – узкопрофессиональная категория. Тут важно не попасться в ловушку красоты своего голоса, занимаясь самолюбованием на сцене или увлекаясь вокально сложными приемами. Нужно заботиться о том, чтобы тронуть сердце слушателя. До сих пор помню ­чей-то совет: послушайте певца в записи, чтобы понять, чего он стоит. Не видя его (или ее) на сцене, без шоу, без блеска нарядов и манер. Слушайте только голос и интонацию, и сразу все понятно становится – кто истинный певец, а кто просто артист. Голос настоящего певца заворожит, заставит трепетать сердце.

Александр А каковы ваши отношения с классической музыкой?

Анна Я давно отошла от классики – сразу после окончания Музыкального колледжа имени Гнесиных, где училась по специальности «хоровой дирижер». И тут же окунулась в джаз и эстраду, поступила в Российскую академию музыки имени Гнесиных и почти не исполняла академических произведений.

Дома продолжаю играть на фортепиано Баха, Моцарта. Не расстаюсь с музыкой детства! Видимо, это то, что меня питает. Мой джазовый мир вырос на классике. Вообще не жалею, что базовое образование у меня академическое: это дало мне очень мощную основу и уверенность в себе как музыканте. С такой базой можно экспериментировать, искать свое и находить, что важно.

И чисто профессиональные навыки: умение тонко и точно обращаться с музыкальным материалом, умение работать над произведением, с нотами, писать аранжировки. Я, кстати, все аранжировки для своего ансамбля пишу сама, и это умение получено именно в Гнесинке. У нас там был предмет «хоровая аранжировка», вот я по аналогии с хоровой аранжировкой и научилась писать для малого джазового состава. Ну и, конечно, я чувствую себя музыкантом культурным и грамотным, я нахожусь на другом уровне в работе с коллегами. Больше скажу: эстрадно-­джазовое образование такого дать не может, такой глубины и такого всеобъемлющего понимания, что такое музыка. Короче говоря, горжусь, что мои корни в академической музыке!

Александр Но ­все-таки, как именно любовь к классике проявляется?

Анна Трудно сказать. Лет десять назад я исполнила «Сегидилью» из оперы «Кармен» Бизе в джазовой интерпретации с оркестром Миши Рахлевского и была очень разочарована собою. Решила, что за это больше браться не стоит. Мне показалось, что джаз сильно портит оперную классику. Но душа моя тосковала, поскольку я училась всю жизнь академической музыке и готовилась именно к академической сцене. А потом несколько лет назад московский джазовый пианист и барабанщик Алексей Беккер аранжировал несколько произведений Сергея Прокофьева, и я спела песню «Катерина». Тут получилось удачнее, даже просто интересно. Так родилась идея целой программы – оперные произведения в джазовых интерпретациях. Теперь периодически работаю над ней и надеюсь, что ­когда-­нибудь презентую ее. Но это будет концептуальная, глубокая и непростая программа и для исполнителей, и для слушателя. Тут важно все: и грамотная подача, и даже площадка, где публика будет готова к такому эксперименту.

Александр Да, вы сами знаете пуризм публики джазовой. Рассчитываете на нового слушателя?

Анна Я бы так сказала, что подросло поколение молодых людей, которым интересны сложные необычные музыкальные «изобретения». Есть те, кому интересно поломать голову, услышав ­что-то нетрадиционное. Публика, которая привыкла к джазовым стандартам в классическом джазовом исполнении, наверное, даже не сможет оценить масштаб работы.

Александр Есть коммерчески успешные примеры такого кроссовера, но со спорной оценкой. Пример – Барбара Хендрикс и ее записи Эллингтона и Гершвина.

Анна Конечно, мне знакома работа оперных исполнителей, которые брались за джазовый репертуар. На некоторых записях училась и вдохновлялась еще будучи студенткой Гнесинки. Некоторые произведения попали и в мой репертуар. Такие образцы очень интересны и достойны внимания, хотя любители джаза фыркают: не достает им импровизации и спонтанности.

А ведь нет ничего удивительного в том, что оперные певцы исполняют Гершвина. «Порги и Бесс» – это же опера. И мне она гораздо больше нравится в оперном исполнении.

Александр Неужели?

Анна Да! Просто она более убедительно для меня звучит, более драматично. Джазовые интерпретации облегчают то, что заложено в этой музыке, и она звучит более легковесно, даже более легкомысленно. Оперное исполнение отличается, в том числе, актерской глубиной. А в джазе не принято драматизировать, джаз построен на мажоре, на позитиве. В классике глубина страстей более амплитудна, а в джазе эта амплитуда, так сказать, менее выраженная.

Александр Что необычное вы пели из академической музыки?

Анна С Госоркестром имени Светланова спела три песни-­миниатюры из «Маленьких трагедий» Шнитке. Инициатором нашей совместной работы был дирижер Владимир Юровский, настоящий гений. Мы уже были с ним знакомы, делали юбилейный концерт Геннадия Гладкова, потом концертное исполнение мюзикла «Обыкновенное чудо» в КЗЧ. Тогда и подружились. Юровского, мне кажется, приятно удивила моя способность исполнять такие песни. И вот теперь – новый опыт с музыкой Шнитке. Песни сложные, я давно такого не пела. Многие слушатели мне потом написали очень теплые отзывы. Надеюсь, этот опыт будет началом моего нового пути в академической музыке, но уже в качестве певицы, а не пианистки или дирижера. В принципе, я готова петь все, что написано для моего голоса, для моих вокальных возможностей.

Вообще, признаюсь: опера мой любимый жанр. Опера – это нечто потрясающее, вокальное и драматическое в одном жанре, и певец тут не просто исполнитель партии, он создает образ, воплощает ­кого-то совершенно другого. Удивительная актерская работа. Я, затаив дыхание, слушаю и смотрю хорошие оперы. Сама, правда, арии не пою, но в современной академической музыке написано достаточно произведений для моего голоса.

Александр Например, из известного?

Анна «Семь смертных грехов» Курта Вайля. Удивительной красоты музыка! И жанр необычный: балет с пением. Мечтаю исполнить!