Персона
Американский пианист-виртуоз Кит Армстронг сегодня представляет новое поколение исполнителей на мировом музыкальном Олимпе. Осенью он выступил в Арабских Эмиратах и произвел сильное впечатление своей филигранной аристократической игрой. В сопровождении Российского национального оркестра под управлением Сергея Смбатяна Кит Армстронг исполнил Концерт № 20 ре минор Вольфганга Амадея Моцарта. Моцарт Кита лучезарен и предельно искренен: каждая нота, извлекаемая из-под пальцев пианиста, приобретала особый сокровенный смысл.
Корреспонденту «Музыкальной жизни» Виктору Александрову (ВА) удалось пообщаться с Китом Армстронгом (КА) и расспросить его о любимом Моцарте, взаимодействии музыки с математикой, композиторском опыте, встречах с Альфредом Бренделем и многом другом.
ВА Вы впервые в Арабских Эмиратах? Знакомы были раньше с этой страной?
КА Я уже выступал с концертом в Абу-Даби вместе с лондонским оркестром «Филармония» и маэстро Сарасте в рамках другого фестиваля. В Дубае я впервые.
ВА На фестивале inClassica вы играли Моцарта. Что можно сказать о его произведениях?
КА Моцарт всегда оставался великодушным и никогда не боялся делиться своими эмоциями с людьми. Я пытаюсь делать то же самое, когда играю его произведения. Не только в музыке, но и в искусстве мы любим все делить на категории и периоды, предписывая каждому из них определенные чувства. Если мы вспомним период Средних веков, люди того времени, как и наши сегодняшние современники, прекрасно оценивали свет и счастье. Они просто иначе это выражали. Я не мыслю подобными категориями, ну а музыка Моцарта универсальна и гуманна. Мы именно так должны ее воспринимать, ведь в современных реалиях испытываем абсолютно такие же эмоции.
ВА Вы ведь чуть не стали математиком. Увлечение математикой и лингвистикой пригодилось вам в музыке?
КА Математика всегда играла главную роль в моей жизни. Мое образование тесно связано с культурой моей семьи. С детских лет я изучал фундаментальную математику, а спустя годы, закончил магистратуру. После получения степени магистра мне нужно было определиться с выбором профессии. В будущем я не исключаю возможности снова вернуться в мир науки. Каждый раз, когда я играю на сцене музыкальные произведения или думаю о них, то чувствую особую связь с самыми гениальными людьми в истории. Это то, что я ценю больше всего.
ВА Как вы решили стать пианистом?
КА Скорее не фортепиано вызвало у меня интерес к музыке, а композиция, тяга к сочинительству. Меня с детства интересовали всевозможные сочетания нот. И я решил, что будет забавно на их основе создать нечто интересное. В какой-то момент я понял, что было бы неплохо получить более фундаментальные знания о музыке как о форме искусства. Так и пошло, я начал заниматься музыкой и выбрал фортепиано.
ВА Опыт композиции, приобретенный еще с детских лет, тоже не остался бесследным?
КА Да, безусловно, я до сих пор сочиняю. Это наполняет мою жизнь. Уверен, что большинство людей в тридцатилетнем возрасте не могут вспомнить себя в шесть лет. Я как раз в их числе, но когда открываю свои произведения, созданные в том возрасте, тут же понимаю, о чем думал тогда. Необходимо обращать внимание на свое прошлое, связывая его с будущим.
ВА О чем ваша музыка?
КА Любые события, которые со мной происходят в данный момент, влияют на мое подсознание. Предметы, привлекающие меня в эстетическом плане, тоже созвучны моему творчеству. Мне бы очень хотелось, чтобы их было больше в этом мире. Такой спектр чувств и эмоций характерен для большинства моих произведений.
ВА Летом на лейбле Deutsche Gramophone вышел ваш дебютный альбом «Провидцы фортепианной музыки», посвященный сочинениям английских вёрджиналистов – Уильяма Бëрда и Джона Булла. На чем был основан ваш подход к исполнению этого репертуара XVI века на современном инструменте?
КА Если позволите, я расскажу небольшую предысторию. Давайте посмотрим на нынешний мир классической музыки. Мы видим людей на сцене и в зале. Слушатели сидят тихо на своих местах, наблюдая за тем, как музыканты играют на сцене. Это странная вещь с точки зрения аспекта культуры. Ни одна другая культура мира не практикует такие традиции. Люди играют музыку и делятся ей с публикой. У них нет определенного класса в обществе, называемого музыкантами. Есть категория людей, которые не создают свою музыку вообще, они лишь используют других. Но почему же так происходит? Как же все так сложилось? Я думаю, что во многом эра Шекспира сыграла главную роль в формировании английской культуры. Композиторы Бёрд и Булл жили в разгар той эпохи. Они представляли музыку как субстанцию, которая не отражала ничего настоящего. Музыка не иллюстрировала сюжет, не рассказывала о событиях, а была абстрактным явлением, поэтому оставалась сложной, интересной, а потому и эмоциональной. Эта же музыка существовала отдельно и была способна увлечь внимание человека, который мог слушать ее от десяти минут до получаса. Такой эффект создавался благодаря технике исполнения на клавишных инструментах, которые передавали ее во всей красе. Они позволяли одному человеку создавать целый музыкальный мир и выражать свои мысли в момент исполнения. Таким образом, музыка становилась связующим элементом между умом и сердцем одного человека по отношению к другому, что до тех пор было просто невозможно себе представить. До этого музыканты исполняли уже написанную музыку, которую все знали. Клавишные инструменты стали средством передачи абстрактного повествования музыки. Бёрд и Булл были замечательными композиторами, сумевшими расширить границы возможностей музыки.
ВА Можете их сравнить между собой?
КА Бёрд и Булл были разными людьми. Если посмотреть на историю их жизни и их музыку, это становится заметно. Бёрд любил идеализировать. Мы наблюдаем за этим в его вокальной музыке. Тексты в песнях Бёрда имеют важное значение. Например, в одной из них повествуется библейская история о Сусанне и двух насильниках. Бёрд отчетливо подчеркивает невинность Сусанны. Своей музыкой он передает доброту миру. Булл бы преподнес эту историю совершенно по-другому. Его интересовала трагедия, насилие, уродство. Я уверен, чтоесли бы он написал музыку к подобной истории, то обязательно придал бы особое оформление развитию сюжета и непременно подчеркнул акцент на насилии. Бёрд часто озадачивался тем, как сделать само сочинение прекрасным и величественным. Такой подход делал музыку автономным искусством. Булла же не интересовала техника композиции. Она служила ему средством самовыражения. Ему важно было рассказать слушателю о собственных чувствах. Булл принуждал зрителя в рамках своих выступлений принимать участие в драме его жизни.
ВА Музыку обоих композиторов вы слушали еще с детства?
КА Я не вокалист, но однажды исполнял одну из частей произведения Бёрда. Тогда я впервые соприкоснулся с этой музыкальной эпохой. Меня поразила структура произведения. Мы привыкли считать Баха гением контрапункта. Но историческая правда как раз и состоит в том, что он унаследовал эту традицию и, возможно, был ее последним хранителем. Бах не изобрел ее. Это была культура, в которой музыка и математика тесно взаимодействовали друг с другом. Сегодня мы забываем о том, что математика не может существовать без красоты. Главной задачей искусства было передать эту неповторимую структуру и эстетику математики посредством звука. Камиль Сен-Санс как-то заметил, что «музыка способна выражать красоту, не демонстрируя эмоций». И он оказался прав! Например, знаменитая Прелюдия до мажор из первого тома ХТК Баха не выражает эмоций. Это просто конструкция нот, передаваемая волшебством техники композиции, создающая организм, который резонирует с каждым человеком на планете. Именно на это я обращал свое внимание, когда впервые соприкоснулся с музыкой Ренессанса.
ВА Вы имели счастье общаться с выдающимся австрийским пианистом Альфредом Бренделем. Какие творческие наставления он вам дал?
КА Помимо фортепианной игры, Альфред Брендель увлекается живописью. Он любит искусство экспрессионистов первой половины XX века. Благодаря ему, я основательно ознакомился с этим направлением в искусстве. Я не могу сказать, что это мой любимый стиль или эпоха, но экспрессионизм, например, заставил меня задуматься о собственных чувствах и восприятии мира в целом, а также пересмотреть свой взгляд на эстетику. Мы разные с ним люди, но каждый раз, когда я смотрю на произведения искусства, вспоминаю Альфреда Бренделя и те вещи, которым он меня научил в прямом и переносном смысле, в плане эмоций, которые передает само искусство. Мы часто дискутировали с ним о музыке. Брендель приглашал меня к себе домой, и мы играли множество самых разных произведений, практически не разговаривая. Он не заставлял меня следовать его интерпретации. Важно не копировать игру и не задаваться целью произвести впечатление на публику. Я считаю это важным фактором в отношениях учителя и ученика. Самый лучший способ понять и почувствовать взгляды Бренделя на музыку и ее роль в его жизни – это заглянуть в его сердце с помощью самой музыки.
ВА Кит, без камерной музыки вы не мыслите своего творчества. Что считаете главным и неотъемлемым качеством в искусстве камерного ансамбля?
КА Это сложный и объемный вопрос. Музыка – это зеркало, отражающее взаимоотношения между людьми. Исполняя музыку, нельзя спрятать свой характер. Все наши качества влияют на нас в той или иной степени. Насколько сильна эта степень выражения – большой вопрос. Недавно мне довелось аккомпанировать одному известному певцу. Одну из песен он исполнял в довольно странной, как я тогда думал, манере – с особой страстью, эмоциями и глубиной. Это была песня Шумана о солдате. Ознакомившись с биографией вокалиста, я узнал, что он служил в армии, но был уволен, так как не смог приспособиться к армейской жизни. Тогда я понял, почему он исполнял эту песню в подобной манере. Певец просто мечтал. Быть солдатом для него – это дело чести. Когда же он реализовал свою мечту, то понял, что мир полон иллюзий.
