Дмитрий Чеблыков:
Век живи – век учись

СБ Дмитрий, я с удивлением узнал, что вам уже тридцать три года. Почему вы так поздно стали участвовать в больших конкурсах?

ДЧ Работал над собой, учился и «проснулся» только в последний момент, этим летом. Для меня конкурсы – дикое волнение. Сложно одновременно и петь, и показывать технику со стилистикой, и делать музыку.

СБ Вы закончили Московскую консерваторию у Анатолия Лошака. Какой он педагог?

ДЧ Можете себе представить, до консерватории я занимался народным вокалом в Гнесинской академии! Но уже там пробовал петь арии и романсы, поэтому меня направили к Анатолию Александровичу, у которого я получил первые фундаментальные знания об академическом вокале, за что очень благодарен ему. Мне в консерваторские годы казалось, будто я делаю все возможное для своего образования, но я заблуждался. К сожалению, в консерватории не объясняют, например, что такое Международный фонетический алфавит и как им пользоваться. Допустим, я учил арию Пьеро из «Мертвого города» Корнгольда, мне нравилась запись Томаса Хэмпсона, я пытался что-то перенять, но без конкретных знаний невозможно приблизиться к такому мастерству.

СБ В Молодежную программу вы поступили с первого раза?

ДЧ Мне везет, я считаю. И в консерваторию, и в Молодежную программу я поступил с первого раза. Наш руководитель Дмитрий Юрьевич Вдовин –  большой мастер, ни одна консерватория не дает то, что может дать он уже совершенно на другом уровне. Его требования просто вынуждают нас выходить на определенные высоты. У меня даже голос стал больше благодаря Дмитрию Юрьевичу: он его из меня «вытаскивал», не опуская руки.

СБ Как вы развивались в программе?

ДЧ Мы очень много экспериментировали: пробовали лирический репертуар – Роберта, Елецкого. Сейчас остановились на более низких партиях, они мне по душе и по голосу. Но реалии оперной и концертной жизни таковы, что нужно все совмещать, а это проблематично. На Западе есть четкое разграничение, в России пока нет.

СБ Что для вас стало неким «щелчком», чтобы поехать на Конкурс Образцовой, потом подать заявку на участие в «Опералии»?

ДЧ Почувствовал внутренние силы после Россиниевского фестиваля в Пезаро. Я считаю, что многое вынес оттуда. Мы почти два месяца ежедневно работали с коучами, к примеру, с тенором Эрнесто Паласио. Я возил туда партию Дандини из «Золушки», небольшую арию Али из «Итальянки в Алжире», дуэт Фигаро и Розины, и еще несколько вещей.

СБ Как вы оцениваете оба конкурса, на которых вы стали лауреатом?

ДЧ Прекрасная организация, высокий уровень. Конкурс Елены Образцовой стал моим первым крупным соревнованием, он был очень важен и волнителен для меня. На «Опералии» была серьезная конкуренция, как среди мужских, так и среди женских голосов. Мне понравились многие тенора – я думал, что им достанутся все премии.

СБ Почему вы решили начать первый тур «Опералии» именно с Каватины Алеко из оперы Рахманинова?

ДЧ Я был уверен насчет Алеко, но сразу предполагал, что члены жюри попросят спеть еще арию Форда из «Фальстафа» Верди: там нет кантилены, но можно показать диапазон и некоторые актерские вещи.

СБ Партия Алеко в общественном сознании уже стала басовой, конечно. Марк Рейзен прекрасно пел эту музыку.

ДЧ Не каждый бас сможет так спеть. Я всегда страдаю из-за того, что заглавные партии из «Алеко» или «Князя Игоря», изначально написанные для баритона, постепенно «отбирают» басы – и не всегда справедливо.

СБ Где вы сейчас заняты?

ЧБ До декабря у меня несколько контрактов на участие в спектаклях Большого театра: особенно жду дебют в партии Лебедева из оперы «Идиот» Вайнберга.

СБ Мне кажется, у вас должны быть мечты о зарубежной карьере.

ЧБ Честно скажу, мечтать об этом я стал совсем недавно: раньше интуитивно шел по образцу творческого пути русских певцов XX века. Сейчас я уже тороплюсь – мы живем в такое время, когда все хотят, чтобы пели молодые, карьеры певцов быстро заканчиваются.

СБ У вас редкий тип голоса. Действительно, ему нужна была «выдержка».

ЧБ Мне тоже так кажется. И еще я чувствую, что в голосе постоянно идут какие-то изменения. Мне и сейчас надо много работать, все время требуется подкручивать гаечки. Правильно говорят: век живи – век учись.

СБ На какие партии сейчас у вас есть внутренний запрос?

ЧБ Хотелось бы спеть Онегина с сегодняшним пониманием и голосом. Много чего хотелось бы. Думаю, все удачно сложится.

СБ Чувствуете прилив общественного внимания после конкурсов? Кроме того, что я сейчас беру у вас интервью?

ЧБ Да, очень много людей пишут в социальных сетях, поздравляют. У меня появилась договоренность с одним международным агентством, даже уже есть европейские предложения, но о них пока нельзя рассказывать до официальных анонсов от театров.

СБ Вы москвич?

ЧБ Я родился в Ташкенте, но в девяностые годы родители переехали в Краснодарский край. Сейчас в Москве я уже вполне обосновался.

СБ У вас есть еще какие-то интересы, помимо музыки?

ЧБ Моя жизнь целиком состоит из оперы, но мне нравится спорт – когда-то я серьезно занимался тяжелой атлетикой. Мечтаю о свободном времени, чтобы уделять больше внимания книгам, фильмам, другой музыке, выставкам – все это необходимо для развития личности.