События
Тренд нынешнего сезона – успешные попытки со стороны региональных музыкальных театров стряхнуть килограммы вековой пыли и совершить перезагрузку. В феврале чудо возрождения случилось в Нижегородском театре оперы и балета, и вот на днях – в Воронеже. Причем в обоих случаях помог Моцарт – композитор, казалось бы, трудный, требующий тонкой выделки.
Первые же такты увертюры вселили чувство уверенности, что спектакль окажется неординарным: с взвихренным темпом, заданным дирижером-постановщиком Феликсом Коробовым, музыканты оркестра справились с уверенностью заправских виртуозов. Жизнерадостную музыку сопровождали батальные кадры видеохроники Первой мировой войны – именно с этой эпохой связал биографии героев режиссер Михаил Бычков. Видеоэкран, опускавшийся на суперзанавес, то выполнял иллюстративные задачи (когда Розина пела о днях былого счастья, то зрителю демонстрировались кинокадры ее свадьбы), а иногда параллельно выполнял вспомогательную функцию – «закрывал» паузы между переменой декораций, чтобы действие не провисало. И вносил нотку современности в классическую по концепции и сценографии (художник-постановщик Алексей Вотяков) постановку.
Впрочем, слово «классический» в данном случае не стоит воспринимать как упрек: режиссер тщательно «прорисовал» каждому певцу его роль, объяснил мотивацию поступков. Поэтому лаконичный интерьер холла особняка, где ведутся ремонтные работы и разбросаны мешки то ли с цементом, то ли с военным снаряжением, стал рамкой для сложных психологических поединков. Тем более что второстепенных героев в спектакле нет: каждый, вплоть до садовника и секретаря, смог создать яркий образ, даже если в партитуре ему поручено несколько фраз.
О чем спектакль «Свадьба Фигаро»? Очевидно, что режиссер пытался укрупнить «серьезную» линию оперы и сделать акцент не на веселой кутерьме с переодеванием и местью слуг хозяину. Во главе угла – человеческие отношения, вопросы доверия, преданности, влюбленности и любви. Поэтому в памяти «застревают» прежде всего моменты драматические, как, к примеру, ария графини Розины, чей образ, благодаря солистке Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко Наталье Петрожицкой, возвышается почти до персонажа античной трагедии. И речь идет не о карикатурном «заламывании» рук: певица предельно искренна в своих переживаниях, она берет интимностью тона, деликатностью пиано, сдержанностью темпа. Граф Альмавива в этой постановке становится чуть ли не главным героем благодаря уверенному вокалу и великолепной игре солиста театра Кирилла Афонина. Он также старается отойти от гротескности и показать противоречивость натуры этого аристократа, который «холодно ревнив» со своей женой, зато горяч со служанками. По ходу оперы у него было много удачных сцен, но особо выделить хотелось бы начало третьего действия – дуэт с Сюзанной и «арию мести», когда он понимает, что субретка намеревается «поиграть» с ним, и сцену разоблачения: графиня царственным жестом возвращает неверному супругу кольцо, и его мольба о пощаде растапливает все женские сердца в зале.
Сюзанна у артистки театра Александры Добролюбовой – как и задумано Моцартом и Да Понте – весьма решительная и предприимчивая особа. Чуть резковатый тембр компенсируется точной и разнообразной в плане нюансов интонацией, подвижностью голоса. Что особенно важно в речитативах: здесь она берет верх над Алексеем Тюхиным – Фигаро, который более зажат и монотонен в диалогах. Впрочем, к финалу и он расходится, и знаменитая ария «Мужья, откройте очи» звучит без всяких скидок. Также набирали вокальное качество от сцены к сцене колоритная парочка Бартоло (Артем Борисенко) и Марселина (Юлия Проняева), хотя при данном кастинге можно было бы купировать арию вновь обретенной мадре Фигаро.
Конечно, берясь за Моцарта, надо понимать, есть ли в театре певцы, способные петь его музыку стилистически верно – легко, с ощущением длинной фразы (ведь вокал в операх венского периода имеет инструментальную природу), с хорошим итальянским языком. Очень верно, что в основной состав труппы Воронежского театра были интегрированы приглашенные солисты: потенциал первых раскрылся не только благодаря кропотливой работе коуча, дирижера, но и во взаимодействии с теми, кто Моцартом занимается уже давно.
Таким скрепляющим звеном в том числе стала приглашенная солистка Большого театра Екатерина Лукаш – Керубино. Ее первое появление с велосипедом настраивало на экстравагантный лад, но транспортное средство было лишь атрибутом тинейджера, дальше никак не обыгранное. Зато сочный, матовый тембр, романтичность трактовки и сценическое обаяние сразу превратили зрителей в фанатов этой певицы. Ее Керубино скорее приближается к пажу Октавиану из «Кавалера розы» Р.Штрауса, и, думается, это не просто субъективная ассоциация. Перенос действия в начало прошлого века позволил допустить больше эстетства, возвышенности, идеализации характеров, что подчеркнул в ряде эпизодов Феликс Коробов – специально медленными темпами, очень мягким звучанием оркестра. И одним из таких моментов, когда хотелось сказать: «Остановись, мгновенье, ты прекрасно!», стал «Романс» Керубино, где Екатерине Лукаш удалось гипнотически захватить внимание не только зала, но и своих партнерш – Сюзанны и Графини.
Уже несколько раз упоминалось имя Феликса Коробова, главного дирижера Московского музыкального театра имени Станиславского и Немировича-Данченко, музыканта, переигравшего огромное количество партитур Моцарта (проведя в том числе уникальный Моцарт-марафон и исполнив все его инструментальные концерты за пять дней). Он, безусловно, обеспечил музыкальный успех спектакля. А коробовская фраза о том, что «Моцарта нельзя играть с холодным носом», давно уже стала крылатой и точно выражает подход маэстро: он не терпит дилетантства, наигрывания, в Моцарте ему важна не буква, не слепое следование начетническим правилам, а дух, взволнованность, интуитивное ощущение стиля. Оркестр звучал на первой премьере прекрасно, с легкостью справляясь со всеми темпами, рубато, и, собственно, отвечал за пульс постановки. Небольшую ложечку дегтя преподнесли ансамбли в конце второго действия, где певцы вдруг потерялись и не были готовы к темповым сменам. Но эти мелочи, вполне понятные и часто случающиеся на первых спектаклях, ничуть не помешали в целом констатировать успех театра.
Художественный руководитель Воронежского театра оперы и балета Александр Литягин, завершивший этой премьерой свой первый сезон на этом посту, полон оптимизма: впереди серьезные планы, приглашение новых для театра режиссеров, дирижеров. Сам Александр Литягин – не варяг со стороны, а человек, хорошо знающий изнутри проблемы и чаяния своих артистов. Уже семь лет, как он отвечает тут за балет, а теперь готов предпринять шаги, необходимые, чтобы «разогнать» кровь и вдохнуть жизнь в театр, который, кстати, отмечает в этом году 60-летие. «Ах, теперь мы все будем счастливы», – поют в финале все участники «Свадьбы Фигаро» под залпы фейерверка на экране. Что ж, оснований для радости более чем достаточно.
