Релизы
Прошло почти два года – и вот опубликована новая работа участников австрийского фестиваля камерной музыки Lockenhaus. В прошлом году их записи редко звучащего фортепианного квинтета Белы Бартока и далеко не самого популярного струнного трио Шандора Вереша получили премии Gramophone Award и BBC Music Magazine – не только благодаря своей «раритетности», но и невероятной слаженности коллективной игры. Нынешняя работа продолжает исследование центральноевропейского музыкального ландшафта и посвящена сочинениям Антонина Дворжака и Золтана Кодая, вдохновленным народной музыкой.
Примечательно, что последний представлен в довольно необычном жанре – Дуэта скрипки и виолончели. Мощным взрывным ударом венгерский скрипач Барнабаш Келемен и немецкий виолончелист Николас Альтштедт открывают альбом. Музыканты звучат как единый гибридный инструмент: сочетание верхнего регистра виолончели и нижнего скрипичного настолько органично, что местами почти невозможно их различить. Кодай, как и его современник Барток (скрипичные концерты которого Келемен записал десять лет назад), был очарован народной музыкой, и музыканты с увлеченностью используют этот факт, подражая звучанию цитры, радостно подбрасывая музыкальные фразы или позволяя им кружиться в воздухе. Оба исполнителя по максимуму используют выразительные качества своих инструментов – их звучание приближено к народным, например, за счет щелканья струн о гриф в многочисленных пассажах пиццикато.
Трио «Думки», названное так в честь жанра славянской народной песни, которую обычно исполняли бродячие музыканты, – одно из самых популярных произведений Дворжака. Премьера этого опуса состоялась в 1891 году в рамках присуждения Дворжаку почетной степени доктора музыки в Пражском университете – это же трио композитор решил исполнить во время своего большого прощального турне перед отъездом в США – настолько важным оказалось для него это сочинение, как писал сам Дворжак, «одновременно радостное и грустное».
Это пограничное настроение в музыкальной мозаике трио прекрасно чувствуют исполнители, к которым присоединяется пианист Александр Лонкич. Он идеально вписывается в крепкий ансамбль, не нарушая его стройности, а наоборот – привнося в него большей свободы и легкости. Прекрасное проведение длинных фортепианных фраз по своей воздушности сродни скрипичной манере. И если коллеги пианиста смогли сымитировать в дуэте народные струнные инструменты, то тут фортепиано обретает черты почти что трактирного пианино. Музыканты с театральным азартом исполняют свои роли: созерцательная меланхоличность их игры сменяется безостановочным гулким весельем, а тоскливое Andante вдруг трансформируется в интимное и очень личное повествование, закрадывающееся в самые потаенные уголки души. Успех этой работы предсказуем – и его можно объяснить именно живой энергией музицирования, которой пропитан каждый такт этой музыки.
