Персона
Александр Рудин – виолончелист, пианист, дирижер, народный артист России, руководитель камерного оркестра Musica Viva приглашен возглавить кафедру виолончели и контрабаса в Московской консерватории имени П.И.Чайковского. О том, есть ли у музыканта программа действий и в каком направлении он видит перспективы развития кафедры, Александра Рудина (АР) расспросила Евгения Кривицкая (ЕК).
ЕК Александр, поздравляю вас с таким почетным назначением. Насколько оно оказалось сюрпризом?
АР Меня дважды приглашала на кафедру Наталия Николаевна Шаховская. И сейчас, после смерти моего предшественника, профессора Алексея Селезнёва, ходили слухи, что мне может последовать такое предложение. Я думал, как на это реагировать, потому что в принципе себя не рассматриваю как педагога по специальности «виолончель». У меня нет таких амбиций, и то, что я пришел на эту кафедру, вовсе не означает, что я окружу себя большим количеством учеников. Вижу свою задачу в том, чтобы привнести свежие идеи, как-то обновить формы учебного процесса, может быть, расширить репертуар, который сейчас проходят студенты. Конечно, это все получится не сразу, нужно время, чтобы мы с уважаемыми коллегами присмотрелись друг к другу. Стоит организовать регулярные мастер-классы известных педагогов и исполнителей – и отечественных, и иностранцев: пусть из-за пандемии придется повременить, но в будущем, надеюсь, получится это внедрить. Я выполню роль «кондиционера» (смеется), внесу какие-то новые веяния – я так мыслю свою миссию.
ЕК Вы много лет преподаете в консерватории на кафедре камерного ансамбля.
АР Да, но это совершенно иная сфера. Я не собираюсь бросать свой класс, тем более что у меня крошечная нагрузка и, как я сказал, нет ни возможности, ни особого желания иметь большой класс.
ЕК Вы в себе сочетаете универсального музыканта, играющего всю музыку в исторически адекватных стилях. Что вы думаете об антагонизме, существующем между академическими исполнителями и барочниками?
АР Рассчитываю, что со временем он сгладится. Я, разумеется, надеюсь на то, что мне удастся сдвинуть систему координат хотя бы у самих студентов. Это одна из моих целей. Впрочем, мне предстоит еще познакомиться и узнать лучше их состав и уровень. Некоторых ребят я знаю по камерному классу – одни лучше играют, другие хуже, но в целом виолончельная кафедра достаточно консервативна.
ЕК Вы ведь заканчивали как виолончелист и пианист Институт имени Гнесиных. Есть ли разница в школах?
АР Я закончил Гнесинку в 1983 году, и с той поры там практически не бывал. И в консерватории ситуация тогда была другая. В мое время у нас в Институте разрешалось больше свободы в плане программ, включения новой музыки. Потом и в консерватории многое изменилось, я вижу по кафедре камерного ансамбля, где преподаю уже 30 лет. Думаю, проблемы везде схожи, и вообще, понятие «школа» – касается ли это национальности или конкретного вуза – весьма условно. С интернетом, с глобализацией все границы и различия стираются.
