Евгений Писарев:
В «Мазепе» меня привлекают необузданные страсти и людские амбиции

Но постановка – другое дело: выбор постановщика – художественного руководителя Театра имени А.С.Пушкина Евгения Писарева (ЕП) – в данном случае выглядит явно нетривиальным, даже интригующим ходом руководства театра. С режиссером предстоящую премьеру обсуждает Ольга Русанова (ОР).

ОР Вы считаетесь мастером «легкого жанра»: в вашем оперном портфолио прежде всего вспоминаются «Итальянка в Алжире» (МАМТ), «Севильский цирюльник» и «Свадьба Фигаро» (ГАБТ). «Мазепа» в него как-то не вписывается, это, как говорят англичане, «another pair of shoes»: не просто драма, а жуткая трагедия, одна из самых страшных и у Чайковского, и в оперном жанре вообще. К тому же опера и драматургически тяжела. Полина Вайдман, известный исследователь творчества Петра Ильича, писала: «“Мазепа” – опера, не знающая выдающихся постановок. Причины этого явления, очевидно, в сложности трактовки композитором сюжета. Это не чисто героическая опера, неоднозначно трактуется известное историческое событие, а поэтому представляется, что открытие этой оперы на сцене еще впереди». И все же вы отважились заняться ею. Чья была инициатива и что вы с этим материалом делаете?

ЕП Конечно, я был крайне удивлен предложением директора Большого театра Владимира Урина поставить «Мазепу» – особенно после двух, как мне кажется, успешных спектаклей совсем в другом жанре («Севильский» и «Свадьба Фигаро». – О.Р.). Казалось бы, где я и где «Мазепа»? Для меня это какой-то вызов, эксперимент, хотя Историческая сцена не место для экспериментов. Я, признаться, сначала хотел отказаться, потому что это «не моя чашка чая». Ведь, скажу без ложной скромности, мало кто в России может лучше меня поставить оперы-буффа. Я уже набил на них руку, и оперные дома могли бы этим пользоваться. И все же я решил взяться за эту историю. Подумал: «А почему, собственно, все время нужно идти по накатанной?»

Да, для меня это сложный выбор. Прежде всего, «Мазепа» – русская опера, с которой я никогда не работал. К тому же здесь затрагивается непростая и весьма чувствительная русско-украинская тема – к ней всегда надо подходить осторожно, а сегодня тем более: шаг вправо – шаг влево, и может полыхнуть, даже если мы делаем спектакль в исторических костюмах. С другой стороны, игнорировать эту тему – такую актуальную, сегодняшнюю – тоже глупо. Мы с художником Зиновием Марголиным решили не переносить действие полностью в сегодняшний день, потому что это, на мой взгляд, упрощает, вульгаризирует оперу. Но я и не хотел ставить нарядный спектакль про 1709 год: я ничего про него не знаю и могу лишь декоративно про то время рассказать. Поэтому мы пропустили нашу историю – историю Полтавского сражения и историю Мазепы и Марии – через все времена, через разные войны, которые происходили на этой территории: Гражданскую, Первую и Вторую мировые. И, наконец, мы приходим в конце к сегодняшнему дню. Каждый акт у нас происходит в разном времени – такая концепция. Может быть, она для бытовых опер и не нова – когда комната та же самая, а платья героев меняются. Но в такой эпической, масштабной, военно-исторической, патриотической, если хотите, истории мне она кажется особенно интересной. Во всяком случае, мне нравится то, что получается.

ОР Так вы начинаете спектакль с Первой мировой войны, минуя предыдущие века?

ЕП Нет, мы начинаем спектакль как вполне традиционный: действие происходит в петровские времена, в костюмах той эпохи. А вот во втором действии перемещаемся в начало ХХ века: это другое существование актеров, другие костюмы, другая жесткость, другая манера общения, другое оружие. Я артистам говорю: если первое действие – это классицизм, живопись, то во втором действии больше реализма, кинематографа. А третье действие, которое происходит сегодня, ближе к фотографии. Конечно, это больше мои желания, посмотрим на выходе, как все будет работать. Но я хотел проложить дорожку к сегодняшнему дню, не давая никаких оценок, не крася все черно-белой краской (это хорошо, это плохо). Просто мне хотелось сказать, что эта история, которая, увы, никого ничему не учит, тем не менее по-прежнему близка нам. И эмоции, и ненависть, и непомерные амбиции, которые не дают людям покоя, существовали и тогда, и сейчас. Кстати, сегодняшние костюмы, как мне кажется, помогают нам приблизиться к себе. Люди приходят на пафосную, нарядную оперу в Большой театр, и в результате они получат и музыкальное, и визуальное удовольствие. Но в то же время смогут и задуматься.

ОР А самое страшное – сцена казни Кочубея и Искры – у вас происходит во время Второй мировой войны?

ЕП Нет, во время Гражданской, тоже очень страшной, причем у нас не рубят головы, у нас вместо этого расстрел (как мне кажется, это сильнее работает). А во времена Второй мировой перенесен музыкальный антракт «Полтавский бой», который поставлен как драматическая картина.

ОР То есть вы там используете пластику, хореографию, видео?

ЕП Да, и актеров, и мимический ансамбль, и видеоконтент. Я максимально использую эту партитуру, чтобы спектакль можно было не только слушать, но и смотреть. Ведь все больше людей ходят смотреть оперу, и это нельзя игнорировать.

ОР Да, это вы точно подметили. А скажите, что для вас в «Мазепе» главное? Для Чайковского, как мне кажется, любовь – и не только мужчины и женщины – Марии и Мазепы, Кочубея и Любови, – но и отца к дочери, дочери к отцу. Тут очень многогранные любови. Плюс, конечно, тема совести, предательства, дружбы, верности – отношения Кочубея с его приближенными, Мазепы с его приспешниками, отношение Андрея к Марии и ее семье. А для вас важнее морально-этические мотивы или все-таки любовь?

ЕП Когда я послушал оперу (а раньше я не так близко был с ней знаком), то понял, что Петр Ильич постарался даже в уста таким преступникам и серийным убийцам, как Мазепа (смеется), вложить такую музыку, такие любовные переживания, что за эту сторону спектакля я волнуюсь в меньшей степени. Но мы же выходим на Историческую сцену Большого театра. И при том количестве камерных эпизодов в опере, которые соединяются с большими массовыми сценами, мне казалось, необходим контекст, параллельное действие – война. Не для того, чтобы придать динамики действию – оно хорошо в своей лаконичности и статичности даже (с чем я не привык работать). Но здесь, наоборот, через статичность, почти неподвижность (так часто бывает в кино) я стараюсь показать внутреннюю динамику происходящего.

Что же касается главной для меня темы, то мне важнее всего в этой опере необузданные страсти, амбиции и ощущение, что жизнь человека как раньше ничего не стоила, так и сейчас цена ее невысока, особенно если находится в плену чьих-то сильных амбиций. Это мое убеждение, и я пытаюсь «вести диалог» по этому поводу, иногда конфликтный, с самим Чайковским. Понимаете, мне кажется, что и любовь Мазепы к Марии – это в первую очередь амбиция: взять то, чего взять нельзя.

ОР Ну да, к тому же она же его крестница. Это практически инцест.

ЕП Конечно, конечно. Таковы амбиции людей, ставящих себя на уровень с богом или даже выше. Но амбиции тут обуревают не только Мазепу. И месть Кочубея – это в большей степени не месть за дочь, а месть за публичное унижение, позор и ущемленные амбиции. Он не так много поет о том, как горюет о дочери, главное – месть.

ОР Говоря сегодняшним языком, они с Мазепой «померились» силами, и оказалось, что Мазепа «круче».

ЕП Именно так. И еще: Кочубей всегда выглядит несчастным героем или обиженным дедушкой. Не совсем это так, мне кажется. Ведь способ мести он выбирает не мужской: это не честный бой или что-то подобное, а донос на своего товарища, самого близкого боевого друга. И Любовь – его жена – тоже не столь очевидно положительная героиня: за ее поступками больше стоит статусность и борьба кланов, нежели настоящая любовь к дочери. Так что там все хороши. А вот их дочь Мария – человек не от мира сего, не вписывающийся в правила жизни, по которым живут Мазепа и Кочубей. Для меня это так.

ОР Действительно, зачем юной девушке почти 70-летний старик? Это в данном случае и психологически необъяснимо. Такое еще может быть у сироты – подспудное желание обрести заботливого «мужчину-отца», но тут как раз есть родной отец, притом вполне благополучный, любящий.

ЕП Бывают наваждения, какие-то вещи, похожие на колдовство. Мария все время поет о том, что Мазепа ее околдовал: «Своими чудными очами, своими тихими речами старик меня сумел приворожить». К тому же она сама необычная девушка. Возьмем финал оперы – ее сумасшествие. Но ведь не каждый сходит с ума, даже если на его глазах убивают отца. Мне кажется, это некая предрасположенность, подвижное сознание. Она изначально неправильная девушка. Вот про таких неправильных людей и написана опера, но хотелось бы, чтобы это были живые люди. Вот поэтому я постоянно сдвигаю и сдвигаю время, иначе мне сложно представить живых людей в старинной одежде – кушаках и красных сапожках. Нет, я, безусловно, отдаю дань и историческому контексту, и этнике – тут и гопак, и костюмы эпохи есть, но скорее как дань традиции, от которой нужно оттолкнуться и двигаться дальше.

ОР Я, конечно же, видела и слышала концертное исполнение «Мазепы» в Большом театре. Люблю, когда спектакль ставится именно в такой последовательности: концертное исполнение – театральная версия, это всегда дает лучший музыкальный результат.

ЕП Согласен с вами. Я тоже видел его и в какой-то степени именно после этого концертного исполнения – очень энергоемкого, собранного, современного, я бы сказал, – и решил окончательно, что возьмусь за постановку.

ОР Интересно, в театральной версии будут те же артисты? Эльчин Азизов, Анна Нечаева, Агунда Кулаева, Денис Макаров?

ЕП Да, и к ним добавляются в других составах: к Агунде Кулаевой – Елена Манистина, к Анне Нечаевой – молодая, только что пришедшая из Ростовского театра Анна Шаповалова – это ее дебют на сцене Большого театра. Желько Лучич, замечательный сербский певец, в очередь с Эльчином Азизовым будет петь Мазепу. Станислав Трофимов, который также участвовал в концертной версии, вместе с Денисом Макаровым будет петь Кочубея. Дмитро Попов и Олег Долгов – это наши два Андрея. Я первый раз работаю со всеми этими артистами, раньше у меня была совсем другая, «моцартовско-россиниевская» компания. А это новые для меня люди – очень творческие, и не только солисты, но и хор, и мимический ансамбль. Составами и всей командой я очень доволен.