Неопределенное время

Трудно было уже и сейчас – сотни спектаклей, десятки номинаций. И все-таки главное – та ситуация, на фоне которой проходил фестиваль и о которой только и говорили на церемонии между вскрытием конвертов, танцами роботов и полетами дирижаблей. Уже во вступительном слове директор «Золотой Маски» Мария Ревякина назвала имена Алексея Малобродского, Кирилла Серебренникова, Юрия Итина и Софьи Апфельбаум, а зал поддержал ее долгими аплодисментами. Театральное сообщество проявило удивительное единство. Имена фигурантов дела «Седьмой студии» называл каждый пятый, потом каждый второй, а в конце буквально каждый, кто поднимался на сцену за своей наградой. Последними были Юрий Бутусов, названный лучшим режиссером за спектакль «Дядя Ваня» в петербургском Театре имени Ленсовета (где с недавних пор не работает сам награжденный), и Лев Додин, чья работа «Страх Любовь Отчаяние» в Малом драматическом театре – Театре Европы была названа лучшим драматическим спектаклем большой формы.

Проявление гражданской солидарности с коллегами говорило, в первую очередь, о человеческой поддержке: нелегко праздновать завершение фестиваля в то время, когда один из коллег находится в переполненной и прокуренной тюремной камере. Но не только: ситуация задевает и профессиональную сферу, в том числе правомерность существования премии: если сильный режиссер находится под домашним арестом, то победы его коллег несколько обесцениваются.

Кирилл Серебренников, однако, успел поставить в сезоне 2016/2017 работы и в драматическом, и в оперном театре. Они были замечены жюри: формулировка спецприза жюри драматического театра звучит так: «Коллективу театра “Гоголь-центр” под руководством Кирилла Серебренникова – За создание пространства творческой свободы и смелые поиски языка театральной современности». Награду в номинации «Лучшая женская роль в драме» получила Алла Демидова за спектакль «Ахматова. Поэма без героя», который актриса сама поставила в «Гоголь-центре» в режиссерском соавторстве с Серебренниковым. Наконец, Серебренников был назван «Лучшим режиссером в опере» – за спектакль театра «Геликон-опера» «Чаадский».

В иные времена такое количество призов или даже любой из них по отдельности мог бы обсуждаться с чисто профессиональных позиций. Теперь, к сожалению, творческие соображения должны умолкнуть перед этическими и коллегиальными. Ведущая театральная премия страны, объединив театральное сообщество, выступает в поддержку коллег, но при этом сама жертвует толикой профессиональной принципиальности. Такова объективная ситуация на нынешний год.

Она не исключает разговора о важных наградах, которые было нелегко отдать в верные руки – например, в разделе «Опера», где сезон выдался весьма сильным.

Нелегко праздновать завершение фестиваля в то время, когда один из коллег находится в переполненной и прокуренной тюремной камере

Конечно, победа спектакля «Билли Бадд» была предсказуемой. Стопроцентно мужская по составу персонажей опера Бенджамина Бриттена, поставленная на Новой сцене Большого театра в копродукции с Английской национальной оперой и Немецкой оперой Берлина, заявила такой уровень художественной высоты – драматургической, но прежде всего музыкальной, – что вопрос состоял только в том, завалить ее наградами или все же оставить сколько-то премий и для других удавшихся спектаклей.

Жюри проявило взвешенность. «Билли Бадд» – «Лучший спектакль в опере» – оказался вне конкуренции, как и его сценограф Пол Стейнберг, награжденный за «Лучшую работу художника в музыкальном театре».

Остальные награды символизировали успех других оперных работ. Екатеринбургская «Пассажирка», женская концлагерная опера Моисея Вайнберга, была награждена в лице дирижера Оливера фон Дохнаньи и артистки Надежды Бабинцевой, дерзким образом отобравшей «Маску» в номинации «Лучшая женская роль в опере» у самой Анны Нетребко. Это вызывающее по отношению к мировому истеблишменту решение жюри компенсировало спецпризом Анне Нетребко и Юсифу Эйвазову «За уникальный творческий дуэт в спектакле Большого театра “Манон Леско”».

«Фауст» из «Новой Оперы» получил награду «За лучшую мужскую роль в опере» в лице баса Евгения Ставинского, спевшего незабываемого Мефистофеля.

«Саломея» из Мариинского театра была заявлена в нескольких номинациях, и в одной все-таки получила «Маску» – автором «Лучшей работы художника по свету в музыкальном театре» назван Александр Наумов.

Без Перми и Теодора Курентзиса в оперном жанре, конечно, не обошлось. Спецприз музыкального жюри был выдан спектаклю «Cantos» Театра оперы и балета имени П. И. Чайковского, Пермь (Алексей Сюмак, Семен Александровский, Ксения Перетрухина, Леша Лобанов, Ксения Гамарис, хор musicAeterna и Теодор Курентзис) «За художественную целостность и создание новаторской формы музыкального спектакля ансамблем авторов и исполнителей». Точнее не скажешь, а мы все-таки можем выделить лидера перечисленной команды: сценограф Ксения Перетрухина, создавшая спектакль-путешествие почти такого же полета, как «Билли Бадд» в Большом театре. Молодой, но опытный мастер, Перетрухина сегодня пришла к истинной зрелости и одновременно признанию: она же получила премию как сценограф в драме – за спектакль «Дыхание» в Театре наций.

Дубль сделал Алексей Сюмак, взявший «Маску» за «Лучшую работу композитора в музыкальном театре».

О чем приходится жалеть – о том, что остался не отмечен Владимир Федосеев, а ведь «Турандот» в театре «Геликон-опера» – первая работа выдающегося дирижера (возможно, не всегда выступающего одинаково ровно) в отечественном музыкальном театре.